|
| Новое на сайте |
Наиль МУХАРЯМОВ
Татарстан
в марте 1994 года
Темпы, направленность и конкретное наполнение политического процесса в республике были заданы решениями, принятыми нынешней зимой в Москве и Казани. Коротко их суть была облечена в формулу «Выборы в обмен на договор». Именно эти два начала играли формообразующую роль в политической жизни Татарстана в начале весны.
Особенности выборов в Федеральное Собрание, проходивших под знаком подписанного в феврале российско-татарстанского договора и в русле соответствующей «смены вех», выразились в ряде принципиальных моментов.
Интенсивность кампании изначально была связана с тем, что по Татарстанскому двухмандатному избирательному округу №16 в Совет Федерации баллотировались президент Минтимер Шаймиев и спикер ВС Фарид Мухаметшин. В качестве проформы был воспринят тот факт, что место третьего кандидата, предусмотренного законодательством (по причине отсутствия коего выборы в СФ не состоялись в декабре), было занято вице-спикером Александром Лозовым. Агитация в пользу последнего и его встречи с избирателями не проводились даже ради проформы. Претендовавшему на место кандидата Ивану Грачеву — лидеру блока «Равноправие и законность» и наиболее авторитетной фигуре всей демократической оппозиции — в регистрации по формальным поводам с согласия Центризбиркома РФ было отказано.
Учитывая подобный уровень участия претендентов, легко представить степень активной заинтересованности всей властной вертикали в благополучном исходе выборов.
Аргументы в пользу двух кандидатов из «первых лиц» республики сводились преимущественно к двум тезисам: о жизненности представительства интересов РТ в легислатуре РФ в постдоговорной ситуации; о представительстве в СФ от субъектов на таком именно уровне согласно Конституции 1993 года.
Активные предвыборные мероприятия, интенсивный график поездок, встреч (включая широко разрекламированный прием президентом мексиканской актрисы Виктории Руффо) дополнялись мощным аппаратным прессингом. Для обеспечения переориентации массовых установок от модели неучастия к противоположной (от декабрьских установок к мартовским) во все районы республики были направлены достаточно высокопоставленные уполномоченные правительства.
В пяти одномандатных округах по выборам в Государственную Думу баллотировались 30 кандидатов в депутаты Государственной Думы (повторные выборы после несостоявшихся в декабре). Сам мажоритарный принцип проведения выборов, когда борьба разворачивается между независимыми кандидатами, не дает адекватного «среза» политико-партийной структурированности. Так, весь фланг национальных организаций от радикальных до сравнительно умеренных остался за рамками кампании. Уже по этой причине выборы не имели чисто плебисцитарной значимости. Строить прогнозы на будущее затруднительно. Активность национальных кругов в марте была если не на нуле, то на отметке пассивного бойкота выборов «иностранного», «соседнего» государства.
В отличие от российских обстоятельств декабря маргинальные в политико-идеологическом плане кандидаты (артикулирующие нечто близкое к ЛДПР, к национал-социалистическим или национально-правым комплексам) самостоятельного значения в ходе кампании не приобрели. Отдельные исключения погоды не делали, что и сказалось на результатах голосования. Таким образом, условная депутация РТ в Думе с правым флангом ассоциирована не будет.
В целом на предвыборной авансцене обозначились с достаточной условностью три полюса:
— правящий центр («номенклатура»);
— крыло разношерстных сил, так или иначе настроенных против нынешнего курса российских реформ, с заметными советско-социалистическими реминисценциями;
— крыло демократически и федералистски ориентированного блока «Равноправие и законность».
Наличие последнего особо подчеркивалось в обращении, обнародованном накануне выборов от имени Гайдара и Явлинского: «Мы выражаем удовлетворение сложившейся уникальной ситуацией — объединением всех демократических, реформистских сил Татарстана в рамках избирательного блока «РиЗ» — и приветствуем выдвижение единого списка кандидатов». В этом же документе были поддержаны кандидатуры В.Беляева (округ №24), Ю.Ростовщикова (N 25, г.Набережные Челны), В.Кобякова (Нижнекамский округ №25), В.Михайлова №27).
Несколько количественных иллюстраций к кампании: в декабре из бюджета РФ было выделено 2,5 млрд. руб., расходы на предвыборную деятельность кандидатов составили 2,4 млрд. из расчета в среднем по 200 тысяч на каждого. В марте было запрошено 6,3 млрд. руб. Центризбиркомом были заказаны пригласительные листовки на сумму 50 млн., на 166 млн. было закуплено оргтехники, на все виды агитационной деятельности каждый кандидат получил по 500 тыс. руб.
