Сергей РЫЖЕНКОВ
Устав Саратовской области
и Закон о местном самоуправлении
в Саратовской области
Процесс обсуждения и принятия
Автор не ставил целью проанализировать весь комплекс проблем, связанных с обсуждением и процессом принятия названных в заголовке законопроектов, и сосредоточил свое внимание на тех сторонах явления, которые оказались либо на периферии, либо вообще за кругом обсуждения
.
Пролог и начало политического сезона в городе и области (август-сентябрь 1994 года) было связано с борьбой за губернаторское кресло.
Все остальные политические события, ходы, акции и т.п. так или иначе вращались вокруг этой оси. Произошли неожиданные сближения лидеров и групп. Противостояние представительной и исполнительной ветвей власти из потенциального стало актуальным. Почти все значимые действия (кадровые перестановки, экономические и законотворческие инициативы, коммунальные достижения и провалы, политические декларации и т.п.) субъектов этого процесса напрямую либо косвенно рассматривались сторонами как шаги и удары в этой игре-борьбе. Состоялось тактическое сближение объединенной корпоративным интересом областной Думы с одним из кандидатов на пост губернатора — членом Совета Федерации Федерального Собрания, вице-мэром Саратова Д.Аяцковым. Глава администрации Ю.Белых серьезно занялся поиском союзников в Москве и в Саратове, опасаясь остаться в политической изоляции.
Прямого обсуждения конфликта как такового в средствах массовой информации не было — различные издания и теле- и радиопрограммы участвовали в этой борьбе исключительно как рупоры той или иной стороны (порой — и той, и иной, что вообще характерно для провинциальных СМИ, которые таким способом создают образ собственной объективности, а на самом деле лавируют и стараются обезопасить собственное существование в случае любых поворотов в политике).
Указ Президента России от 3 октября 1994 года, наложивший мораторий на выборы губернаторов, не отменил и даже не сгладил конфликта, а только загнал его еще более в глубь процесса и сделал еще менее доступным для наблюдения со стороны населения.
Естественной формой нового этапа борьбы стали обсуждение и принятие областной Думой и общественностью области проектов Устава Саратовской области и Закона «О местном самоуправлении в Саратовской области».
В прессе в сентябре-начале ноября 1994 года появилось более полусотни публикаций, связанных с этими документами. Регулярны передачи саратовских телевидения и радио на эту тему. В городе Саратове и области прошло более сотни встреч разработчиков с населением, трудовыми коллективами, работниками средств массовой информации, представителями общественных, политических и национальных организаций.
Публичное обсуждение документов происходит почти исключительно по существу документов — предлагаются конкретные поправки статей, композиционные и концептуальные изменения, рассматриваются правовые аспекты, анализируется политический смысл политических статей, хозяйственные последствия — статей «коммунальных». Разброс мнений — от отрицания официальных проектов в целом до скорейшего принятия с косметическими улучшениями существующих проектов.
Собственно политическая подоплека обсуждения и принятия документов, связанная с лобовым противостоянием саратовских сенаторов, выносится за скобки, хотя кулуарное и кухонное обсуждение именно этой подоплеки и соответствующая коррекция действий для сторон и близких им наблюдателей являются наиболее важным моментом.
Неожиданным для разработчиков и Думы в целом результатом кампании за проекты становится все более бросающееся в глаза несостоятельность откровенно сырых и тенденциозных документов, выявленное в ходе обсуждения, с тем предельным значением, которое заранее приписывается их действию в случае скорейшего принятия. Если это несоответствие в дальнейшем станет предметом обсуждения в СМИ, и так или иначе осознание этого несоответствия произойдет в некоторых политизированных группах и у части населения и будет использовано административной стороной в своих целях, то процесс принятия законов будет чрезвычайно осложнен, если вообще окажется возможным без нового вмешательства третьей стороны — Центра.
По крайней мере, более продвинутый в собственно законотворческой деятельности и менее конфликтующий на этой почве соседний с Саратовской областью регион — Волгоградская область — уже пережил (почти) подобный предполагаемому кризис.
Таким образом, намечается две реальных перспективы развития событий.
