Политический мониторинг :: Выпуски политического мониторинга :: Текущий месяц

 

Новое на сайте
Астраханская область

Сергей РЫЖЕНКОВ

Астрахань и Астраханская область

Июнь июль 1993 года

1.    ОБОСТРЕНИЕ КРИМИНОГЕННОЙ ОБСТАНОВКИ

1.1.       Собственно события

С 23 июня по 14 июля в Астрахани и Астраханской области произошли «разборки» с применением холодного и огнестрельного оружия между астраханцами и приезжими с Северного Кавказа (Дагестан, Чечня).

1.1.1.      23-25 июня, Астрахань

В центре города состоялась серия «разборок» между дагестанскими (аварами) и местными коммерсантами. Один человек, астраханец, случайный прохожий, был убит во время автоматной стрельбы. Примерно 10 человек ранено.

Похороны убитого вылились в демонстрацию астраханцев с антисевернокавказскими лозунгами.

Уже 25 июня активист-демократ С.Щербаков публично выступил с призывом защитить приезжих.

1.1.2.      3-4 июля, Бирючья Коса, Лиманский район

В этом селе в эти дни произошли массовые драки между местным населением и проживающими в селе чеченцами. 6 июля сельский сход принял решение о выселении части семей чеченцев. 11 июля подорвался на гранате семилетний русский мальчик. Была попытка погрома чеченских домов, пресеченная милицией. При обыске у чеченцев изъяты гранаты и мелкокалиберные ружья.

1.1.3.      14 июля, Нариманово

Здесь две криминальные группировки — астраханская и наримановская, общей численностью более 130 человек, «выясняя отношения о сферах криминального влияния, совершили массовые беспорядки... с применением огнестрельного и холодного оружия» (официальная формулировка). 106 человек было задержано. Четверо сотрудников милиции легко, а один тяжело ранены. Шестеро представителей криминальных группировок получили легкие телесные повреждения.

1.2.       Действия властей

1.2.1.       

28 июня была создана комиссия по стабилизации криминогенной обстановки в области под руководством начальника контрольного управления областной администрации Е.Покровского.

В тот же день было принято, а 1 июля опубликовано в газетах Обращение председателя облсовета В.Винокурова и главы обладминистрации А.Гужвина «К жителям Астраханской области», в котором, в частности, отрицается межнациональный характер конфликта 23-25 июня и отсутствует тема «мафии». Происшедшее получает название «обострение криминогенной обстановки».

Вместе с Обращением принимается Постановление главы обладминистрации «О вопросах стабилизации криминогенной обстановки в области», в котором вводятся ограничения на проживание в городе и области лиц из других регионов РФ и стран СНГ и ближнего зарубежья, обязательное лицензирование ими торговой деятельности, а также предусматривается проверка актов купли-продажи недвижимости и предоставления права пользования землей в области и городе, совершенных в 1992-1993 годах. Постановление сопровождается «Временным положением о порядке регистрации прибывающих в Астраханскую область граждан...»

2 июля состоялся «митинг-отчет» (официальная формулировка), на котором выступили первый заместитель главы обладминистрации А.Жилкин, председатель новообразованной комиссии Е.Покровский и начальник ОУВД Г.Вержбицкий. Меры, принятые областной администрацией, были одобрены собравшимися. Звучавшие на собрании погромные призывы так и остались призывами.

Политические организации демократической направленности выступили с критикой обладминистрации и правоохранительных органов, подчеркивая, что их пассивность в борьбе с криминальными элементами явилась одной из причин происшедшего. В совместном заявлении утверждалось, что органы коррумпированы, а властные структуры кадрово укомплектованы бывшими функционерами КПСС, не способными к проведению никаких демократических реформ.

Наиболее радикальный критик руководства С.Щербаков был задержан, а затем — 16 июля — по решению суда подвергся аресту на 10 суток.

10-я внеочередная сессия областного совета, созванная 30 июня в связи с Заявлением президента Калмыкии К.Илюмжинова о нарушении государственного суверенитета республики (см.1.3.2), рассмотрела также вопрос об обострении криминогенной обстановки в области. Меры по ее стабилизации были одобрены.