В голосовании приняли участие 58,47% избирателей (в городах — 37,8%, на селе — 86,19%).
М.Шаймиев получил 91,2% голосов от числа действительных бюллетеней (83,1% — по Казани); Ф.Мухаметшин — 74,1% (52,7%); А.Лозовой — 21,5% (35,4%).
В пяти округах по выборам в нижнюю палату данные оказались следующими:
— в 23-м Альметьевском округе 73,9% голосов собрал Г.Егоров, 48-летний председатель Альметьевского горсовета, член пропрезидентской партии «Единство и прогресс» (активно поддержанный ею);
— в 24-м Московском округе — О.Морозов (46,8%) — бывший высокопоставленный функционер ОК и ЦК КПСС, один из самых молодых представителей перестроечной партийной элиты республики, переехавший в Москву чуть раньше Г.И.Усманова, недолго поработавшего секретарем ЦК. Кандидатура Морозова, по всей вероятности, была выдвинута «с подачи» президентского аппарата с некой перспективой будущей политической судьбы, хотя нельзя сбрасывать со счетов его личной популярности как динамичного публициста, пишущего из Москвы в газету «Республика Татарстан». Именно в этом округе с пропорцией города и села 50/50 состязались наиболее узнаваемые фигуры — экс-вице-спикер ВС РФ Юрий Воронин, кандидат от «РиЗ» и лидер движения «Согласие» Владимир Беляев, а также Федор Бурлацкий;
— по 25-му Набережночелнинскому округу — В.Алтухов (40,8%), 39-летний директор МП «Олеандр» по производству ТНП, беспартийный;
— по 26-му Нижнекамскому округу — Р.Багаутдинов (69,1%), 54-летний беспартийный директор детского дома;
— по 27-му Приволжскому округу — В.Михайлов (23,9%), 50-летний кандидат физико-математических наук, бывший сотрудник Казанского физтеха, активный деятель демократической оппозиции, депутат ВС РТ и фаворит блока «РиЗ» весьма незначительно опередил Р.К.Беляева (21,9%) — Челнинского «первого» времен строительства КамАЗа и секретаря Татарского ОК по идеологии, с громким скандалом убранного в конце 80-х. Примечательно, что кандидатура последнего была неформально поддержана республиканским руководством, что, однако, решающего эффекта не возымело в условиях преобладания в округе городского электората.
Итоги выборов были резко опротестованы аутсайдерами, особенно по 24-му округу, где О.Морозов безраздельно лидировал в сельских районах.
На пресс-конференции 18 марта Ю.Воронин, В.Беляев, лидер республиканской организации коммунистов А.Салий и другие выдвинули целый пакет обвинений в нарушении законодательства о выборах, говорили об 1 тысяче скрытых бюллетеней, о расхождении числа погашенных и выданных бюллетеней, о приписках. Однако вскрытые расхождения не стали предметом какого-то специального разбирательства. Уже 25 марта Центризбирком РФ своими постановлениями признал выборы действительными.
Выводы, касающиеся эффективности предвыборных политико-пропагандистских технологий или устойчивости электоральных предпочтений, могут быть лишь очень приблизительными.
Во-первых, резко дифференцированными оказались формы поведения избирателей в городе и на селе. Уровень управляемости в последнем случае превзошел все ожидания. В одном из районов РТ в выборах приняли участие 99,7% избирателей.
Во-вторых, избиратели-горожане (особенно в микрорайонах с ветхим жильем) оказались достаточно податливы на примитивно-популистскую риторику, на антиноменклатурные эскапады. Лингвистический образец из выступлений Вл.Беляева, в недавнем прошлом преподавателя научного коммунизма: «Эти Лорены из ЦК и обкомов, эти Артуро Данхиле из горкомов снова лезут, надеясь, что мы, подобно Марии, забудем свое прошлое».
В.Беляев и Ю.Воронин набрали в 24-м округе примерно однаковое количество голосов — около 18%. Последний провел беспрецедентную по масштабам республики кампанию предвыборной агитации, привлекая широкое разнообразие средств — от сочувственных посланий известных московских эстрадных артистов до публикации фрагментов из своей книги «Расстрелянная Россия» в газетах. Книга довольно надрывно излагает взгляд на октябрьские события из Белого дома, героизирует одну из сторон конфликта.