1) Создание согласительной комиссии между администрацией Саратовской области и областной Думой с включением в нее разработчиков альтернативных проектов, новый этап публичного обсуждения и принятие Думой либо на референдуме Устава и Закона.
2) Отказ от компромиссов, новые попытки ветвей власти подмять друг друга, что при условии разрастания подобных тенденций в стране вызовет вмешательство Центра, который задаст новые правила игры, введение которых приведет к очередному прераспределению местных политических групп, к смене методов и способов ведения политической деятельности, переформатирует сложившуюся структуру соотношения публичных и непубличных, легальных, полулегальных и нелегальных политических действий.
Наиболее реальным представляется третий вариант, объединяющий, как это не странно, два вышеописанных. Дума вряд ли сможет доработать и принять документы в короткие сроки (скажем, до конца ноября), при этом какие-то согласительные процедуры неизбежны, что еще более отдалит срок принятия (и не в последнюю очередь потому, что администрация постарается замедлить ход согласительного процесса). Тем временем работа в Госдуме над проектами законов «Об общих принципах местного самоуправления», «О государственной службе», о разграничении полномочий между федеральными государственными органами и субъектами Федерации, над проектом Избирательного кодекса, а также процесс изменения налогового законодательства войдет в решающую стадию, а некоторые из документов, возможно, будут приняты или чрезвычайно близки к окончательному принятию.
При имеющейся в саратовских законопроектах тенденции к детализации, дублированию существующих федеральных проектов, сувернизации и превышению своей компетенции (например, отношения федерального и областного бюджетов в основном как бы решаются Уставом области), элементарных юридических неувязок и т.д., степень расхождения с федеральными законами может оказаться столь высокой, что никакие поправки до принятия или планируемое приведение в соответсвие местных законопроектов с федеральными после принятия окажутся невозможными. Естественно, что эта степень несоответствия будет четко просматриваться перед финальной стадией принятия саратовских законопроектов.
В какой-то мере частичное осознание такой перспективы может толкнуть разработчиков (и уже толкает) на форсирование принятия законопроектов — это единственный способ сохранить лицо и имидж компетентности областной Думы. Однако в этом случае возможны сильнейшие расхождения внутри самой Думы по определению уровня компромиссности новой редакции документов.
Правда, возможна попытка принятия слегка изменненых документов «несмотря ни на что», без учета саратовских и российских законотворческих реалий (что, скорее всего, и произойдет). Но в этом случае Думе в дальнейшем предстоит развиваться уже по исключительно политическому типу.
Фундаментальные для жителей области Законы (которые даже и в идеальном виде как правило работают плохо) останутся декларациями, и даже хуже того — обязательными правилами, следование которым будет чрезвычайно затруднено или невозможно вовсе. Это приведет к саботажу, подрыву и игнорированию актов населением и структурами и породит логику принятия последующих законодательных актов, вынужденно более согласованных с принятыми, нежели с реальностью.
Не случайно одним из наиболее часто повторяющихся замечаний в адрес Устава является замечание об отсутствии в нем слова «ответственность» (вообще-то оно есть, но употребляется только в связи с ответственностью исполнительной власти перед законодательной).
Быстрое принятие Устава и закона о местном самоуправлении вполне очевидно приведет к полной противоположности декларирумым разработчиками целям, которые включают — ни больше, ни меньше — как экономическую стабилизацию в области, решение множества проблем населения области. Ясно, что и идеальные варианты любых законов ожидаемых результатов дать не могут.
В этом контексте проекты выглядят не проектами документов, а планами очередной массовой фрустрации, нового этапа социально-психологического кризиса.
Известно, какое значение в Центре и на местах, в идеологии нынешнего этапа реформ занимает концепция регионализации вообще и местного самоуправления в частности — это как бы последняя попытка внести в процесс реформ какую-то позитивность. Однако средства, которыми эта позитивность может быть длстигнута, как видно на примере Саратовской области, далеко не надлежащие.
Впрочем, сводить все к политической неполнозрелости (при несомненной депутатской опытности) саратовских (и провинциальных вообще) думцев, местным политическим раскладам, амбициозности лидеров и т.п. нельзя.