Необходимо отметить, что эти вопросы как депутатами, так и в СМИ («Волга», 2 июля 1993 г.,№123, с.1) были как бы увязаны под одной шапкой — «Сохранение мира и спокойствия в регионе».

1.2.2.       

События в Биркосе послужили поводом для направления в Астраханскую область делегации Чечни. Делегация осталась недовольна оказанным приемом и безрезультатными переговорами.

УВД и комиссия Покровского оценивают происшедшее как серию пьяных драк, не имеющую никакой национальной подоплеки.

1.2.3.       

По событиям в Нариманово ведется следствие. Любопытно, что УВД сочло возможным обратиться к гражданам с просьбой сообщить о случаях вымогательства со стороны участвовавших в конфликте группировок, как бы предполагая у части населения некоторое знание об этих группировках, хотя никакой информации о них не давало.

1.2.4.       

В качестве примечания можно отметить, что общество «Дагестан» 2 июля приняло Обращение к жителям Астраханской области. В нем, в частности, говорится, что и в самом Дагестане «нет конфронтации между народами»; что среди астраханских дагестанцев «есть руководители производственных коллективов, работники здравоохранения, просвещения, культуры, строительства и транспорта»; что члены общества осуждают «организаторов и исполнителей гнусных провокаций» и одобряют «меры, принимаемые областными Советом и администрацией».

Следует отметить, что татарское национальное общество «Дустлык» также сочло нужным «отнестись» к происходящему.

1.3.       Сопутствующие обстоятельства

1.3.1.       

В течение лета на еврейском кладбище в Астрахани было учинено несколько погромов.

1.3.2.       

24 июня на переговорах в Лимане Астраханской области от лица президента Калмыкии были заявлены претензии на Черные земли, после реабилитации калмыков отошедшие к Астраханской области.

В течение предыдущих примерно полутора лет эта тема в разных вариантах — но о прямой передаче Калмыкии земель речь не шла — поднималась при контактах руководства и даже обсуждалась на разных уровнях судебной власти, вплоть до Высшего арбитражного суда РФ. Теперь, при новом политическом курсе, связанном с президенством Илюмжинова, эта тема логично приняла бескомпромиссный характер.

Впрочем, спустя около месяца со стороны Калмыкии последовали объяснения, что, дескать, их не так поняли. Речь, мол, идет по-прежнему о различных формах компенсации.

Здесь важно отметить, что заявление прозвучало именно в кризисный для Астрахани момент.

1.4.       Оценки причин происшедшего и событий в целом

Можно выделить три типа интерпретации случившегося: административный, социологический, журналистский.

1.4.1.      Административный подход

характеризуется:

— отрицанием национальной подоплеки конфликта;

— замалчиванием (исключение — события в Нариманово) рэкетирского импульса;

— полным отрицанием собственной ошибочной стратегии, приведшей к открытому конфликту незаконных организаций;

— отсутствием обвинений в адрес центра.

Типичным в этом отношении является интервью Е.Покровского, данное им газете «Комсомолец Каспия» (17 июля 1993 г., №25, с.1,2) «Ситуация находится под контролем».

Главной причиной случившегося в Астрахани Покровский считает превращение Астраханской области в пограничную зону, увеличение транзита и миграции населения с Кавказа. И УВД, и администрация, предлагавшие упреждающие меры (подобные тем, что последовали за событиями), сталкивались с отказом прокуратуры принимать и поддерживать такие действия. Также и суд, разбирая дела, которые задним числом можно отнести к прологовым в отношении настоящего положения вещей, проявлял непринципиальность, мягкость, принимал весьма спорные решения.

Что касается деятельности самого УВД «по очищению своих рядов, то оно ведется».

«Мы контролируем ситуацию в области и по необходимости принимаем адекватные меры».

Из этого и других источников вытекает, что события публично оцениваются руководством исключительно как несколько абстрактное «обострение криминогенной ситуации».