Первый секретарь организации коммунистов РТ А.Салий смог привлечь голоса 10,3% избирателей. Столько же — М.Муртазин, работник прокуратуры, стоящий на консервативных в целом позициях. Независимый кандидат демократическо-федералистской ориентации (выставивший свою кандидатуру вопреки рекомендациям блока «РиЗ»), профессор-юрист из Казанского университета и депутат ВС Ю.Решетов — 7,9%. Праворадикальный кандидат М.Глухов («Сделать слово «русский» синонимом слова «господин», «хозяин»; поставить на место страны ближнего и дальнего «басурманства»...) — 2,8%. Федор Бурлацкий («Каждый русский немного татарин...»), обильно раздававший обещания вывести республику на арену международного признания и заверявший в своем изначальном приятии суверенитета РТ, — менее 1%.
Таким образом, итоги выборов выглядят достаточно смазанными, чтобы достоверно строить прогнозы на будущие кампании или говорить об оформившейся социальной базе поддержки партийно-политического спектра. Наконец, условная депутация РТ каких-то ощутимых подвижек во фракционный расклад в Думе не привнесет.
Определенное развитие в марте получила дискуссия вокруг подписанного в феврале договора «Россия — Татарстан».
Статус рассматриваемого документа продолжал оставаться в центре внимания. Еще 18 февраля в интервью «Российской газете» С.Шахрай излагал свои оценки договора: «Этот договор не подлежит ратификации, дабы не создавать иллюзию международного правового документа». И здесь же содержится следующий пассаж, казалось бы трудно сочетающийся с предыдущим: «...норма договора обладает приоритетом перед нормами закона. То есть создана методика снятия противоречий». Внутренняя коллизия оценок юридической силы договора, с одной стороны, и норм, принятых в рамках законодательных процедур, с другой стороны, здесь явно прослеживается.
Несколько иные суждения о правовом уровне документа раздаются в выступлениях тех, кто «болеет» за Татарстан. 12 марта было опубликовано интервью вице-президента РТ В.Лихачева, где документ расценивается как легитимный, компромиссный и сохраняющий атрибутику суверенитета РТ. Здесь же: «Сегодня можно говорить о том, что Договор не является в чистом виде международным, ибо Татарстан никогда не заявлял о своей независимости, но имеет межгосударственную природу». Как видим, позиция, ориентированная на уход от резких вопросов и правовых нюансировок.
Отчетливо заявленный взгляд с другого фланга — в статье докторов юридических наук, членов международной неправительственной организации «Содружество юристов за сотрудничество в Азиатско-Тихоокеанском регионе (СЮСАТР)» Раиса Тухмухамедова и Владимира Пустогарова с говорящим названием «Равноправный международный акт. Еще раз о Договоре Российской Федерации и Республики Татарстан» («Республика Татарстан», 17 марта 1994 г.). Несмотря на имеющиеся несообразности, подмеченные профессиональным взглядом, авторы интерпретируют документ как победу здравого смысла и цивилизованного подхода к решению сложных проблем. Вместе с тем авторы достаточно сурово «прохаживаются» по поводу интервью С.Шахрая («г-н министр не проявил... обязательного для него чувства деликатности в отношении татарстанской стороны Договора и не выказал себя правоведом»). Суть критики — фактическое пренебрежение Конституцией РТ как паритетным источником Договора, односторонность интерпретации и фактическое провоцирование местных националов. Особо острые стрелы критицизма стяжал уже цитированный фрагмент интервью министра и следующие слова из его интервью: «С точки зрения международной и государственно-правовой это означает признание федерального закона и суверенитета России» (примечательно, что здесь Шахрай говорит о выборах, а не только о подписании Договора, а перед словом «закона» стоит прилагательное «избирательного». Хотя любому ясно, что избирательный закон РФ никогда по существу не отвергался и прежде, в частности в декабре 1993 года). По крайней мере ясно — резко полемические мотивы исчезать не будут и впредь.