Действительно, основанием нынешней политической реальности являются случайные, и даже окказиональные, непродуманные действия и решения государственного масштаба.
Во-первых, они сами по себе задали парадигму способов решения проблем демагогическими, насильственными, неответственными методами (распад Союза, расстрел Белого Дома, существующие избирательные нормы и т.п.), ставшую само собой разумееющейся для провинциальных властных структур.
Во-вторых, по существу был предложен набор фундаментальных оснований, исключающих из социально-политического процесса собственно индивида, традиционные массовые представления и ценности, культуру в целом. Было провозглашено — и это проводится в жизнь со сменой акцентуации, — что новое государство основывется на праве и экономике, а все остальное как бы приложится. Такое положение привело вопреки ожиданиям авторов к криминализации общества, к глубокому экономическому кризису, ломке идентификационных «механизмов» в обществе. Активно насаждающаяся идея усталости населения от политики — с инфантильным подтекстом боязни властьпредержащими социального взрыва сердитых на их политику масс — способствовала свертыванию процесса осознания своих интересов гражданами, превращая их в более-менее манипулируемые массы.
Такие конкретные нормы как избрание 25% населения, конституционная неприкосновенность Президента, ущемленность представительной и судебной власти, сам по себе способ принятия Конституции (еще никем не доказано, что она действительно была принята, как впрочем, и обратное), — все это, закрепив «демократические» достижения нашего государственного строительства, создало некое ложное политико-правовое пространство и задало вектор основного развития в его рамках, которое все меньше подлежит какой-либо коррекции со стороны реальности.
Возвращаясь к саратовской тематике, нужно в этой связи обратить внимание и на способ принятия решений, касающихся законопроектов.
Так, экспертизы, о которых часто говорят разработчики, на самом деле таковыми считаться не могут (за исключением специальных обязательных экспертиз в суде и прокуратуре). Совет Федерации, комитет по местному управлению Госдумы, Администрация Президента России являются государственными структурами, причем верхнего уровня, поэтому исключают независимость оценки, соответствие ее реальному положению вещей. Правовая оценка Саратовской Правовой академии (бывший Саратовский Юридический Институт) двусмысленна из-за участия сотрудников академии в разработке проекта. Наконец, встречи с населением области, равно как и обсуждение с общественными организациями носит, по крайней мере, в равной степени рекламно-политический и экспертный характер.
Целостной экспертизы, с изложением аналитических выкладок, разработчиками представлено не было. Естественно, что механизма контроля за внесением более чем 300 поправок, полученных разработчиками от населения и специалистов, нет.
Спорно и отношение Думы к альтернативным проектам Уставов, разработанных местным отделением ДПР и Саратовским земским союзом, — эти альтернативы не рассматриваются вообще или замалчиваются.
При этом в СМИ выступали в основном, наряду с разработчиками проекта, люди, имеющие возможность непосредственно участвовать в работе комиссии по разработке законопроектов, либо журналисты. Активность населения была чрезвычайно низкой (всего 12 тысяч приняло участие во встречах с депутатами, лишь 3 письма было опубликовано в основных саратовских газетах). Несмотря на усиление агитационной кампании в конце октября-начале ноября активность скорее всего останется на прежнем уровне.
В связи с этим надо подчеркунуть два момента. Во-первых, законопроекты касаются непосредственно населения области, а Закон о местном самоуправлении будет регламентировать его (населения) участие в саоморганизации и самоуправлении, то есть скажется на повседневной жизни. Во-вторых, и это как раз и противоречит первому, пассивность населения связана и с отношением к стилю кампании, напоминаюшему известные образцы прошлого — обсуждение Конституции СССР 1977 года, например (о чем неоднократно говорили критики проектов и что прекрасно осознают сами разработчики).
Такое отчуждение населения — при видимости его широкого участия в обсуждении — ставит вопрос о направленой манипуляции, намеренном введении в заблуждение относительно перспектив принятия закона. Это вполне умещается в концепцию «усталости от политики», с тем добавлением, что Закон о местном самоуправлении имеет подчеркнуто неполитическое значение, а значит, не должен становится объектом политической пассивности.