В «Информации об обострении криминогенной обстановки в Астрахани» («Астраханские ведомости», №25 от 1 июля, с.2) указываются непосредственные причины случившегося: «23 июня группа астраханцев, возмущенная преступлениями иногородних граждан (изнасилование в Трусовском районе, нанесение тяжких телесных повреждений, ножевого ранения И-ву на рынке №1), учинила драку на рынке №1».

1.4.2.      С точки зрения социологии

Этой точке зрения свойственно внимание к причинам общего — демографического, экономического, географического, исторического характера, оценка, основанная на статистических данных и фактурной выборки. Ангажированность присутствует только в виде неглубокого следа.

Статья «Миграция: причины и последствия» кандидата философских наук, руководителя социологической службы ИУУ, старшего преподавателя кафедры социально-политических дисциплин Л.Рубана, опубликованная в №26 «Астраханских ведомостей» (8 июля 1993 г., с.5), поступила в редакцию накануне событий 23-25 июня. В статье прослеживается характер изменения национальной представленности в регионе. В последние годы «на четвертое место (вслед за русскими, казахами и татарами) стали претендовать представители народов Кавказа и Закавказья (25318 человек) — 2,5%. Среди всех переселенцев преоблают чеченцы».

Краткий анализ экономического кризиса, связанного с сепаратизмом некоторых регионов, констатация реальной либо потенциальной напряженности стали причиной усиления миграции. Поскольку же администрациями Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев был принят «ряд защитных мер», «ограничивших транзитный проезд через свою территорию из кавказских зон и въезд на постоянное поселение», «протекционистские меры в сфере предпринимательства... купли-продажи недвижимости», постольку Астраханская область стала центром транзитных и миграционных потоков.

«Миграция привела к нарушению сложившейся национально-социальной иерархии, исторически сложившегося разделения труда, вызвала столкновение интересов исторически проживающего населения и представителей миграционных потоков, особенно в сфере торговли и частного предпринимательства».

Автор прослеживает цепочку конфликтов на этой почве.

«... В 1991 г.... с рынков города в ряде случаев изгонялись торговцы с Кавказа». В 1992 году произошел инцидент в сфере производства и торговли пивом в Баскунчаке. В мае этого года в с.Пришиб Енотаевского района произошли разборки между местными и чеченцами на чабанских точках (недовольство «вызывающим поведенеием чеченской молодежи, наличием оружия у переселенцев и их гостей, а также усилением конкуренции на рынках»).

Предлагаемые автором меры предотвращения конфликтов лежат в сфере изучения проблемы («... необходимо создание механизма фиксации складывающихся противоречий, формирующейся конфликтной ситуации для своевременного выявления, предупреждения и разрешения конфликтов»).

В «Волге» от 31 июля (№144-145) под шапкой «Полемика, раздумья, мнения» опубликована статья слушателя Российской академии управления В.Кувардина «Мы подошли к черте, за которой бездействие опасно». История вопроса для автора начинается в конце 1987 года, когда он был координатором деятельности правоохранительных служб по борьбе с преступностью в Ленинском районе Астрахани, в котором расположен вокзал. Уже в первом квартале 1988 года на железнодорожном вокзале были задержаны «за различные правонарушения и преступления около 300 лиц с Северного Кавказа, и лишь у 75 оказались при себе документы и деньги». Автор говорит, что налицо была динамика роста преступности, но тогда все это достоянием гласности не становилось.

Параллельно шло территориальное расползание криминогенных зон в городе.

В какой-то момент эти «потоки слились».

К соображениям Л.Рубана автор добавляет, что помимо указанных им причин (см.выше) важным фактором обострения стало «столкновение в социально-экономической сфере», не конкретизируя, впрочем, этого замечания.

В.Кувардин считает, что конфликт не носит межнационального характера, «однако нельзя полностью согласиться и с официальной их трактовкой — криминальной. Истинная сущность всплеска конфликтности — естественная реакция на непосильный для области миграционный натиск».

Объяснение «июньского взрыва» «противостоянием между «мафиями»» автор считает несостоятельным.

Но, хотя в настоящее время «хозяином положения в области пока остается ее руководство, а не мафиозные группировки», в силу того что проблемы миграции не решаются — прежде всего на центральном уровне — «поводов для конфликтов местных с приезжими кавказцами не уменьшилось».

1.4.3.      Журналистские интерпретации

Для этого рода оценок характерно внимание к неофициальной части информационного потока, легкое акцентирование скрытого от широкой публики, но подразумеваемого «посвященными» плана, естественное стремление к эффектной подаче хорошо известного.

В наиболее оперативном отклике на события — заметке «Стрельба на улице Морозова, пикет — на Советской» А.Блажко, напечатанной в «Комсомольце Каспия» от 26 июня (№26), излагается (и только здесь) версия дагестанской стороны — информация получена во время пикетирования дагестанцами здания обладминистрации 25 июня — с требованием обеспечения безопасности.

«Банда местных рэкетиров потребовала выплатить миллион рублей. После получения отказа...» вечером 24 июня «произошло столкновение на улице Морозова». А 25 июня «группа молодчиков ворвалась в мечеть во время богослужения и начала избивать молящихся». После отпора нападавшим «к рэкетирам подошла помощь^ и схватка разгорелась с новой силой. Милиция, находящаяся поблизости, в дело не вмешивалась. Позже подъехал ОМОН и начал избивать всех подряд».

В статье Д.Шамарданова в «Горожанине» от 23 июля (№29, с.2) «Хулиган или политзек» речь идет о позиции С.Щербакова (см.1.2.1). В ней однозначно утверждается, что 25 июня «проходило спланированное избиение «лиц кавказской национальности» молодчиками из местных кланов». Подтверждением версии Щербакова (и представителей деморганизаций — в умеренном виде) автор считает факт разборки в Нариманово: «отдельные перестрелки в городе и области — следствие неудовлетворительной работы милиции». В статье называется должность и фамилия одного из задержанных в Нариманово — руководителя клуба культуристов Кулагина (общеизвестно, что спортивные клубы, ассоциации восточных единоборств и тому подобные учреждения часто связаны с криминально-рэкетирскими структурами). Автор приводит факт, значительно изменяющий оценку ситуации: «у одного из задержанных оказалось удостоверение члена комиссии по стабилизации обстановки в области».

В связи с этим фактом стоит вернуться к интервью, взятому журналистом «Комсомольца Каспия» Александром Гандеевым у руководителя комиссии по стабилизации криминогенной обстановки (см. 1.4.1). Дело в том, что, видимо, следует предполагать у Покровского какую-то — и не только служебную — предвзятость. Так, в части, касающейся позиции деморганизаций и «народных версий», он, как бы забывая об официальном характере сообщаемых сведений, переходит в непонятную в контексте только интервью «атаку». Начинает он с откровенного передергивания, смешивая понятие «общественные организации» и «общественность» (причем из контекста ясно, что речь идет именно об организациях, подписавших упоминавшееся заявление), шаблонно упрекая последнюю (общественность) в нежелании сотрудничать с органами (в форме чего-то подобного «народным дружинам»).

Причем, упрекая общественные организации в опоздании с «громкими голосами», начальник контрольного управления не может не знать, что с момента первого прорыва криминала на астраханские улицы осенью 1992 года, именно представители деморганизаций постоянно пытались своей публичной критикой активизировать действия администрации и УВД в этой сфере.

Полной загадкой (без учета далее следующих комментариев) является эпизод, когда Покровский вдруг начинает отвечать на какой-то как бы непоставленный, но подразумеваемый вопрос. Вопрос (изложение «народной версии»): «две мафиозные структуры — местная и заезжая — борются за сферы влияния. При этом местная мафия, играя на негативном отношении части астраханцев к некоторым гостям с юга, избавляется от конкурентов. А постановление №100 только сыграло ей на руку». В ответе же на первом плане находятся соображения о том, что только «конкретные факты» могут служить поводом для употребления выражений «мафия», «коррупция» (последнего корреспондент, между прочим, не употреблял). Вопрос, таким образом, воспринимается интервьируемым — и болезненно — как вопрос о том, не выражает ли администрация, в каком-то смысле принявшая сторону рэкетиров, их интересы, то есть — в пределе — не коррумпирована ли она.

Двойственность интервью помимо журналистского мастерства обнаруживает контекст газетных страниц этого номера. Рядом с интервью помещен материал Н.Быстрова «Мафия начинает и... выигрывает», представляющий как бы ту самую точку зрения, с которой столь бурно не согласен руководитель комиссии.

В статье описывается сцена похорон местного жителя, погибшего в ходе столкновений. «... В воскресенье, 27 июня, улица Кубанская около 14 часов дня... была перекрыта машинами-иномарками. Возле них с важным видом прохаживались молодцы, попивающие бутылочное пиво и нагло останавливающие встречный транспорт... Всем своим видом юнцы с крепкими бицепсами пытались показать свое пренебрежение к правам граждан, закону, показать, что именно они — хозяева города...»

«Вот показалась похоронная процессия. В огромной толпе молодежи периодически раздаются антикавказские националистические выкрики и угрозы. Сзади — целая армия машин, автобусов, оглушающая улицу прощальными сигналами. И вот уже прохожие, ошарашенные всей этой картиной, требуют убрать всех «инородцев» из города».

В статье утверждается, что представители «этих сил» «заявились в один из последующих дней в областную администрацию с требованием убрать всех кавказцев из города».

Затем, но необязательно потому, по логике автора, следует постановление, как бы убеждающее население в «действительной зловредности «этих кавказцев»». «Временное положение», считает Н.Быстров, будет на руку чиновникам, получающим еще одну возможность для вымогательства взяток — выдачу лицензий на право торговли для иногородних, «местным рэкетирам, дающим понять южанам: не будете отстегивать от ваших доходов — выживем из города, да еще при помощи официальных властей».

Автор упоминает о том, что в национально-умеренном Дагестане проживают сотни тысяч русских. «Как теперь в сердцах наших южных соседей отзовутся трагические астраханские события?» — вопрошает он.

(Замечу в скобках, что позиция официального Дагестана, выраженная спустя некоторое время после событий, может быть охарактеризована как невраждебная и «понимающая».)

Случившееся, по мысли автора, является следствием «тенденции либерального попустительства мафиозно-уголовным группировкам со стороны правоохранительных органов». Он иллюстрирует это положение, приводя в качестве примера события октября 1992 года, когда в центре города в течение двух дней продолжался разгром фирмы «Праздник», сопровождавшийся «захватом заложников, зверским избиением людей», — но уголовное дело так и не было заведено. Упоминает автор и «ставшие уже чуть ли не традиционными попытки расправы с торговцами-южанами в Дни пограничника», и погромы на еврейском кладбище, протекающие без противодействия УВД, УМБ, прокуратуры.

Автор делает вывод, что «волна шовинизма начинает захлестывать» Астрахань, что и здесь «разворачивается рэкетирно-мафиозный беспредел».

Дополнительные черты придают происшедшему информационные сообщения: в «Волге» от 6 июля (№126) и «Астраханских известиях» от 1 июля (№26).

В первом сообщении говорится, что на митинг 2 июля «пришли коренные астраханцы, в основном молодежь — около 600 человек. Они требовали наведения порядка в Астрахани, обуздания преступности (молодежь, как известно, чисто политические митинги посещает весьма слабо. — С. Р.). Собравшиеся предъявляли претензии выходцам из кавказских республик, которые, по их мнению, при попустительстве властей вытесняют коренных астраханцев из жизненно важных структур и сфер».

Во втором сообщении — «Как это было на Криуше» — со слов начальника штаба ОУВД М.Гордеева дается еще одна версия происшедшего.

«... Аварцы из Дагестана... имели свой «бизнес» в Астрахани. Местная группировка рэкетиров затребовала с них дань — 3 миллиона со сделки. Гости отказались. Возникла драка в месте проживания аварской диаспоры... За ответом дело не стало — еще драка...»

Далее из контекста явствует, что эти драки происходили до 23 июня, и только 23 июня состоялась первая большая разборка. Причем милиция была в этот день дезинформирована о месте проведения разборки и появилась, когда уже прозвучали автоматные выстрелы.

На следующий день, согласно этому сообщению, около 200 астраханцев в районе ликеро-водочного завода ультимативно потребовали от властей выселить кавказцев. Еще на следующий день «группа наших земляков начала погром, в результате которого трое каквказцев оказались в больнице».

И уже только «в ответ на это планировался ответный погром». Правда, вот тут-то уж руководство УВД обратилось к старейшинам, и погром был предотвращен.

1.5.       Сумма

1.5.1.      История обострения криминальной обстановки по описанным источникам

В традиционно мирной Астраханской области проживают представители 105 национальностей. Конфликты на национальной почве отсутствовали — мотив, характерный практически для всех публикаций в части исторической экспозиции.

Можно добавить, что руководство области целенаправленно занималось национальными проблемами: существует принятая год назад специальная программа по этой проблеме, до недавнего времени более десятка национальных обществ существовали в шикарном (но требующем ремонта) особняке — уменьшенной копии Зимнего дворца, что наглядно выражало то значение, которое придается проблеме, а вернее, ее отсутствию в области (выезд национальных обществ из особняка и проблемы, возникшие в связи с этим, можно воспринимать как в каком-то смысле символические).

В 1988 году возникают первые сложности с транзитной и миграционной массой с Северного Кавказа — растет количество правонарушений и преступлений, совершаемых мигрантами.

Между тем в Астрахани разрастается ареал действия криминальных групп, постепенно охватывая территорию от железнодорожного вокзала до центра города.

Информация как о первой, так и о второй тенденциях являлась в то время закрытой.

В процессе приватизации недвижимости, в связи с возможностью аренды земли, при увеличении деловой активности и свободы торговли выходцы с Кавказа — как новые переселенцы, так и традиционно проживающие на территории области — занимают достаточно важные позиции в районах области и в самой Астрахани. При этом нормой для них является самостоятельная защита интересов, далеко не всегда легальных, хранение оружия.

Осенью 1992 года в Астрахани происходят первые публичные разборки между криминальными коммерческими структурами. Руководство области, правоохранительные органы не слишком активно противодействуют новым формам преступности, что дает повод активистам демдвижения обвинить руководство в «коррупции», «преступной бездеятельности».

Между тем соседние области и края принимают решения, затрудняющие миграцию и транзит с Кавказа, ограничивающие торговые операции южных гостей.

Тем временем количество проживающих в Астрахани и Астраханской области выходцев с Северного Кавказа, прежде всего из Чечни и Дагестана, значительно увеличивается.

Уже в 1991 году на рынках Астрахани наблюдалась дискриминация кавказцев. В течение 1992-93 годов происходят несколько разборок между южанами и местными в городе и области. В 1992-1993 годах наблюдались попытки погромов кавказцев в День пограничника. В 1993 году происходит изнасилование в Трусовском районе, а затем нанесение ножевого ранения астраханцу на рынке лицами «кавказской национальности».

Наконец, накануне событий 23 июня имели место по крайней мере две массовых драки между астраханцами и аварцами.

Таким образом, задним числом легко выстраивается цепочка событий, которые — при «благоприятных» обстоятельствах — не могли не привести к последствиям, которые и наблюдались в июне-июле.

1.5.2.      Трактовки причин

Репертуар интерпретаций невелик: «обострение криминогенной ситуации» (официальная версия), «мафиозные» интересы (народная, журналистская, демократская версии), межнациональный конфликт (неартикулируемая, но легко вычленяемая, в том числе как обращенная — в случае официальной версии — подтема всех версий); различные сочетания названных мотивов. Фоном выступает неактивность противодействия тенденции со стороны местных представительств государственной власти.

В качестве внешних причин указываются бездеятельность центра, отсутствие у него миграционной программы; «заградительные» меры всех соседних областей и краев, северо-кавказский кризис.

Достаточно тривиальные, все эти объяснения, однако, представляются наиболее существенными, особенно вычлененные из «рыхлых» описаний. Действительно, налицо три константы — социальная, криминально-экономическая, национальная (в перечне внутренних причин) и единственная — политическая (центр/регионы; Россия/Северный Кавказ; регионы/регионы) внешняя причина.

В этом обобщенном виде ситуация прочитывается так же, как конкретный сценарий явного расползания напряженности с юга, сценарий, обнажающий простой механизм лежащих на поверхности взаимодействующих факторов.

Другое дело, остается до конца непонятной роль государственной власти на местах в этом процессе — в какой мере они пассивно «виновны» в происходящем, в какой являются агентами и контрагентами. К сожалению, по тем намекам, которые были отмечены по ходу описания, точное определение этой роли невозможно, но возможна хотя бы констатация наличия этой проблемы.

Полностью отсутствует, что естественно для взгляда изнутри, попытка разобраться, как новая доминанта социально-политического процесса будет взаимодействовать с устоявшейся традицией.

2.    НОВАЯ ДОМИНЕНТА И ТРАДИЦИЯ

На примере иных событий лета 1993 года, имевших место в Астрахани, роль нового фактора, хотя и недостаточно сфокусированно (летнее политическое межсезонье, снижение деловой активности, изменение ритма производственной жизни и т.п.), можно сжато представить следующим образом.

В поле зрения наблюдателя астраханской жизни попадают такие традиционные факторы, доминировавшие этим летом, как повышенная (относительно других поволжских регионов) политическая роль Агросоюза, порядковое увеличение браконьерства, подчеркнутое, все более открыто идеологическое, социальное направление административных органов, деградация демдвижения и некоторое возрастание роли левых организаций, взаимоотношения с соседней Калмыкией, сменившей политический курс, проблема астраханской нефти и Каспия.

Браконьерство и деятельность Агросоюза и его районных организаций неожиданно оказываются одинаково окрашены как антиправовые действия, тем более что именно рыболовецкие организации выступили в этом году радикальными «отрицателями» реформистской политики в сельском хозяйстве. А именно: некоторые хозяйства Икрянинского района объявили предзабастовочную готовность накануне российского съезда организации (конец июля). Их требование — отмена — задним числом — целой группы налогов, от которых они в 1992 году укрылись, и штрафных санкций, примененных к ним. Добавлю, что подобный правовой «экстремизм» имеет место на фоне «успешно проведенного» акционирования хозяйств (преимущественно с коллективно-долевой формой собственности, что на деле «все осталось как было») и прекращения (примерно на полутора суммарных тысячах) роста количества фермерских хозяйств.

Политика Агросоюза есть к тому же как бы конкретизация применительно к сельскому хозяйству административной политики, которую А.Гужвин формулирует теперь афористически: «Углубление реформ при усилении социальных гарантий», то есть продолжение и даже расширение дотаций, льгот, невозвратимых кредитов, ссуд, регулировки цен и т.п.

Таким образом, патриотические астраханские настроения, проявившиеся нынешним летом, как бы находят параллель в традиционном астраханском патернализме. Как бы на символическом уровне (говорить о других уровнях возможно, но не совсем корректно) это выразилось в совпадении взглядов на южную проблему «мафиозных структур», властей и народа. Можно добавить, что фактор приграничья, проблемы нового международного соглашения по Каспию и взаимоотношений с прикаспийскими государствами, калмыцкая доминанта, пока еще неперверзированная принципиально межнациональная установка жителей Астрахани придают ситуации возможность динамического развития — при «разгорании» ситуации в центре и на южных границах это развитие может привести только к затяжному полулатентному процессу сильно ослабленной «карабахизации» региона.

В случае, если надежды на астраханскую нефть окажутся не обычным российским боваризмом, неизбежен идеологический переход к «национальной экономике» с большой ролью структур, которые вызреют из лидеров «разбиралок» к тому времени.

В общем, можно повторить сказанное астраханским мэром совсем по другому поводу — власти не имеют никакой возможности создавать и реализовывать программы — хватило бы сил и времени реагировать на происходящее.