Уже 5 апреля в газете «Республика Татарстан» появился новый материал — интервью, данное Р.Тухмухамедовым другому доктору юридических наук — А.Ахтамзяну (МГИМО). Здесь вновь критикуется материал С.Шахрая и акцентируется следующая мысль: «Дух и буква Договора свидетельствуют о взаимном признании суверенности сторон, во исполнении чего они и заключили этот равноправный акт. Из этого следует, что Татарстан действительно ассоциировался с Российской Федерацией. Иначе говоря, не вошел в Федерацию, не слился, а объединился с ней. Это можно рассматривать как конфедерирование или нечто среднее между конфедерацией и федерацией». Этот фрагмент содержит в готовом виде потенциальную идеологему, которая в любой момент может быть актуализирована в целях более предметных, чем резкая, но обычная газетная полемика. Р.Тухмухамедов сам напоминает о факте проведения прошлой осенью в Казани международной конференции по его собственной инициативе и под эгидой СЮСАТР, ВС и Академии наук РТ. Тогда при большом стечении участников, в присутствии С.Шахрая значительную акцентировку получил тезис о необходимости «асимметричной» федерации. Очевидно, что московский профессор международного права может рассматриваться если не как полуофициальный эксперт президента РТ, то как безусловный авторитет для его советников, генерирующих варианты политических решений.
Р.Тухмухамедов трактует этот вопрос опять-таки в терминах конфедерационности: «...их юридическое положение отлично от остальных депутатов...Кроме того, логичным было бы, чтобы законодатели Татарстана специальным актом отрегулировали юридический статус татарстанских депутатов в парламенте России в отношении тех случаев, которые прямо касаются всего, что регулирует Договор, а заодно и специфику их участия в работе Федерального Собрания».
Близкую позицию занимает советник президента по политическим вопросам, политолог Рафаиль Хакимов, критикующий Договор за отход от многих достижений на пути к суверенитету, условно говоря, за возврат от суверенитета к автономии. Итоги референдума, как подчеркивает этот автор, имеют юридическую силу, превышающую результаты выборов. Какой смысл голосовать за законы, которые не будут действовать на территории РТ? А какие российские законы действуют на территории РТ? Эти вопросы, по мнению Р.Хакимова, пока остаются без ответов.
Словом, приведенную точку зрения можно расценивать как некую инвентаризацию контраргументов. Образно эта позиция приблизительно отражается в формуле «еще не вечер».
Выступления Р.Хакимова в республиканской печати в начале апреля приобрели значение настоящей сенсации. Его глубокий критицизм не только по отношению к Договору, но и в связи со всей республиканской политической ситуацией придает ситуации неожиданную пикантность.
В двух республиканских газетах — «Ватаным Татарстан» (на татарском языке) и «Молодежь Татарстана» — появился сериал Р.Хакимова под заголовком «Год упущенных возможностей», возымевший шумный резонанс в общественности. Этот автор справедливо пользуется репутацией интеллектуального мотора в президентском окружении, своеобразного архитектора многих идеологических конструктов, лежащих в фундаменте политики последних лет. Долгое время он был активным действующим лицом переговорного процесса с Москвой. Однако, судя по всему, Договор был подписан, условно выражаясь, в редакции вице-президента В.Лихачева, что создало почву определенной внутренней конфликтогенности в аппарате президента. Кроме того, Р.Хакимов — один из «отцов-основателей» национального движения, в частности Татарского общественного центра (ТОЦ) в его умеренном варианте времен перестройки, демократизации и гласности. Наконец, он широко известен в кругах национальной интеллигенции как сын классика татарской советской поэзии и как чрезвычайно плодовитый публицист. Вокруг этой весьма заметной фигуры политической сцены в течение всего марта циркулировали слухи об отставке в знак протеста против Договора, о его назначении представителем РТ в Узбекистане и т.п., которые, впрочем, тотчас опровергались. В итоге — появление программно-концептуальной и развернутой серии публикаций, которая еще не завершена, да еще в отсутствие президента, находящегося на отдыхе в Карловых Варах, наделало немало шума. Многочисленные вырезки из газет расклеиваются в людных местах с приписанными броскими анонсами.
Суть критики резюмируется в следующих тезисах:
— руководство республики пребывает в состоянии «нарциссизма», в ауре непогрешимости и всенародной поддержки, тогда как в действительности демонстрирует крайне неэффективную экономическую политику;
— руководство концептуальное обоснование проводимого курса и программный подход к видению перспективы реформ, а Казань вновь оказывается в пристяжных у Москвы, летящей в пропасть экономического кризиса;
— отсутствует программа государственной поддержки высокотехнологических секторов промышленности, всего интеллектуального потенциала Татарстана (Академия наук РТ кормит только сама себя);
— финансовая империя Москвы в состоянии за 24 часа поглотить всю банковскую сеть республики;
— »Республика утеряла динамизм... Над правительством довлеет «областное» мышление....Жизнь в правительстве замерла на отметке «ЗАСТОЙ»;
— договор с Москвой — дань политической целесообразности в ущерб правовой обоснованности, он грешит избыточной лояльностью и возвращает исполнительную власть РТ в лоно безответственности за судьбы республики.
Значительно активизировалась в конце марта — начале апреля проблематика участия Татарстана в международных отношениях. Это связано с энергичной кампанией, начатой вице-президентом В.Лихачевым.
Суть в том, что его положение в реальном раскладе властных полномочий страдает от отсутствия собственного аппарата, от отсутствия напрямую подчиненных ему структур и валютно-финансовых ресурсов. Департамент по иностранным делам, созданный под эгидой вице-президента, остается фикцией, не имеющей прямого отношения к деятельности исполнительной власти. Возникли даже версии на уровне сплетен о создании МИДа РТ во главе с вице-президентом или с нынешним советником президента по международным делам Т.Ю.Акуловым.
В момент отсутствия президента В.Лихачев развил небывало бурную активность на рассматриваемом направлении. 30-31 марта он провел серию встреч с Черномырдиным, Яровым, Козыревым, в ходе которых обсуждались перспективы реализации Договора.
В этом же русле лежит совещание экспертов по разработке концепции деятельности РТ на международной арене, о котором также сообщалось официально.
Затем в первых числах апреля вице-президент побывал в Чебоксарах с официальным визитом, провел переговоры с президентом Федоровым — выпускником юридического факультета Казанского университета, где Лихачев проработал вплоть до начала своей партийной карьеры. Во время визита обсуждались некие совместные инициативы, связанные с развертыванием деятельности ЮНЕСКО в Урало-Поволжском регионе (что также показательно). Обращают на себя внимание протокольные «навороты», которыми были обставлены переговоры «руководителей обоих государств».
По итогам этих акций Лихачев провел пресс-конференцию с изложением сути своих инициатив. Одобрительные отзывы об опыте Чувашии, где вице-президент является одновременно главой правительства, отдельно звучали на этой встрече с журналистами.
Уместно напомнить, что еще в интервью, цитированном здесь ранее, вице-президент говорил о субъектах Федерации: «Сегодня никто, кроме Татарстана, не имеет права прямого выхода на иностранные государства, установления с ними дипломатических, консульских, торговых и иных соглашений...»
В первых числах апреля речь зашла о подготовке нового межправительственного соглашения, дополняющего пакет подписанных ранее. Документ должен, по мнению вице-президента, фиксировать ряд самостоятельных полномочий РТ в международных делах, регулировать механизм участия республики в осуществлении внешней политики и формы конкретной работы представителей за рубежом. В частности, говорилось о готовящемся открытии ряда консульств — США, Германии, Турции, Венгрии (что само по себе атрибутом суверенитета не является).
Наконец, 5 и 6 апреля В.Лихачев вновь встречался в Москве с Яровым, Шахраем, Рюриковым (помощником Ельцина по международным делам), с начальником Департамента МИД Блохиным. Как сообщается, особое внимание вновь отводилось международной деятельности РТ, а соответствующий департамент РТ уже фигурировал как официальный партнер российского МИДа.
В связи со сказанным известную скандальность приобретает выступление Р.Хакимова, рискующего услышать обвинения в личной фронде. Побывавший недавно в Вене Хакимов цитирует вопрос, услышанный им во время беседы с канцлером Австрии Ф.Враницким: «Далеко ли расположен Татарстан от Нижнего Новгорода?» Даже не очень осведомленному наблюдателю заметен яркий подтекст — В.Лихачев неоднократно бывал в Австрии, в том числе и в официальном качестве, в том числе в целях проведения консультаций с высокопоставленными чиновниками австрийского МИДа.
В итоге напрашивается вывод: в окружении президента РТ произошел выброс зревшей давно энергии размежевания между двумя различными стратегиями и версиями суверенитета. Одна — оппортунистическая, приспособительная, основанная на дозированной лояльности Москве. Другая — прагматически-принципиальная, обосновываемая уже не национальным романтизмом или эмоциями, а достаточно убедительной демонстрацией минусов слепого следования Москве. Критика имитационной политики может стать вполне привлекательной для различных слоев общественности.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
|
|