Встает также вопрос и о компетентности депутатов (чувство, что он встает, и толкает народных избранников на аппеляцию — но направленную, выборочную — к населению). Слабая легитимность (25% норма участия избирателей в голосовании), конституционная приниженность представительной власти, политические пристрастия, отсутствие полноценой аналитической службы, групповые интересы оказываются преобладающими мотивами, векторами законотворческой и представительной деятельности. То есть собственно парламентская деятельность оказывается чрезвычайно размытой, смыкаясь, а порой и откровенно перходя в непарламентские формы.
Надо заметить, что прямопропорциональная зависимость между занижением «проходного балла» на выборах, нарушений избирательного законодательства «с самыми лучшими намерениями» и склонностью новых местных парламентов к уходу из очерченного Конституцией поля их деятельности в околопараментскую и непарламентскую сферы проявляется и на уровне республик и на муниципальном уровне. Так, в Астрахани на октябрьских довыборах в областное и городское Представительные собрания «облизбиркомом было снято ограничение с количества переносных урн на избирательных участках, что, по сути дела, и предрешило исход выборов: они состоялись...»; а на первом же заседании городского Собрания выяснилось, что «... депутаты не намерены надолго увязать в вопросах процедуры и регламента. Левые, коих в городском собрании большинство, тут же заговорили о необходимости контроля за социальной защитой и восстановлении разрушенной промышленности».
В известном смысле, это размывание границ заостряет вопрос и об отсутствии у народных избранников права на такого рода деятельность — избирая, то есть делегируя свои права по управлению гоcударством, депутатам, население предполагало (по теории) определенный Конституцией круг деятельности депутатов. Они же вышли за него, и — что гораздо важнее — как бы воспользовались пониженной нормой голосования и слабой информированностью населения, а также отсутствием института культурного лоббизма.
Известно, что выборы в нашей стране основаны не на осознании населением своих интересов и сознательном выборе политических групп, с которыми эти интересы можно отождествить, но в большой степени являются результатом как спонтанных настроений масс, так и дезориентации их через СМИ. В таких условиях лидеры общества, которые в провинции в силу разных причин отождествляются с должностными лицами, депутатми, редакторами СМИ, статусными учеными, должны были отказаться от борьбы за влияние на массы, от агитации и пропаганды и предложить иные выходы из ситуации, могущие иметь более позитивный смысл.
Однако дальше встреч-обсуждений, сомнительных экспертиз и совещаний с общественностью, подобранных публикаций ни депутаты, ни руководство администрации, ни другие группы лидеров не пошли.
Традиционно такая ситуация определяется альтернативой «не знали-не хотели» (в заостренном виде: «дураки» или «подлецы»). В данном случае ответ на этот вопрос не важен, важно, что он с неизбежностью встает.
Существовало (и, наверное, еще существует) как минимум, два выхода из этой ситуации, при наложении дающие третий, почти идеальный вариант. Дело в том, что проблема недостаточной гражданской компетнтности стоит не только в нашей стране. Развитые демократические государства также столкнулись с этой проблемой. То, что постлиберальный контекст западного общества отличается от нашего посттоталитарного, новодемократического в принципе роли не играет. Суть проблемы та же: ни представление о гражданине-альтруисте (классический демократический тип), ни модернизированное представление об осознающем собственные интересы гражданине по разным причинам ни у них, ни у нас не работают, не соответствуют действительности.
В таких условиях в нашей стране еще могут быть задействованы независимые экспертные группы. В саратовском случае возможен заказ экспертизы двум-трем таким независимым (не саратовским) центрам, к выводам которых население предположительно могло бы отнестись с доверием. Но и это в известном роде было бы паллиативом.
Более соответствует ситуации опыт некоторых западных стран в области так называемого minipopulus, то есть института гражданских ассамблей или гражданского жюри. Суть его состоит в своеобразном возрождении древних выборов посредством жребия, хорошо известным по суду присяжных (кстати, Саратовская область — один из пионеров практики суда присяжных в России).
По мнению профессора политологии Йельского университета Р.Даля, институт экспертов и институт гражданской ассамблеи могли бы быть взаимодополнимыми. Эксперты в таком случае выступают в роли спикеров ассамблеи, дают необходимые комментрии, подготавливают выборных для принятия решения по обсуждаемой проблеме или проекту.
Право передачи выработанной оценки по поручению ассамблеи либо передается экспертам, заслужившим доверие жюри во время совместной работы, либо специально для этого избранным ассамблеей ее членам. Они же осуществляют контроль за работой представительного органа или совместной комиссии органов исполнительной и представительной власти с предложениями ассамблеи.
Такая форма, не подменяя собой законно избранные органы представительной власти и не являясь узкоспециальной экспертизой, не столь безгарантийна как случайные решения групп, с которыми встречаютсяч разработчики и которые (группы) неизбежно выступают во время встреч как именно и по преимуществу собрания некомпетентных граждан.
Надо ли говорить, что подобные ассамблеи могли бы стать, как у нас принято говорить, еще и школой политической зрелости для граждан.
Основные возражения против такого подхода могут заключаться в указании на недостаток средств на проведение подобных акций (число выборных должно быть достаточно большим), на возможности махинаций с выбором граждан и экспертов, на нежелание населения нести подобную «повинность» (с чем сталкиваются судьи при вызове народных заседателей).
Однако, во-первых, потери от принятия некомпетентных или неодобряемых населением (в том числе из-за непонимания и отчуждения от участия в принятии решений) решений a priori на несколько порядков выше; во-вторых, возможность махинаций не является препятствием для существования других демократических институтов и зависит вовсе не от характера процедуры; в третьих, вопрос о «повинности» остро встанет только в случае сознательной антирекламы подобного начинания органами власти (нынешние институты власти не заинтересованы в подобном начинании, в то время как у населения появляется возможность сознательно влиять на решения, определяющие их жизнь).
Еще одно возражение может заключаться в указании на нехватку времени и отсутствие специалистов. Однако, естественно, лучше потратить время сейчас, нежели потом испытывать постоянное давление чисто бумажных норм, обход которых будет занимать много времени и отнимать много сил; специалистами же в данном случае могли бы как раз выступить эксперты, знакомые с практикой и/или проблематикой подобных институтов, а также судьи, имевшие опыт работы с присяжными.
На этом теоретическом фоне практика обсуждения и принятия ключевых для населения законопроектов выглядит еще более безответственной, случайной, необоснованной.
Источники
I. Документы
1. Устав (Основной закон) Саратовской области: Проект // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 4 октября. — №201-202. — с.3-5.
2. Закон Саратовской области «О местном самоуправлении в Саратовской области»: Проект // Саратов. — Саратов, 1994. — 13 октября — №184. — с.3-4.
3. Белых Ю. О работе по подготовке проекта устава области: Постановление // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 21 октября. — №191. — с.1. (То же // Земля саратовская. — Саратов, 1994. — 24 сентября. — №93. — с.2.)
4. Белых Ю. О представительстве администрации области в областной Думе: Постановление // Земля саратовская. — Саратов, 1994. — 24 сентября. — №93. — с.2.
5. Устав (Основной закон) Саратовской области: Проект / Карпов О., Коннычев Д., Олейник Д. и др. — Саратов, 1994. (То же // Земля саратовская. — Саратов, 1994. — 13 октября. — №101. — с.1-3; Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 13-15, 19-20 октября, — №№209-211, 213-214.)
6. Устав Саратовской области / Саратовский земский союз // Саратов, 1994.
II. Выступления разработчиков проектов, депутатов областной Думы, должностных лиц администраций
1. О.Карпов: «Мы не сторонники номенклатурной демократии» // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 20 сентября. — №190. — с.2.
2. Володин В. Основной принцип — народовластие // Саратов. — Саратов, 1994. — 15 октября. — №186. — с.1.
3. Володин В. Основной принцип — народовластие // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 20 октября. — №214. — с.1.
4. Сергеев А. Как вырабатывать гражданское согласие? // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 29 октября. — №221. — с.2.
5. Плотникова И. Доработка необходима. Конструктивная // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 3 ноября. — №225. — с.2.
6. Ключ к формированию гражданского общества: Из доклада заместителя председателя областной Думы В.В.Володина... // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №227. — с.2.; 9 ноября. — №228-229. — с.2.
III. Экспертные оценки и предложения
1. Осипов В. Экономику региона можно укрепить лишь совместными усилиями обеих ветвей власти // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 12 октября. — №208. — с.2.
2. Епанчин Ю. Документ не готов к употреблению // Земля Саратовская. — Саратов, 1994. — 15 октября. — №102. — с.1.
3. Внимание общечеловеческим ценностям / Попов А., Гасилин В., Разгельдеев Н. и др. // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 27 октября. — с.2.
4. Саратовская «конституция» должна быть совершеннее / Разгельдеев Н., Клопыжников М., Вешнев В. и др. // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №227. — с.2.
5. Сухарев И. Нужный Устав: Для читавших проект Устава Саратовской области // Земское обозрение. — Саратов, 1994. — 4 ноября 1994 года. — №2. — с.3.
6. Лапаксин Е. У банков своя специфика // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 10 ноября. — №230. — с.2.
IV. Иные официальные материалы
1. Идет обсуждение проекта Устава области <Специальная страница> // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
2. Нуждается в переработке / Вешнев В., Клопыжников М. // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
3. Рашитов Ф. Этносы вне игры? // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
4. Народ вносит поправки / Информационно-аналитический отдел Саратовской областной думы // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
5. Улиско А.Местное самоуправление — во главу угла // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
6. Ефимов В. Село опять на грани гибели // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
7. <Обсуждение проектов Устава Саратовской области и Закона «О местном самоуправлении в Саратовской области»>: Специальный информационный выпуск // Саратов. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №201-202. — с.4-5.
8. 2 ноября в конференц-зале областной Думы состоялось совещание... // Саратов. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №201-202. — с.4-5.
9. Обращение участников областного совещания представителей общественности и трудовых коллективов Саратовской области. (То же // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №227. — с.2.) Саратов. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №201-202. — с.4-5.
10. Доклад заместителя председателя областной Думы Вячеслава Володина // Саратов. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №201-202. — с.4-5.
11. <Выступления в прениях:> Юрий Белых, глава администрации области; Владимир Вешнев, начальник отдела администрации Саратова; Виктор Ошкин, от патриотического движения «Отчизна»; Дмитрий Аяцков, первый вице-мэр Саратова»; Валерий Давыдов, депутат областной Думы; Павел Фролкин, от блока «За народовластие»; Александр Парадиз, зам. председателя комитета областной администрации; Николай Волохатых, глава сельской администрации Александрово-Гайского района; Николай Телегин, председатель областной организации инвалидов войны в Афганистане; Олег Карпов, депутат областной Думы; Валерий Слепов, директор ассоциации «РОСС»; Михаил Чугунов, руководитель областной организации ЛДПР; Лидия Вехова, от женской организации «Достоинство»; Анатолий Калашников, председатель исполкома объединения «Трудовое Балаково» // Саратов. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №201-202. — с.4-5.
12. Чернышев Ю. Быть Конституции области или переделу власти? // Саратов. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №201-202. — с.4-5.
13. Лукашов Л. Что устанавливает Устав? // Заря молодежи. — Саратов, 1994. — 29 октября. — №45. — с.5.
14. Иванова Д. Молодое поколение не выбирает, или Для тех, кому за... // Заря молодежи. — Саратов, 1994. — 29 октября. — №45. — с.5.
15. Федоров Н. Проект Устава области сквозь призму местных проблем // Заря молодежи. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №46. — с.5.
16. Андреева Н. <опрос 7 политических активистов и должностных лиц Саратова> // Заря молодежи. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №46. — с.5.
V. Журналистские материалы
1. Горбачев В. Устав области: скоро прочтем и обсудим // Саратов. — Саратов, 1994. — 24 сентября. — №171. — с.1.
2. Щеглов Е. Саратовская конституция. А почему бы нет? // Земля Саратовская. — Саратов, 1994. — 25 сентября — №94. — с.1.
3. Федоров Н. Сквозь призму местных проблем // Саратовская мэрия. — Саратов, 1994. — 28 октября. — №44. — с.2.
4. Щеглов Е. Чем хуже «Устав Карпова»? // Земля Саратовская. — Саратов, 1994. — 1 ноября. — №109 — с.1.
5. Лобков Н. Право на достойную жизнь человеку дается с рождения: Механизм реализации его закладывается в уставе области // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 1 ноября. — №222. — с.1-2.
6. Чернышев Ю. Ах, тут у нас еще и журналисты имеются... // Саратов. — Саратов, 1994. — 3 ноября. — №200. — с.1.
7. Измайлов М. Нарисуем — будем жить? // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 4 ноября. — с.1.
8. Щеглов Е. Устав области нужен. Но какой? // Земля саратовская. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №111. — с.1.
9. Кузнецов И. Чтобы устраивал не только власть, а все население области // Земля саратовская. — Саратов, 1994. — 5 ноября. — №111. — с.1.
10. Нестерова Н. Надо почувствовать: власть работает на твои интересы // Земля Саратовская. — Саратов, 1994. — 10 ноября. — №112. — с.3.
VI. Предложения граждан и организаций
1. От власти ждут порядка <Письма в газету> Болтухин Е. «На нашем предприятии...»; Бодров А. «Когда же Устав области...» // Саратов. — Саратов, 1994. — 3 ноября. — №199. — с.1.
2. Оськин Л. Конституция должна быть одна: Мнение горожанина // Совфакс. — Саратов, 1994. — 28 октября — 4 ноября. — №41. — с.1.
3. Предлагаем включить в Устав области XIV раздел / Православно-патриотическое общество «Георгия Победоносца» // Саратовская мэрия. — Саратов, 1994. — 28 октября. — №44. — с.2.
VII. Прочие материалы
1. В обсуждении Устава области должны участвовать все // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 8 октября. — №206. — с.1.
2. В областной Думе // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 13 октября. — №209. — с.1.
3. Проекты одобрить. Ответственность повысить. Доходы и здоровье проверить // Информационно-аналитический отдел Саратовской областной Думы. — Саратов. — Саратов, 1994. — 27 октября. — №194. — с.2.
4. Быт в параграфах Устава / Информационно-аналитический отдел Саратовской областной Думы // Саратов. — Саратов, 1994. — 29 октября. — №196. — с.2.
5. Карасева В. Идет обсуждение проекта Устава области // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 2 ноября. — №223-224. — с.4.
6. Обсуждение проектов Устава области и Закона о местном самоуправлении состоялось на вчерашнем совещании в областной Думе // Саратовские вести. — Саратов, 1994. — 3 ноября. — №225. — с.1.
7. Наказ такой: Устав принять // Саратов. — Саратов, 1994. — 3 ноября. — №199. — с.1.
8. Олег Карпов провел пресс-конференцию // РУководитеЛЬ. — Саратов, 1994. — 1 ноября. — №31. — с.2.
9. «Круглый стол» углов не сгладил // РУководитеЛЬ. — Саратов, 1994. — 1 ноября. — №31. — с.3.
10. Степчук О. Ревнители закона и ревнивые авторы // Земское обозрение. — Саратов, 1994. — 4 ноября. — №2. — с.2.
11. Главы администраций: назначать или избирать?: По документам, без комментариев // Земля Саратовская. — Саратов, 1994. — 11 октября. — №100. — с.1.
12. Гусева В. Явление новое и уникальное // Совфакс. — Саратов, 1994. — 28 октября — 4 ноября. — №41. — с.1.
13. Корнилов И. Вначале был «лошадиный паспорт» // Совфакс. — Саратов, 1994. — 28 октября — 4 ноября. — №41. — сс.1,4.
14. Перепеченов С. Бесправный старожил // Совфакс. — Саратов, 1994. — 4-11 ноября. — №42. — с.1.
15. Самоуправление — средство от разрухи? / Голяков А. Мнение первое/ Препеченов с.Мнение второе // Саратовская мэрия. — 4 ноября 1994 года. — №45. — с.2.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований