* Автором использованы аналитические материалы Института гуманитарно-политических исследований.
|
|
|
| Новое на сайте |
Юрий КУЛЬЧИК *
осенью 1994 года
Украина — независимое государство в Восточной Европе, расположенное на юго-западе Европейской части бывшего СССР. Украина занимает территорию площадью 607,3 тыс. кв. км (больше, чем суммарная площадь Англии, Австрии, Бельгии, Голландии, Дании, Португалии и Швейцарии), численность ее населения — 52 млн. человек (примерно такая же, как Франции). Крупнейшие города: Киев (2,5 млн. жителей), Харьков, Одесса, Днепропетровск, Запорожье, Донецк, Львов. Украина — унитарное государство, в состав которого входят 24 области и Автономная Республика Крым.
Население Украины составляют украинцы (73%), русские (22%), а также другие национальные группы, каждая из которых количественно не превышает 1% от общего числа жителей страны.
В конце 80-х годов, в условиях перманентного ухудшения экономической ситуации, роста инфляции и исчезновения товаров потребления, все более широкое хождение получали идеи преодоления экономического кризиса путем выхода Украины из состава Советского Союза и защиты ее рынка введением собственной валюты и таможенных пошлин на границах с другими советскими республиками. В пропаганде этих идей особенно преуспел Рух, распространив огромное количество листовок с «научно обоснованными» статистическими и экономическими выкладками, свидетельствующими о том, что Украина по экономическому потенциалу вплотную примыкает к таким странам как Франция и Англия, что она «кормит Россию» и т.д.
К моменту выхода из СССР состояние экономики Украины было примерно таким же, как России, Белоруссии и других ведущих республик, — осложненное стагнацией брежневских времен, неудачными попытками реформ времен перестройки и прочими известными причинами. Однако в целом шансы Украины преодолеть общий для всего постсоветского пространства экономический кризис экспертами расценивались как достаточно хорошие.
Обретя государственную самостоятельность, Украина стала на путь немедленного построения независимой от России и других стран, ранее входивших в СССР, экономики, что обернулось для нее дальнейшим углублением экономического кризиса. Причины очевидны: вытеснение Украины из рублевой зоны, осуществленное правительством Гайдара в июле 1992 г. и приведшее к коллапсу в сфере украинско-российских финансовых отношений, разрыв экономических связей между промышленными предприятиями, входившими в инфраструктуру СССР, отсутствие финансовых ресурсов для создания стабилизационного фонда, необходимого для введения собственной валюты, отсутствие достаточного количества собственных запасов энергоресурсов и т.д.
Кроме того, со временем выяснилась еще одна важная причина быстрой деградации украинской экономики, ранее, по-видимому, мало кем осознававшаяся, — отсутствие полноценной системы управления. 90% промышленных предприятий Украины напрямую подчинялось Москве, поэтому ее хозяйство с распадом СССР в один момент лишилось надстройки — строгой подчиненности и хоть какого-то контроля. Украинские министерства, комплектовавшиеся кадрами из состава средней и мелкой партноменклатуры, не имели должного опыта эффективного управления государственной экономикой.
В течение длительного времени украинское руководство не сделало практически ни одного самостоятельного шага в направлении развития рыночной реформы. Принятый в июне 1992 г. документ, которому надлежало определять экономическую политику Украины — «Основы национальной экономической политики» Емельянова-Кравчука, направленный на создание изолированной экономики, по существу скомпрометировал себя, будучи во многом ошибочным и в деталях, и концептуально. Программа преследовала заведомо невыполнимую цель: с помощью издаваемых правительством декретов в условиях разбалансированного законодательного пространства оживить государственный сектор экономики.
За 1992 г. инфляция на Украине составила 2500%, в начале следущего года страна продолжала балансировать на грани гиперинфляции. В результате таких мер, как предоставление практически беспроцентных кредитов аграрному сектору за счет мощной денежной эмиссии, введение летом 1993 г. двойного курса украинского карбованца — официального, установленного национальным банком, и коммерческого, определяемого результатами торгов на бирже, — финансовая система оказалась полностью расстроенной: курс карбованца катастрофически упал.
Эмиссия денег в 1993 году составила 12.299 млрд. крб., что в 25 раз больше, чем в 1992 году. Инфляционные процессы не заставили себя ждать: оптовые цены на промышленную продукцию в 1993 году увеличились в 93 раза, в том числе на продукцию электроэнергетики в 95 раз, стройматериалов — в 98 раз, мясной продукции — в 137 раз, молочной — в 237 раз. Цены на сельхозпродукцию выросли в 57 раз, на зерновые — в 28 раз, на скот и птицу — в 107 раз, яйца — в 119 раз. Цены на строительно-монтажные работы выросли в 41 раз.
Очередным ударом по ее экономике стало введение Россией мировых цен на газ и нефть в начале 1993 года, приведшее к новому витку инфляции и стагнации производства (по словам бывшего вице-премьер-министра Пинзеника, после этого на Украине не осталось ни одного рентабельного государственного предприятия). Все усилия правительства стали сводиться к добыче горючего для посевной кампании, энергоресурсов для электростанций и прочим неотложным проблемам, число которых быстро нарастало. Осуществление каких-либо шагов в сторону рынка фактически полностью прекратилось: создавалось впечатление, что, вращаясь в кругу неразрешимых вопросов, правительство не в состоянии разработать хоть мало-мальски продуманный план действий. Непрерывное падение уровня жизни, сокращение производства, коррупция и злоупотребления в высших эшелонах власти (например, дело о «нефтедолларах») вскоре накалили общественную атмосферу до предела: одно за другим стали уходить в отставку правительства (Фокина, Кучмы, самого Кравчука,).
Фактически уже в первой половине 1994 года, уровень доверия граждан Украины к президенту, правительству и Верховному Совету настолько снизился, что их полная смена стала неотвратимой. Их могли спасти лишь быстрые улучшения в экономике, что в обозримом будущем вряд ли возможно было ожидать. Экономический кризис потряс все стороны общественной жизни Украины, вызвав и политические перемены.
Сегодня совершенно очевидно, что экономика Украины не является самодостаточной сегодня и не будет таковой завтра. Она нуждается в поступающих извне сырье, энергии и энергоресурсах, комплектующих и, соответственно, в обеспечении покрытия импорта экспортом.
Главной проблемой остаются поставки российского газа и других энергоносителей. Собственные энергоресурсы удовлетворяют потребности страны только на 42%, в угле — на 90%, в газе — 20%, в нефти — на 13%. Основным энергоносителем Украины был и еще долго будет уголь. Проводятся экстренные мероприятия для стабилизации добычи собственной нефти и газа. Уделяется внимание надежности и стабильности работы атомных электростанций и пуску в 1994г. двух блоков-миллионников. Украина готовит лихорадочно и запасные варианты, в частности, поставку нефти с Востока через проливы (около 40 млн.т.).
Всего этого крайне недостаточно, и все более обнаруживается полная энергетическая зависимость республики от России. Сегодня долг Украины за энергоносители составляет 1,2 трлн. рублей (и это помимо того, что в конце 1993 года на очередной встрече лидеров СНГ в Ашхабаде была достигнута между Россией и Туркменистаном договоренность о поставках Украине не очень дорогой нефти, что спасло последнюю от очередного скачка цен из-за подорожания энергоносителей; что обычной практикой стало присвоение ею российского транзитного газа за счет снижения давления в украинских газопроводах и т.п.). В соответствии с межправительственными соглашениями, ежедневно Москва должна поставлять Киеву до 600 млн.куб.м газа по цене $50 за 1 тыс.куб.м.
Российское акционерное общество «Газпром» этой осенью начнет сокращение поставок газа — примерно на 40 млн.куб.м в сутки — для потребителей Харьковской области Украины. Cо своей стороны «Укргазпром» (предприятие, осуществляющее закупку и поставку газа украинским потребителям) будет одновременно сокращать — вплоть до полного прекращения — подачу газа потребителям-должникам. Эта «скоординированная» двумя предприятиями акция имеет целью заставить украинских должников, имеющих на своих счетах финансовые средства, погасить долг за поставки российского газа. В дальнейшем может произойти сокращение подачи газа на 50 млн.куб м в сутки и на киевском направлении. Уже снижены на 60% поставки газа в г.Мариуполь (Донецкая область) — c 260 тыс.куб.м до 100 тыс. куб.м в час. Газ в этот крупный промышленный регион Украины также подается в сокращенных объемах. У многих местных экспертов возникают опасения, что Россия может отказаться от использования украинских газопроводов и при этом полностью прекратит поставки газа в Украину, что повлечет за собой коллапс экономики последней.
Подавляющая часть крупных промышленных предприятий Украины представляют собой лишь вырванные звенья из громадной производственной системы. В советское время, по оценкам экспертов, 95% украинских промышленных объектов подчинялись непосредственно директивам, исходящим из центров, находящимся за пределами республики. Однако, речь идет не только об административном подчинении. На Украине сегодня 60-70% предприятий не имеют замкнутого производственного цикла, т.е. выпускают какие-либо законченные виды продукции. Большинство специализировалось на производстве деталей, полуфабрикатов.
Россия за два года наладила практически по всем связанным с Украиной экономическим направлениям замкнутый цикл производства, а также нашла альтернативные, неукраинские пути получения недостающих материалов. Она сегодня почти полностью независима от украинских поставок. Более того, ей стало невыгодно получать от Украины авиационные двигатели, делать на украинских заводах огранку своих бриллиантов и т.д. Прямая зависимость большинства отраслей Украины от импорта из России комплектующих превратилась в одну из важнейших составляющих переживаемого кризиса ее экономики. Украинские заводы простаивают без российских комплектующих.
Следует подчеркнуть, что дело не только в поставках. Предприятия получали не только недостающие детали, но и сверстанные финансируемые планы на год, квартал и т.д. Теперь они в одночасье остались без заказов, которые составляли основу их производства. То, что раньше шло по внутриведомственным разнарядкам, теперь принимает форму межгосударственных неплатежей. Кредиторская задолженность между предприятиями Украины и субъектами хозяйственной деятельности стран бывшего СССР, прежде всего России увеличилась только за три месяца 1994 года в 1,7 раза и на начало апреля 1994 года достигла 20,9 трлн.крб.
Распад интегрированного целого проявляется в виде неплатежеспособности десятков предприятий, якобы вызывающей их остановку. По словам экс-министра промышленности А.Голубченко, «украинская промышленность сегодня напоминает смертельно раненого зверя». Огромное количество машиностроительных заводов стоит. Однако, если их при определенных обстоятельствах можно достаточно быстро запустить, то стоящие металлургические производства сразу не ввести в действие невозможно. Для этого потребуется достаточно длительный подготовительный срок. Остановившиеся же коксохимические предприятия не запустишь и через лет пять.
Острота переживаемого кризиса предприятий, их трудовых коллективов состоит в том, что большинство производств за короткий срок собственными их силами реконструировать невозможно. Если же начнется глобальная структурная перестройка промышленности, по оценкам экспертов около 60% работающих может стать безработными. Государство этого не выдержит, поэтому «шоковая терапия» неприменима.
Кризис тысяч промышленных объектов Украины обусловлен также целым рядом причин внутреннего характера. Как нам представляется, решение кризиса возможно лишь с однозначным выбором экономической идеологии: государственно-централизаторской или либеральной. Компромиссы возможны, но только после такого выбора. Мировой опыт показывает, остановить деградацию экономики может всеобъемлющая, быстрая либеральная политика. Ее важнейшие составляющие общеизвестны: приватизация, предоставление свободы хозяйствующим субъектам, государственное поощрение частного предпринимательства, замедление инфляции.
Выбор еще не сделан. Достаточно постмотреть, кто был и кто пришел к власти на Украине, и при этом отвлечься от традиционных эмоциональных, политизированных делений на «демократов — коммунистов», «западенцев — промоскалей», «националистов — интернационалистов».
Осуществление реформ возможно лишь при политической воле их проводить парламента и особенно правительства, чего при прежнем, номенклатурном, государственно-бюрократическом по своему происхождению, составе высших эшелонов власти произойти не могло: правительство искало в законах только то, что давало возможность их блокировать. ВС как вследствие своего состава, так и из-за отсутствия профессионализма и концептуально определенного пути делал сплошь непоследовательные шаги: один закон получался рыночным, другой — антирыночным; один, скажем, декларировал приватизацию путем аукциона, другой — через аренду. В результате в Украине за три года независимого развития не получилось ни одного последовательного реформаторского действия. В республике не произошло смены системы, поэтому кризис носит системный характер. Существовавшая власть в центре и на местах не способна была осуществить переход к рыночной модели хозяйствования (еще в мае 1993 г. на Украине было приватизировано только 70 предприятий — из них 2-3 средних, остальные мелкие, что составило около 0,4% от запланированного числа). Не было предпринято реальных действий в области финансово-кредитной политики и денежного обращения; не наблюдалось и какого-либо улучшения в сфере управления производством. Манипулируя «рыночными» идеологическими лозунгами, руководство страны не могло также действовать эффективно и методами социалистического регулирования экономикой.
В украинском парламенте нового созыва в основном сидят далеко не рыночники. Не должен вводить в заблуждение на сей счет и тот факт, что президент Л.Кучма до своего избрания возглавлял Украинский союз промышленников и предпринимателей. Это — все те же директора крупнейших государственных предприятий Украины, «промышленная номенклатура», которые являются в основном противниками курса на «капитализацию» экономики.
Здесь решающую роль может сыграть поворот, уже произошедший в общественном сознании. Опросы показывают, что основная масса населения поддерживает ориентацию на построение рыночной модели хозяйствования, хотя в этом отношении карта Украины представляет собой отнюдь не однородную картину. Западные регионы значительно больше тяготеют к рыночной экономике — в Ивано-Франковской, Львовской, Тернопольской областях в ее пользу высказалось 72% опрошенных; в северо-западном (Волынская, Ровенская, Хмельницкая области) и Киеве — 65%; в Восточной Украине «рыночников» значительно меньше — 35%.
Аналогичные процессы идут и в высших эшелонах власти. В новом парламенте можно рассчитывать на 120-150 реформистски настроенных депутатов, и здесь будет противостояние в основном не политизированное, делившее людей на «демократов» и «коммунистов», на «жовто-блакитных» и «красных», как это было, а экономическое, которое предусматривает в первую очередь борьбу за темп и направление реформ — дрейф в рамках структур огосударствленной экономики или их ломку, создание подлинно рыночной модели хозяйствования.
В известном смысле сегоднешнее руководство Украины снизу доверху можно назвать переходным: идет постепенная передача власти из одних рук в другие. Сейчас руководят государством бывшие коммунисты и бывшие диссиденты; завтра власть должны перенять лидеры новых крупных финансово-промышленных и государственно-управленческих группировок нового типа.
Многие эксперты на Украине высказывают мысль, что победа Л.Кучмы на президентских выборах была обеспечена исключительно благодаря тому, что последний использовал на втором этапе избирательной кампании пророссийские настроения восточных и южных регионов республики. На наш взгляд, дело обстоит значительно сложнее.
За политическими перепетиями скрывается одно очень серьезное обстоятельство: идет процесс перераспределения центров экономической активности с западных и северо-западных районов в восточные и южные, в первую очередь пояс Одесса-Херсон-Николаев-Приазовье. Причин этому много: подорожание энергоносителей, полезные ископаемые, плодородные земли, хорошие климатические условиями, выгодное морское сношение со всем миром и т.д. За ним неменуемо должно последовать, несмотря на все случайности и неожиданности, смещение полисов, генераторирующих политическую власть в стране, что и произошло.
Л.Кучма — это прежде всего ставленник индустриально развитых, тяготеющих к России регионов, недовольных разрывом отлаженных экономических связей, нежелающих более отчислять в пользу Киева большую часть своих прибылей. Именно они в ближайшее десятилетие организуют перераспределение инвестиционных потоков в свою пользу и будут «заказывать музыку» на политической сцене республики. Именно в этом контексте можно сказать, что произошедшие на Украине выборы далеко выходят за пределы своего формального назначения — избрать президента и сформировать законодательный орган страны. Они были призваны определить направление развития страны, ускорить политическое структурирование общества.
Однако, данный процесс находится лишь на начальной стадии своего развития. Понимая общую тенденцию, нельзя допускать упрощений и ожидать быстрой радикализации поведения нового президента, как того хотят некоторые политические деятели в Крыму, в Донецке и Харькове, не без основания рассматривающие приход Л.Кучмы как свою собственную победу. Тем более, не надо оказывать на него какое-либо давление из Москвы. Следует учитывать, что Л.Кучма, став президентом, руководителем громадного государственно-бюрократического аппарата, попал ни куда-нибудь, а в Киев, где в течение последнего десятилетия среднее управленческое звено формировалось преимущественно из представителей западных регионов Украины. Они определяли политический курс Украины на создание по существу этнократического государства. Бывший коммунист Л.Кравчук несколько придержал продвижение людей из РУХа в верхние эшелоны власти (сегодня последних там, согласно некоторым экспертным оценкам, не более 5%), но он воспринял идеологическую концепцию РУХа в полном объеме и попытался ее реализовать на практике.
Одним из важных моментов для понимания развития внутренних политических процессов на Украине является то обстоятельство, что в каждом регионе республики сформировалась и осуществляет власть своя собственная элита, на полномочия которой Киев не в силах покуситься. Если для сравнения в Казахстане (тоже полиэтническом государстве), аппарат президента Н.Назарбаева способен свободно сменять глав администраций областей и районов, руководителей силовых структур (финансов, юстиции, государственной безопасности и т.д.) и подбирать кадры преимущественно по национальному признаку (в результате чего, скажем, в Павлодаре с на 97% русскоязычным населением глава администрации области — немец, а на всех ключевых постах находятся казахи), то на Украине такой вариант практически невозможен. Именно поэтому институт полномочных представителей президента на местах здесь не прижился. Этим же объясняется крушение в Крыму «московского» кабинета Е.Сабурова. Из этого также можно заключить, что создание на Украине этнократического государства исключается, попытка его формирования вызовет лишь быструю регионализацию государства, а, может быть, и его распад.
Большинство предприятий будет искать выход в формировании новой базы для развития собственного производства. Интеграция «поверх» союзных республик будет на определенный период времени заменятся обособлением местных рынков, повышением территориальной замкнутости технологических циклов. Локализация рынков может представлять собой фундаментальную основу для социальных движений, направленных на ослабление центральной политической власти, территориальный передел страны.
Прежнее руководство Украины выступало категорически против федеративно-территориального устройства, а лишь за построение унитарно-децентрализованного государства с развитым местным самоуправлением и широкой экономической самостоятельностью регионов. В результате все попытки передачи полномочий Киевом на места вниз по вертикали оказывались до сих пор малоэффективными: здравые идеи регионального самоуправления, проходя через министерские кабинеты, утрачивали свое содержание; в принимаемых документах Кабинета Министров оказывалось слишком много противоречий, делающих их практическую реализацию невозможной. Следуеть обратить внимание, что вынесенный на рассмотрение проект Конституции Украины сводит права регионов к нулю: предполагается, что вся власть будет сосредоточена в Киеве в руках представителей президента (исполнительная) и парламента (законодательная).
В соответствии с указами президента Украины на территории четырех областей (Днепропетровской, Луганской, Донецкой, Запорожской) с января 1994 года был начат эксперимент по принципиальному решению проблемы взаимоотношений центра и регионов. Какие-то позитивные результаты были получены. Так, Днепропетровская область впервые за много десятилетий сама смогла обеспечивать себя продовольствием; в неперспективные села стала возвращаться жизнь; завершились десятки долгостроев. Были получены более широкие права на владение государственным имуществом, возможность напрямую заниматься внешнеэкономической деятельностью.
Однако, это едва ли может удовлетворить местную власть, поскольку законодательно практически безраздельно прибылью по-прежнему распоряжается центр. В результате, к примеру, Днепропетровская область по вкладу в ВНП Украины находится на 2-3 месте, а по доли потребления на душу населения вследствие отчислений в бюджет республики более 80% получаемой прибыли — на 12-14 месте. Уже в этих цифрах видны многие диспропорции и противоречия, определяющие экономическую, социально-политическую ситуацию в области.
Речь идет не о перераспределении каких-то абстрактных государственных представительных полномочий, а прежде всего о радикальном пересмотре принципов распределения прибылей между центром и регионами. Восточные и южные районы Украины отдают в казну более 50% прибыли с машиностроения и металлургической промышленности; львиная доля угля также находится в распоряжении Киева (донбасским шахтерам еще недавно оставлялось 11%, сегодня — 25-27% прибыли). Между тем восемь западных областей, преимущественно аграрных, сохраняют у себя 100%. Их экономическая структура работает на саму себя. Кроме того, они получили право не сдавать государству на реализацию урожай, а прямо завозить ее в другие регионы, в крупные города и реализовывать на базарах по рыночным ценам. В таких условиях сепаратистские тенденции, не получи Украина политико-правового регулирования взаимоотношений между регионами и центром, будут усиливаться неизбежно.
В Донбассе до «крымизации» еще не дошло, но создание автономной республики почти неизбежно, причем не имеет значение, будет ли власть в Киеве разделять идею федерализации или нет. Историческая память еще хранит воспоминание о Донецкой Республике, возникшей в 1918 году и явившейся прежде всего реакцией на волюнтаристскую власть Рады. Однако, сегодня побудительными мотивами является продолжающееся тяжалейшее положение шахтеров (по данным донецкого отделения Независимых профсоюзов горняков в расчете на 1 млн. тонн добытого угля в Донбассе гибнет 3,28 шахтера, в то время как в США — 0,056. В 1993 году всего на Украине во время несчастных случаев погибли 380 горняков, травмированы — 47774).
Забастовка шахтеров Донбасса началась 7 июня 1993 года и продолжалась две недели. Вначале забастовали шахтеры Донецкой области, а вслед за ними — Луганской и Днепропетровской. Размах забастовки (проведением которой шахтеры грозили с осени 1992 г.) превзошел все ожидания: в ней участвовало более двухсот шахт и трехсот промышленных предприятий, организаций и учреждений. Шахтеров поддержало более 500 тыс. человек, среди них были строители, металлурги, машиностроители и химики Запорожья, Харькова, Одессы, Кировограда, Днепропетровска. Весьма существенными оказались убытки от забастовки — около триллиона карбованцев.
Бастующие выдвинули не только ряд требований по улучшению положения в их собственных промышленных отраслях, но потребовали разработки программы выхода Украины из кризиса, восстановления экономических связей с Россией, создания в Донбассе свободной экономической зоны. Облсовет Донецкой области принял к тому же развернутую программу по ее автономизации. В этой ситуации власти вынуждены были пойти навстречу требованиям шахтеров, но неопытность руководящих забастовкой структур — профсоюзов и рабочего стачечного комитета — не позволили шахтерам добиться региональной самостоятельности Донбасса. В результате забастовки произошли некоторые изменения в правительстве, последовал ряд шагов, направленных на экономический союз со странами СНГ, в первую очередь — с Россией.
Следует отметить, что в экономическом плане забастовка не могла привести и не привела к каким-либо положительным результатам, так как улучшить положение шахтеров правительство могло только за счет новой денежной эмиссии, вызвавшей в свою очередь усиление темпов инфляции. Впервые с момента провозглашения независимости Украины на политическую арену организованно и мощно вышел промышленный Восток, для которого социальные проблемы всегда были приоритетными.
Галичина — юго-западный край Украины — по современному территориальному делению примерно соответствует трем областям: Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской. На площади в общей сложности около 50 тыс. кв. км. проживает примерно 5 млн. человек, что составляет 8% территории и 10% населения республики. Населена Галичина в подавляющем большинстве украинцами: во Львовской области их проживает около 86%, в остальных — около 96%. На втором месте по численности населения находятся русские (от 2,5 до 3,5%), на третьем — поляки.
Являлась составной частью Киевской Руси. В XIII веке с развитием феодальной раздробленности здесь возникло сильное Галицко-Волынское княжество (в простонародье, кстати, тогда сам край именовался Червонной Русью). В середине XIV века Галичина вошла в состав польского государства. Жестокое угнетение польскими панами украинского населения Восточной Галичины (в Западной Галичине жило преимущественно польское население) обусловило напряженность отношений между украинцами и поляками. В 1772 г., после первого раздела Польши, она отходит к Австрии. Сравнительно либеральный австрийский режим позволил здесь развиваться украинской культуре, и, более того, прикрывал ее от все усиливавшегося влияния польской культуры. В XIX веке в Галичине нарастают панславянские настроения, желание воссоединения с основной частью Украины. В свою очередь именно контакты левобережной украинской интеллигенции с Галичиной порождали в ее среде мысли о «незалежности» и укрепляли сепаратистские настроения на Восточной Украине.
В начале первой мировой войны Галичина была оккупирована русской армией, но затем вновь была занята австрийцами. После распада Австро-Венгрии здесь возникает Западно-Украинская Народная Республика. В результате войн за передел распавшихся империй 1918-1921 гг. она вошла в состав Польши. В межвоенный период украинцев Галичины усиленно пытались полонизировать, что вызвало их обратную реакцию и превратило в противников Польши. Именно в этот период началась деятельность украинских террористических национальных организаций (в частности, Степана Бандеры).
Когда в 1939 году Германия и СССР с двух сторон напали на Польшу, украинское население встречало советских солдат как освободителей. Однако немедленно вслед за вступлением войск начались массовые репрессии, вызвавшие у населения резкое неприятие сталинского режима и вооруженную борьбу во время второй мировой войны с советскими и немецкими войсками. Во Львове была провозглашена Украинская Республика летом 1941 г. и создана УПА, сражавшаяся и с гитлеровцами, и с Советской Армией, и с поляками. Вооруженная борьба партизанских отрядов УПА была окончательно подавлена лишь в 1949-1950 гг. Это не могло пройти бесследно и повлекло за собой жесточайшие репрессии сначала со стороны немецкой армии, а позднее отрядов НКВД. Именно поэтому отношение населения к советскому режиму всегда оставалось большей частью неприязненным.
После включения Галичины в состав СССР, она была наименее русифицированной частью Украины. Здесь, в отличие от многих других регионов страны, украинский язык звучит не только в сельской местности, но и в городах. На нем всегда велось преподавание в школах и вузах. Во Львове стали формироваться украинские кадры интеллигенции, прежде всего творческой, с обостренным национальным самосознанием.
Неудивительно поэтому, что в годы перестройки первой на Украине активизировалась Галичина. Именно она еще в 1989 году послала наиболее радикальных депутатов в парламент СССР, очень скоро ставших открыто формулировать требование выхода Украины из состава Союза. В 1990 г. в Галичине почти повсеместно к власти пришли некоммунистические силы, которые объединил Рух. Тогда Галичина стала претендовать на роль политического лидера Украины: многие активные галичане-руховцы перебрались в Киев, заняли пусть не высшие, но чрезвычано важные места в государственном аппарате республики, особенно в СМИ.
Они в значительной степени содействовали становлению новой государственности Украины, причем в форме наиболее приемлемой для них — как можно дальше от России, и как можно ближе к Западной Европе. Именно поэтому, следует заметить, в Галичине ни разу не ставился вопрос об отделении от Украины (соответственно здесь в отличие от Прибалтики не выдвигались требования пересмотра «пакта Молотова-Риббентропа», по которому к СССР в 1939 г. отошли значительные территории).
«Галичане-западенцы» достаточно долгое время в рамках РУХа оказывали влияние на политику Киева: они принесли с собой ярко национально окрашенный идеологический багаж, эмоциональные антимосковские лозунги, идиаллизированные представления о Западе, и были приняты есколько растерявшейся высшей элитой, нуждавшейся в новых ориентирах.
Однако, на волне популизма продержаться бесконечно долго нельзя удержаться, тем более, что руховские прогнозы экономического prosperity Украины с обретением независимости не оправдались. Реального веса также Галичине явно не хватало: хотя здесь находится входящая в пятерку наиболее развитых областей Украины Львовская область, этот регион экономически гораздо слабее, чем промышленный Восток. Такие гиганты, как концерн «Электрон», выпускающий телевизоры, Львовский автобусный завод (ЛАЗ), Львовское объединение радиотехнической и телевизионной аппаратуры (ЛОРТА), равных которым по объему выпускаемой продукции и по количеству работающих нет в Европе, испытывают огромные трудности из-за разрушения традиционных экономических связей между республиками бывшего Союза. В сельском хозяйстве, где не было тяжалейших социалистических экспериментов 30-х годов, где больше сохранились в памяти людей навыки фермерско-хуторского хозяйствования, более активно, чем где-либо, происходят реформаторские преобразования: во Львовской области, например, существует около 1000 фермерских хозяйств, около 30% земли роздано в индивидуальное пользование крестьянам. Однако, общее тяжелое экономическое положение не способствует проявлению преимуществ новых форм хозяйствования, успехи аграриев очень скромны. В результате слабости экономической регион рано или поздно должен был уступить политическую сферу влияния над столицей более сильным — восточным и южным.
При глобальном изменении курса Киева, с началом его ориентации больше на Восток трудно сегодня смоделлировать поведение Галичины, преимущественно мелкотоварное хозяйство, а также менталитет подавляющей части населения тяготеющие к Западной Европе. Нельзя исключить возникновения и здесь сепаратистских тенденций.
Одной из болезненных региональных проблем Галичины является межконфессиональная напряженность, связанная с греко-католической церковью (ГКЦ). Уния, для Восточной Украины оставшаяся лишь эпизодом, не приведшим к каким-либо серьезным последствиям, в здесь удержалась и пустила прочные корни. После разделов Польши ее пытались ликвидировать на территориях, отошедших к России. Примечательно, что и в том, и в другом случаях организовывались «добровольные» заявления униатов о присоединении к православию. В частности, на организованном в 1946 г. Брестском соборе униаты формально присоединились к православию, а их церковь была объявлена ликвидированной. Однако 40 лет просуществовав на нелегальном положении, униатская церковь сохранилась. В настоящее время во Львовской области существует около 1300 греко-католических общин и около 500 православных. В годы перестройки ГКЦ была легализована, после чего встал вопрос о возвращении отнятых у нее в свое время церквей. Поскольку многие из них либо перешли к верующим православной конфессии, либо заняты музеями, архивами, складами и т.п., попытки вернуть их вызывают постоянные конфликты между греко-католиками и властями, а также между греко-католиками и православными — вплоть до насильственного захвата храмов.
Волынь — Ровненская и Волынская области — расположена на северо-западе Украины, имеет площадь примерно около 40 тыс. кв. км. и население — 2,2 млн. человек. После падения Галицко-Волынского княжества с середины XIV в. она входила в Великое княжество Литовское, а после Люблинской унии 1569 г. оказалась в составе Польши. После третьего раздела последней в 1795 г. Волынь вместе с Правобережной Украиной отходит к России. В XX веке Волынь в межвоенный период (1921-1939 гг.), также как и Галичина, вновь была поглощена Польшей. Все сказанное выше о Галичине можно с известной долей условности отнести и к ней. Вместе с тем, по сравнению с Галичиной, общественная и национальная активность населения Волыни заметно ниже.
Закарпатье — область, расположенная на юго-западе Украины и занимающая площадь 12.8 тыс. кв. км. имеет сложную историю пограничного района, много раз отходившего то к одному, то к другому государству. Со времен средневековья до конца XVIII в. Закарпатье входило в состав Венгерского королевства. Весь XIX век и начало XX, вплоть до первой мировой войны, она являлась частью Австро-Венгерской империи. После распада Австро-Венгрии этот регион на добровольных началах присоединился к Чехословакии, в составе которой пребывал с 1918 по 1938 гг. В отличие от многовекового гнета со стороны Венгрии, проводившей политику мадьяризации украинского населения, чехословацкий период истории Закарпатья был весьма благоприятным для развития этого традиционно самого отсталого украинского края. Хотя Закарпатье так и не получило автономии, как хотели его национальные лидеры, тем не менее именно тогда произошли качественные перемены в развитии культуры и просвещения, возник ряд культурных обществ. Когда в 1938 г. вследствие Мюнхенского пакта началось расчленение Чехословакии Германией, Закарпатью, единственному из всех регионов Западной Украины, удалось получить на короткий срок автономию, которая просуществовала лишь несколько месяцев, так как уже весной 1939 г. край был поглощен Венгрией. После второй мировой войны Закарпатье вошло в состав Украины.
Население Закарпатья, общей численностью 1,27 млн. человек, имеет многонациональный характер: украинцы составляют 78,4%, венгры — 12,5%, русские — 4,1%, румыны — 2,4%, цыгане — 1%, словаки — 0,6%, немцы — 0,3%, евреи — 0,2% и т.д. Всего в области проживают представители 75 национальностей. Следует отметить, что несмотря на столь пестрый этнический состав, здесь нет конфликтов на национальной почве.
Вместе с тем, в отличие от других частей Западной Украины, в Закарпатье наличествуют определенные сепаратистские настроения: есть сторонники присоединения как к Венгрии, так и к Чехословакии.
Часть населения считает себя не украинцами, а русинами, и требует официального признания этого факта, но не встречает понимания ни властей, ни украинской интеллигенции, считающих этот этнос «реликтом Киевской Руси». Характерная для общественной жизни зтого края деталь: весной 1993 г. Подкарпатской республиканской партией и «Обществом подкарпатских русинов» было собрано 12 тыс. подписей за создание государства Подкарпатская Русь, роспуск облсовета и формирование коалиционного правительства, что немного позже и было осуществлено. Однако серьезной поддержки среди населения эти акции не получили.
Экономика Закарпатья имеет специфические черты, связанные преимущественно с горным и предгорным рельефом края, половину которого занимают буковые и дубовые леса. Здесь традиционно развита деревообрабатывающая промышленность, имеется перерабатывающая пищевая и легкая промышленность, и только в последние десятилетия начало развиваться приборостроение. В горных районах развито скотоводство, в низинах — растениеводство. Область обладает благоприятными климатическими условиями и богатым рекреационным потенциалом.
Одно из важнейших преимуществ Закарпатья — его уникальное географическое положение. Это единственная область в Европе, по периметру которой проходят границы с четырьмя странами. Практически все железные и автомобильные дороги, ведущие в Европу, нефтепроводы проходят через Закарпатье. 65% всего грузооборота с Западной Европой приходится на расположенный здесь Чопский железнодорожный узел. Имеется 2 аэропорта. Подобной транспортной инфраструктуры нет не только ни в каком-либо другом регионе Украины, но и в республиках бывшего СССР. Поэтому многие в Закарпатье связывают выход из кризиса и перспективы его развития с использованием его геополитических и экономических возможностей.
Со времени референдума 1991 г. Закарпатье добивается для себя статуса самоуправляемой административной территории, составной частью которого был бы статус свободной экономической зоны, — за это проголосовало 78% населения. Однако эти желания закарпатцев вызывают упорное неприятие со стороны Киева.
Существует и еще одна идея — создание Карпатского Еврорегиона. Ее возникновение обусловлено во многом тем, что в приграничных районах всех государств, с которыми граничит Закарпатье (как и в нем самом) существуют стремления к интеграции, так как все они исторически очень тесно связаны. В течение многих лет, часто одновременно, все эти пограничные территории входили в то или иное государство (Австро-Венгрию, Чехословакию или Венгрию), поэтому сейчас здесь проживают родственные семьи, наличествует знание языков друг друга и культурная близость. Оформление Карпатского Еврорегиона началось с Декларации министров иностранных дел, подписанной в Дебрецене (Венгрия) 15 февраля 1993 г. В настоящее время в него входят приграничные районы Словакии, Венгрии, Польши и Украины, в стадии обсуждения находится вхождение приграничных районов Румынии. Карпатский Еврорегион имеет свой Совет и Секретариат, несколько комиссий.
Для Закарпатья также характерны религиозные конфликты, которые однако имеют свои отличия. Здесь много конфессий, главные из которых — это православие, греко-католическая церковь и католичество. ГКЦ, как и в других областях Западной Украины, требует восстановления своих прав, прежде всего имущественных. Закарпатская ГКЦ на протяжении своей истории подчинялась не западноукраинским метрополиям, а непосредственно Папе Римскому. (Аналогично с православной церковью, которая подчинялась не Русской православной церкви, а была под началом Константинополя). И сейчас в ГКЦ Закарпатья существуют две тенденции, приводящие к серьезным разногласиям: ориентация на украинскую ГКЦ и на прямое подчинение Риму.
Самая большая конфессиональная группа на данный момент — православные, относящиеся к УПЦ Московского патриархата. Между ними и сторонниками УПЦ-КП существуют напряженные отношения (последних здесь примерно в полтора раза меньше). Представителей УАПЦ почти нет. В Закарпатье также имели место столкновения из-за раздела церковного имущества, сейчас напряжение несколько спало ввиду строительства новых церквей.
Буковина — Черновицкая область с населением численностью около 900 тыс. человек и площадью 8.1 тыс. кв. км. — расположена на западных склонах Карпат. Буковина фактически на протяжении всей своей истории была изолирована от остальных украинских земель. Со времен средневековья этот край входил в состав Венгерского королевства, а в XVIII веке вместе с Галичиной был включен в состав Австро-Венгрии. В 1920 г. Буковину захватила Румыния, проводившая политику дискриминации украинцев, всегда составлявших большинство в многонациональном регионе. В 1940 году эта территория перешла от Румынии Советскому Союзу.
Население Буковины многонационально по составу. На первом месте находятся русины и другие украинские субэтнические группы: гуцулы, бойки, лемки — всего украинцев более 67%. Второе место делят русские и румыны; издавна здесь проживают также греки, болгары, евреи, армяне, молдаване и др. Поэтому Буковина — это регион с многовековой традицией сосуществования различных этнических культур. Свои следы здесь оставила армянская, а также некогда бурно развивавшаяся еврейская культуры. Особые культурные традиции были привнесены греками и болгарами, русскими старообрядцами, пришедшими в Черновцы из российской глубинки. Как и в Закарпатье, межэтнических конфликтов здесь практически нет. Регион может служить пример сложившейся традиции мирного сосуществования этносов, субэтносов и этнических культур.
Политическая активность населения Буковины довольно высока, хотя столь бурных митингов, как во Львове, здесь не было — сказывается более выраженный полиэтнический и поликультурный фон. В настоящее время доминирующим настроением здесь, по мнению местных наблюдателей, является апатия, безразличие граждан по отношению к политике и политикам; внутри множества партий, возникших во времена перестройки и период провозглашения независимости, наблюдаются стагнационные процессы.
Буковина является по преимуществу сельскохозяйственным регионом, причем несамодостаточным, поскольку большую часть ее территории занимают горы. Самый развитый город — Черновцы, где имеются предприятия оборонной, радио- и электронной промышленности, есть крупные заводы машиностроительной и легкой промышленности. Все предприятия тесно связаны с сырьевыми базами Казахстана и России и в настоящее время несут серьезный урон из-за разрыва экономических связей.
Сложной является конфессиональная ситуация на Буковине, где распри между представителями различных вероисповеданий имеют определенную этническую окраску. УАПЦ в Буковине никогда не существовала, а православная церковь сначала подчинялась Константинополю, потом была автономной (но не автокефальной), а в 1918 г. Румыния включила ее в свою автокефалию. Таким образом, православная церковь Буковины никогда не имела связей ни с Россией, ни с Украиной.
Униатов в Буковине немного (здесь существует всего два их храма), а распространение католицизма находилось в прямой связи с существовавшей здесь ранее мощной польской диаспорой. Так как сейчас поляков в Буковине осталось мало (из-за репатриационных процессов), роль католиков заметно ослабла. Зато протестантские церкви — баптистская, иеговистская и адвентистская, распространившиеся здесь конца XIX века, — и в настоящее время имеют значительное количество своих последователей среди украинцев, русских и румын. Румынское население является православным: опасаясь возможной украинизации, оно примкнуло к УПЦ Московского патрирхата.
При всем сложном многонациональном фоне общественной жизни Буковины, сепаратистские настроения (за исключением слабых прорумынских, инспирируемых некоторыми румынскими партиями, высказывающими притязания на эту территорию) практически отсутствуют.
Подолье — это Хмельницкая область (до 1954 г. — Каменец-Подольская), расположенная по соседству с Галичиной и Волынью. Площадь — 20,6 тыс. кв. км., численность — около 1,6 млн. человек. Основная национальная группа (более 90%) — украинцы, проживают здесь также русские, поляки, евреи и белорусы.
В древности входила в Галицко-Волынское княжество. До 1793 г. этот регион имел судьбу, общую с Галичиной: в 1362 г. его захватила Литва, после 1569 г. значительная часть Подолья отошла к Польше. В результате второго раздела Польши Подолье воссоединилось с Правобережной Украиной. На территории Подолья происходили многие значительные в истории Украины события: восстание против польского гнета, возглавляемое Наливайко, здесь одержал одну из своих первых побед над поляками Богдан Хмельницкий (битва под Пилявой в 1648 г.).
Область в основном — сельскохозяйственная, имеются предприятия пищевой, бумажно-целлюлозной промышленностью, а также машиностроением.
Политическая активность населения, несмотря на близость Западной Украины, невелика.
Центральный регион — часть страны, к которой можно отнести Надднепрянщину (Киевскую, Черниговскую, Черкасскую области), а также Винницкую, Житомирскую, Полтавскую, Сумскую и Кировоградскую области, является историческим центром Украины. Здесь расположена ее столица Киев, старинные Чернигов и Полтава, некогда гетманские столицы, а ныне захолустные города Глухов, Батурин, Чигирин. Население этих земель, в основном украинское (более 90%), составляет около 15 млн. человек, территория — 215,3 тыс. кв. км.
В целом религиозность населения здесь заметно ниже, чем в Западной Украине, а конфессиональные конфликты имеют место в основном между последователями УПЦ-МП и УПЦ-КП (униатов в этом регионе практически нет).
Здесь отсутствуют сепаратистские тенденции, а наиболее острая проблема — экологическая: Чернобыльская катастрофа сильнее всего поразила именно эти области Украины (исключая Кировоградскую). Политическая активность населения невелика.
Новороссия — Oдесская, Николаевская и Херсонская области Украины (86 тыс.км кв. территории и около 5 млн. жителей).
Некогда эта территория называлась Диким Полем и была заселена кочевниками, позже — «ничья земля» между Украиной и Крымским ханством (с XVI века — и Турцией). После русско-турецких войн конца XVIII века край был закреплен за Россией. Массовое заселение края началось в последней четверти XVIII века.
Население в основном украинское, с сильной примесью русского (в Одесской области русских более 20%, в Николаевской — около 14%, в Херсонской — 16%). Здесь проживают также белорусы, евреи, а в Одесской области — в значительном количестве болгары (около 7%) и молдаване (6%).
Крупнейший город Новороссии — Одесса, основанный в 1795 году. Это не только важнейший из морских портов Украины, но и крупный культурный центр. В целом регион экономически развитый (в частности, здесь расположены крупнейшие судостроительные и судоремонтные заводы, много предприятий ВПК).
Новороссия в политическом отношении довольно долго, до второй половины 1993 г., оставалась пассивной. Конец этому положили забастовки докеров Ильичевска, выступивших 2 августа с чисто экономическими требованиями, и в сентябре железнодорожников Николаева, длившаяся несколько недель и поддержанная транспортниками Каховки и Кременчуга. Железнодорожники требовали роспуска ВС Украины и опережающей инфляцию индексации заработной платы.
Однако, ВС Украины никак не может принять окончательного решения о предоставлении свободной экономической зоны Одессе.
Среди населения Одессы сильны прорусские настроения: местные руховские и другие организации национального уклона постоянно жалуются на отсутствие украинского патриотизма у одесситов, на их протесты против украинизации школ и т.д.
Юго-Восточный регион включает Харьковскую (31 тыс. кв. км., 3 млн. жителей), Донецкую (26 тыс. кв. км., 2,8 млн. жителей), Луганскую (27 тыс. кв. км., 2,8 млн. жителей), Днепропетровскую (32 тыс. кв. км., 3,6 млн. жителей) и Запорожскую (27 тыс. кв. км., 2 млн. жителей) области.
Здесь находятся основные украинские месторождения угля и железной руды, поэтому сосредоточены шахты и металлургические предприятия Украины. Регион начал активно развиваться в середине XIX века. Если Надднепрянщина была модернизирована под влиянием петербургской России, а Западная Украина — под австрийским, то юго-востоку покровительствовал международный капитализм. Здесь сильны симпатии к России, проживает много русских, мигрировавших сюда как в XIX веке при промышленном освоении края, так и в тридцатых годах нашего столетия во время советской индустриализации. Больше всего русских в Луганской и Донецкой областях — около 38%, примерно 26% — в Харьковской и Запорожской, около 17% — в Днепропетровской. Население говорит в основном на специфическом украинско-русском диалекте. С декабря 1919 по июнь 1934 г. столицей Украины был Харьков, второй по величине город Украины.
В Запорожской и Днепропетровской областях, в отличие от Харьковской, Луганской и Донецкой, имеются заметные национал-радикальные силы: здесь существуют объединения украинских казаков, активны местные организации ДСУ (Державна Самостийнисть Украины) — партии крайне националистического толка, имеющей вооруженную организацию («Варту»), целью которой является «очищение украинской земли от русских и жидов».
Высокая плотность населения (более 30% населения Украины проживают именно здесь), мощный промышленный потенциал региона дают основания полагать, что в политической жизни государства он должен играть значительную роль. Это подтвердилось летом 1993 г., когда мощным стимулятором общественных процессов стали забастовки шахтеров и металлургов, выдвинувших не только экономические, но и политические требования, в том числе проведение референдума о доверии президенту и Верховному Совету.
До сих пор вопрос об отделении Юго-Востока или его части от Украины практически не ставится, однако выдвигаются требования экономической самостоятельности. Более, чем в других районах, популярна идея федерализации Украины.
Проблема федерализации страны может стать весьма остро не вследствие каких-либо «внешних» происков, а исключительно вследствие осозниния регионами своих собственных экономических интересов: если политико-правовой механизм регулирования отношений между отдельными частями Украины будет отставать от быстро набирающего силу процесса осознания, что «у каждого своя песочница» (у аграрного украинского запада с укрепляющимся мелким частным предпринимательством устремление одно — интегрироваться по скорей «в Европу», получить более полный доступ к близлежащим районам Венгрии, Австрии, Польши; у индустриального Востока — восстановить сложившееся разделение региональное труда с соседними российскими районами; у одесситов желание, чтобы им не мешали «превращать Хайфу в пригород Одессы», т.е. налаживать торговые контакты со всем миром; у Крыма с военно-морским флотом и мощнейшей, но сегодня в значительной степени простаивающей курортной системой есть также свои планы и т.д.), вполне можно ожидать возникновение жесточайших катаклизмов, перед которыми сегодняшний «крымский кризис» будет казаться пустяком.
Регионализация Украины только начинается. Однако, в оценках темпов этого процесса нельзя согласиться с А.Морозом, скипером нового украинского парламента, который относительно федерализации республики отметил, что «это перспектива, но не сегодняшнего дня, а лет двенадцати. Тот, кто поднимает сейчас вопрос о федеративном устройстве, — не хочет добра ни Украине, ни ее народу». Уже проблема Крыма не даст центральной власти в Киеве отсидеться слишком долгое время: сказавши «А», признав автономию полуострова, его государственность в составе Украины, парламент, хочет он того или нет, должен будет достаточно скоро сказать и «Б», признав Украину федеративным государством. Сегодня по сути новый парламент Украины стоит перед выбором: либо признать ее федеративное устройство и открыть путь к подписанию договора с Крымом, либо вообще ликвидировать крымскую автономию, что без большой крови невозможно.
Для понимания поведения власти на Украине, «виражей» во внутренней и внешней политике украинского государства необходимо учитывать также, что реальная экономика обособляется от государства, все слабее реагирует на сигналы как центральной, так и местной власти. Падение управляемости во властных структурах обусловило бурное развитие теневой экономики (которая всегда на Украине была в советское время, но теперь получила особенный простор для своей деятельности: к традиционным способам воровства общественного имущества добавилось множество других методов обогащения — игра на различии между государственными и свободными ценами на одни и те же товары, на дифференциации кредитных ставок, на возможностях криминальной приватизации; контрабандный экспорт стратегических товаров в крупных масштабах и т.д). Официальная статистика, регистрирующая лишь легальные процессы, дает весьма смутное представление о макроэкономической динамике: завышены показатели падения производства, производительности труда и реальной его оплаты. Можно предположить, что учет теневой экономики дал бы более благоприятную, чем официальная картину экономики Украины, как в статистике, так и в динамике. Во многом именно теневая экономика смягчает неблагоприятные социальные последствия развала государственного управления, предотвращая социальные взрывы. В высших эшелонах власти все больше приходят к осознанию, что борьба с ней на уровне правоохранительных органов бессмысленна, что более полезнее выработать методы, направляющие ее в поле закона и нормального государственного регулирования. Это означает, что в ближайшее время произойдет выход отдельных деятелей «теневого» бизнеса в поле легальной экономической и политической борьбы на различных уровнях.
Сейчас на Украине насчитывается около 30 политических партий, множество общественных и религиозных объединений. Процесс их формирования фактически протекал на протяжении последних 2-3-х лет (разумеется, исключая религиозные организации, имеющие многовековую историю), и необходимо помнить поэтому не только об определенной незрелости партий, но и о некоторых особенностях их генезиса в постсоветском обществе. Эти партии возникали не как естественный продукт развития гражданского общества, т.е. не как органы для выражения и защиты интересов различных слоев населения, поскольку такое общество на Украине и по сей день находится в зачаточном состоянии. Их появление было вызвано насущной задачей реформирования экономической жизни страны, ее социальной и политической системы; они образовывались вследствие дифференциации интересов различных групп внутри эксправящей (коммунистической) партии, а также вокруг лидеров политической оппозиции.
Еще одно обстоятельство влияет на формы политической самоорганизации на Украине. Если в России избирательные кампании идут преимущественно по партийным спискам, в результате чего местная законодательная власть, так и российский парламент имеют партийную окраску, то здесь в каждом данном районе побеждает местная элита, едва ли придерживающаяся каких-либо конкретных политических партий.
Лишь четыре организации обладают разветвленной структурой, пользуются какой-то поддержкой населения — это коммунисты, социалисты, РУХ и аграрии. Между ними и остальными существует достаточно большой разрыв. Влияние других партий имеет лишь региональный характер. К примеру, если в Харькове, Донецке, Днепропетровске Гражданский Конгресс Украины может расчитывать на определенный круг сочувствующих, то, скажем, в Одессе или Крыму о нем и не слышно.
Вообще о социальной базе той или иной партии судить нужно, не поддаваясь оптимистическим заверениям отдельных их активистов. Результаты социологических опросов свидетельствуют: максимальное число респондентов, склоняющихся отдать предпочтение какой-то одной политической партии, составляет чаще всего не более 7-10%. Характерно при этом, что даже с программами наиболее известных партий ознакомившимися и разобравшимися являются всего 2,5-3%; полное же доверие к ним испытывают лишь 0,6-1%.
Нам представляется, что политическая система Украины в современном понимании этого слова на Западе находится только на стадии становления и можно говорить даже о ее эмбриональном состоянии. Даже такие партии, как коммунистическая и социалистическая, вроде бы получившие тысячи голосов избирателей и образовавшие многочисленные фракции в парламенте, добились этого в силу исторической инерции. У них отсутствует какая-либо серьезная финансовая основа. С другой стороны, возникшие в различных городах союзы, клубы, гильдии предпринимателей имеют деньги, но у них нет разработанной и понятной населению программы, отсутствует опыт политической работы. Это порой приводит к удивительным метаморфозам. В ходе избирательной кампании в Крыму к Российскому Движению Крыма, отличающемуся радикализмом и мышлением традиционно марксисткими категориями, неожиданно примкнули бизнесмены «новой волны». Они вложили деньги в кампанию поддержки РДК и тем самым воспользовались его структурами, его социальной базой для получения депутатских мандатов, обретая доступ к политической власти, отнюдь при этом не разделяя какких-либо идеологических догм движения. В результате в парламентской фракции РДК в Крыму сидят люди совершенно различных направлений и устремлений.
Долго так безусловно продолжаться не может. Необходимо обратить внимание на такие формирования как Партия Экономического Возрождения Крыма, Гильдию предпринимателей и Клуб неформальных лидеров Одессы, Деловое Собрание Харькова и др. Между ними еще нет консолидации, но нет сомнения в том, что она произодет. При этом не должно выйти из поля зрения то обстоятельство, что Киев помогает целеноправлено отдельным энергичным людям на Востоке и Юге Украины стать крупными предпринимателями и войти в политику. Если проследить корни генезиса новейших состояний Семеноженко в Харькове, Звягинского — в Донецке, Костенецкого — в Севастополе, их развертывающуюся политическую деятельность в качестве парламентариев различных уровней, то станет очевидным скрытый государственный протекционизм. Киев сознательно пытается формировать имущий слой здесь и готовить политических лидеров нового типа.
Россия же, имея тысячи отлаженных экономических связей, ныне, правда, несколько нарушенных, не пытается никоим образом влиять на процесс формирования пророссийски ориентированных имущих слоев, смотрящих на российский рынок предпринимателей, а в будущем политиков. Российская дипломатия, а за нею и все остальные государственные структуры России с тупым упорством продолжают устанавливать контакты лишь через «парадную дверь» Киева, как будто Украина — это Аргентина или Мексика. Не учитывается генезис правящей элиты, полностью ориентированной на Запад. Все российские кредиты, предоставленные таким способом, идут не на пользу России; они не приближают Украину, а наоборот, удаляют ее от нашей страны, укрепляя антирусски и антироссийски настроенную государственную бюрократию Киева. Если учесть, что в данном регионе все впереди, такая позиция Москвы представляется по крайней мере недальновидной, если не вредной. Необходимо Москве «понизить планку» политического и экономического диалога с Украиной, выйти на регионы, причем не только на администрации областей, но и на отдельных предпринимателей.
При этом нужно присовокупить еще одно важное замечание: мы глубоко убеждены в том, что долг России во имя стабилизации положения в Северном Казахстане помочь русской общине как можно быстрее сформировать свой имущий слой, свою национальную буржуазию. На Украине же, прежде всего Восточной и Южной, грань между этносами настолько стерта, что национальная принадлежность не дает никаких особенных преимуществ в бизнесе и политике. Национально избирательная протекционистская политика России будет толкать вперед вольно или невольно межэтническое размежевание. Еще хуже просматривается вариант создания на Украине Русской партии. Все это будет катастрофой как для Украины, так и для самой России. Здесь должен быть «вненациональный» протекционизм, привлекающий к России всех без исключения, если угодно гибкая «соборная» политика новой России.
Следует отметить, что на Украине предприниматели не скрывают своего стремления как можно скоре найти возможности для интенсивных контактов с Россией. В Одессе, в отличие от многих других мест в республике, пришли к власти молодые и энергичные рыночники, возглавляемые Гурвицем. Каких только ярлыков на ни не навешивали представители компартии и социалисты: и «еврейское лобби», и «агенты Моссада», и «проводники израильской политики» и т.д. Действительно, в структурах новой власти много евреев. Вполне возможно, что здесь налажена интенсивная связь с Израилем, США и пр. Однако, Одесса — порт, процветание которого в течение всей истории существования города зависело от того, в какой степени он являлся морскими воротами как Украины, так и России. Это прекрасно понимает новая власть. Они призывают Киев и Москву скорее отбросить политические догмы, считая положение взрывоопасным: «не может долго продолжаться ситуация, когда на торговых судах, швартующихся в порту, разница в зарплате между украинскими и российскими моряками-офицерами составляет соотношение 1 к 10». Это — не политическая риторика, обусловленная сиюминутными экономическими трудностями, а более широкое видение перспектив.
Анализ сложившейся ситуации показывает, что приоритеты, диктуемые реальностью, в настоящее время не совпадают с устремлениями и усилиями внешнеполитической деятельности Украины. Так, вопреки желанию как можно скорее интегрироваться с Западной Европой или хотя бы стать ее «восточной окраиной» (вместо Польши), во многих аспектах современной жизни Украины определяющими остаются отношения с Россией. В этой связи большинство украинских экспертов считает, что в настоящее время именно Россия находится на первом месте среди украинских партнеров, как бы не хотела Украина вырваться из поля тяготения России.
Задача, таким образом, российской политики заключается не в том, чтобы вызвать какие-то декларации нового президента в пользу России и СНГ, а в том, чтобы разработать и осуществить систему мер по укреплению экономический позиций южных и восточных районов Украины через восстановление и развитие интеграции крупных промышленных предприятий обеих республик. Пока в этом направлении делается очень мало. Более того, возводятся все новые бюрократические барьеры, препятствующие налаживанию контактов. К примеру, сегодня в одесский порт ввести российскую промышленную продукцию и сырье труднее, чем из любой другой близлежащей страны и даже из Средиземноморья. Транспортировать полученный груз в Россию дороже, чем доставить его на место по воздуху.
Создаются и политические заторы. Однако, крымская проблема для нашего государства является вторичной. Есть все основания сформировать задачу более глобального плана — программу постепенной интеграции Украины, экономической и политической, с Российским государством, все более опираясь и поддерживая взаимное влечение к России украинских южных и восточных районов.
Необходимо учитывать, что в недрах украинского общества идет постепенное осознание России как центра внутренней консолидации в Восточной Европе, понимание того, что интеграция с Россией закономерна и неизбежна. Этот процесс идет медленно, он не поддается форсированию, но при всех отступлениях и зигзагах он является главным, определяющим все стороны жизни в данном регионе.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований