|
| Новое на сайте |
Владимир ИЛЬИН,
Наталья КОЛЕСНИК
Социально-политические
процессы
в Республике Коми
в феврале 1993 года
Пионером новой волны рабочего движения выступила крупнейшая шахта «Воргашорская», где 7 декабря 1992г. началась первая серьезная забастовка.
Исходные причины забастовки носили сугубо материальный характер. Более того, забастовка была вызвана теми факторами, которые с небольшими нюансами могли быть обнаружены и на любой другой шахте. Но в этой банальности первоначального толчка лежала опасность его повторения уже на всех шахтах России.
Возмущение было вызвано тремя наслоившимися друг на друга причинами: 1) произошла очередная задержка выдачи зарплаты (в отношении шахтеров проводилась хитрая политика дополнения эпизодического существенного роста зарплаты систематическими и длительными задержками ее выплаты, что в условиях гиперинфляции означало существенный разрыв между номинально начисляемой и реально получаемой суммами); 2) очередное повышение зарплаты не было проведено, хотя администрация и подготовила соответствующие документы (об этом стало известно лишь после начала забастовки); 3) неспособность руководства «Воргашорской» найти общий язык со своими рабочими, неумение гибко реагировать на их настроение, нейтрализуя конфликты. Один из членов этого профсоюза в интервью так объяснил причины стачки: «Да, зарплата низкая, но это было не главной причиной. Главное — в хамском отношении руководства шахты к рабочим. На наш взгляд, забастовку руководство шахты спровоцировало с целью раздавить рабочее движение, наш профсоюз,сорвать приватизацию. Возмутил произвол директора...»
Забастовка началась стихийно, снизу. Ее инициаторами выступили два участка. Их представители нашли понимание в НПШВ — Независимом профсоюзе шахты «Воргашорская» (уникальное профобъединение, действующее только на одной шахте, где из 4,5 тыс. работников членами этой организации являются 2 тыс.) и у части членов СТК (7 человек из совета СТК одновременно входят в НПШВ). Иван Гуридов, лидер и организатор НПШВ, возвратившись из отпуска, взял руководство забастовкой в свои руки.
В нее были вовлечены более широкие группы рабочих подземных участков. Забастовка приобрела организованный характер. Кроме того, И.Гуридов придал ей более глубокий и оригинальный характер, поставив в центр требований снятие директора шахты.
Таким образом, возмущение рабочих банальной проволочкой с зарплатой было умело использовано для оживления старого конфликта между директором и профлидером и достижения реванша на волне возобновляющегося стачечного движения.
Выборы директора шахты состоялись год назад. И.Гуридов выдвинул свою кандидатуру. Ему противостоял Ермаков, бывший ранее начальником участка. Гуридов пользовался существенной поддержкой рабочих подземной группы, но как руководитель и профсоюза, и в потенции — шахты — он встречал более чем скептическое отношение со стороны ИТР. По итогам референдума шахты наибольшее число голосов получил Ермаков. Однако профлидер не сдался и его противостояние с директором приобрело перманентный характер.
На поверхности этот конфликт носил личностный характер, однако в его основе — противостояние, с одной стороны, популистски настроенного профсоюзного лидера, стремящегося повысить свой социальный статус и умеющего с помощью лозунгов социальной справедливости найти поддержку в рабочей среде, и с другой — инженерно-технических работников, ценящих больше всего компетентность и склонных к технократическим методам управления. Для них Ермаков стал более подходящей фигурой. Традиционный профсоюз угольщиков, сохранившийся на шахте, объединил прежде всего ИТР и тех рабочих, которые по своим позициям примыкали к ним. Профсоюзное противостояние дополнило конфликт директора и Гуридова. Дело дошло даже до того, что 25 января 1993 г. был создан профсоюз руководителей, специалистов и служащих шахты «Воргашорская». Возможно, что это была реакция на заявление Гуридова о том,что все инженерно-технические работники будут заменены. На сегодня профсоюз объединяет 11 человек. СТК занимал двойственную позицию, но его руководитель явно был противником Гуридова.
И.Гуридов выдвинул против директора целую серию серьезных обвинений, связанных в основном со злоупотреблением служебным положением (см. ниже). Устранение директора превратилось фактически в центральный пункт борьбы. «Пока работает Ермаков,- заявил он, — шахта добывать уголь не будет». Директор, в свою очередь, ответил, что обвинения высосаны из пальца и что он увольняться не собирается.
Администрация подала иск в суд против организаторов забастовки, проведенной с нарушением целого ряда установленных законом процедур и нанесшей шахте большой материальный ущерб. Верховный суд Республики Коми на своем выездном заседании в Воркуте рассмотрел это дело и признал забастовку незаконной. Часть рабочих после этого решения суда решила приступить к работе, однако активисты НПШВ объявили их штрейкбрехерами и не допустили в шахту. Забастовка была продолжена.
25 января состоялась конференция трудового коллектива шахты. Присутствовало 177 делегатов. Противники Гуридова утверждают, что ее состав был специально подобран так, чтобы обеспечить успех НПШВ. Даже председатель СТК не был туда допущен. Конференция решила отправить Ермакова в отставку. За избрание Гуридова директором проголосовало 116 чел., 37 — против, 24 воздержались. Было решено новый устав шахты считать недействительным. Было также принято решение об упразднении СТК.
Переизбрание директора шахты не было банальным эпизодом внутриусобной борьбы в пределах одного из предприятий. Данный конфликт приобрел явные черты политического противостояния. Срок полномочий Ермакова как директора крупнейшей в стране шахты истек согласно старому уставу предприятия 25 октября 1992 г. К этому времени выборность руководителей была уже отменена. Минтопэнерго заключил с Ермаковым контракт на продление полномочий. СТК дал «добро». Однако НПШВ не признал в данном случае не только Ермакова как директора, но и новый порядок расстановки руководящих кадров. Назначение Ермакова конференция этого профсоюза квалифицировала как незаконное, и были проведены новые выборы. Таким образом, конфликт вышел на уровень центральных органов власти и управления России. Избрание Гуридова означало вызов новым тенденциям в развитии права в России.
Летом 1992 г. в Москве был утвержден новый устав шахты. Порядок его подготовки также находился в противоречии со стремлением значительной части коллектива и НПШВ сохранить демократические принципы управления производством. Новый устав был подготовлен узким кругом людей и рассмотрен лишь на заседании СТК при отсутствии кворума. Как обнаружилось впоследствии, ряд подписей на этом документе был подделан. Это также стало одним из аргументов в борьбе против старого директора. Его назначение и новый устав конференция объявила незаконными.
Прокурор Воркуты Г.Тильман сразу же после избрания директором Гуридова вынес протест, квалифицировав это решение как незаконное, так как шахта является государственным предприятием и одностороннего волеизъявления трудового коллектива недостаточно для утверждения избранного директора [1].
Перед конференцией НПШВ узнал о том, что директор вступил в акционерное общество «Стоик», решение об образовании которого мэр города подписал еще 8 сентября. В него вошли многие руководители предприятий города. Все это было сделано без ведома трудового коллектива шахты.
Правда, сторонники директора, в том числе председатель СТК, не видят в этом акте никакого криминала: «Многие не понимают значимости этого вступления. Выгода для шахты очевидна. Участие шахты в «Стоике» дает право выгодно продавать уголь и получать бартер. На шахте нет обогатительной фабрики. Необогащенный уголь мы продаем по 20-25 долларов. После обогащения мы сможем его продать уже по 50-60 долларов. Другие шахты готовы его обогащать. Т.е. это акционерное общество послужило бы хорошим катализатором для производства».
Администрация предъявила стачкому иск, так как каждый день забастовки стоил шахте 32 млн. руб. убытков, кроме того, стачка была организована без требуемого законом согласия 2/3 коллектива, не были представлены документы, подтверждающие полномочия И.Гуридова как председателя стачкома, руководству не были переданы в письменном виде требования бастующих (по словам представителей администрации, она узнала о них из газет).
В феврале 1993 г. Воркутинский городской суд приступил к рассмотрению дела по обвинению председателя Независимого профсоюза шахты «Воргашорская» Ивана Гуридова в клевете на директора шахты Петра Ермакова (ст.130, ч.3 УК РФ — распространение заведомо ложных и клеветнических измышлений). Уголовное дело в первый раз было возбуждено 25 октября 1991 г. и прекращено 20 января 1992 г. Затем возобновлено 12 марта 1992 г. и приостановлено 12 апреля, вновь возобновлено 12 ноября 1992 г. Хотя суд происходил при закрытых дверях, в прессу просочилась информация о некоторых подробностях процесса.
Гуридов обвинил Ермакова в нарушении правил валютных операций, продаже угля по демпинговым ценам и присвоении бартерных товаров. Однако в суд представлена справка о том, что проверка деятельности директора со стороны ассоциации «Уголь России» нарушений не обнаружила. Правда, в трудовом коллективе много говорится о подкупе директором членов этой комиссии. В материалах процесса фигурирует также публичное обвинение, сделанное Гуридовым в сентябре 1991 г. на профсоюзной конференции: «...Руки Ермакова обагрены его (Гиридова) кровью» (имеется в виду, что избиение профсоюзного лидера в мае 1991 г. в подъезде его собственного дома неустановленными лицами было якобы организовано директором). В феврале 1992 г. Гуридов обвинил того же директора в организации убийства горного нормировщика Ю.Моргорского. Этому обвинению в материалах процесса противостоит заключение судмедэксперта, согласно которому смерть Моргорского «наступила от острой коронарной недостаточности, развившейся в результате ишемической болезни сердца». В уголовное дело включена также характеристика Гуридова, данная Советом предприятия, где он определяется как «карьерист, для достижения своих целей использует любые возможности и средства, подлог, извращение и искажение фактов». Следователь прокуратуры вынес постановление о задержании Гуридова, но руководство Воргашорского отделения милиции отказалось его выполнять, боясь массовых беспорядков со стороны рабочих шахты [2].
Однако Гуридов по вызову на заседания суда не являлся. Тогда он был взят 12 февраля под стражу сотрудниками ОМОНа в то время, когда он ехал на шахту. В этот день должна была состояться очередная конференция для подтверждения законности избрания Гуридова «народным директором».
Это вызвало возмущение на шахте «Воргашорская». Возобновилась забастовка. Возмущенные представители шахты прибыли в горсовет. Его сессия была прервана, а малый Совет принял решение обратиться в суд с ходатайством об освобождении Гуридова из-под стражи до суда. Но суд отклонил это ходатайство как необоснованное. Тогда 346 шахтеров спустились в шахту, заявив, что останутся там до освобождения их профлидера [3]. В связи со штормовыми условиями было отключено электроснабжение и соответственно — вентиляция шахты, что создало угрозу здоровью и даже жизни находившихся там рабочих, так как в забоях стал скапливаться метан. Это еще более накалило атмосферу конфликта.
В этой ситуации к делу подключился НПГ Воркуты. В результате суд принял решение выпустить Гуридова под залог в 1 млн. руб., предоставленный НПГ города. В случае неявки Гуридова в суд деньги пойдут в доход государству. В защиту Гуридова выступил также президиум Интинской ассоциации профорганизаций, квалифицировав арест Гуридова как грубую провокацию воркутинских властей. В прокуратуру Коми звонил также В.Тихонов, член президентского совета и президент Лиги кооператоров и предпринимателей России. Он просил принять меры по освобождению Гуридова, которого он охарактеризовал как известного деятеля рабочего движения [4].
С первого взгляда забастовка на «Воргашорской» носила сугубо локальный характер, сконцентрировавшись вокруг борьбы за устранение директора шахты. Локализации конфликта способствовала хозяйственная независимость шахты от надстроечных хозяйственно-административных структур и ее благоприятные технические и геологические условия, позволяющие достаточно успешно входить в рынок. Однако при более внимательном рассмотрении этот внешне локальный конфликт обнаруживает явные перспективы его политизации, перерастая в ряд производных конфликтов, но уже с государством. Во-первых, с самого начала забастовщики вступили в конфликт с Верховным Судом Республики Коми, признавшим их действия незаконными; в дальнейшем эта линия противостояния с судебной властью получила развитие. Во-вторых, смещение директора и выборы «народного директора» представляют собой настоящий вызов складывающейся системе управления государственной промышленностью; разумеется, центральные органы не признали эту воргашорскую «революцию», что предопределило еще одну линию конфликта.
Забастовка на «Воргашорской» послужила прологом к крупномасштабному осложнению отношений правительства России с Независимым профсоюзом горняков (НПГ) и с шахтерами в целом.
Руководство НПШВ сразу же попыталось получить поддержку в своей борьбе со стороны всех шахтеров Воркуты. Это удалось, но не в полной мере и не сразу. Так, ВГРК — Воркутинский городской рабочий комитет (параллельный горсовету орган власти с крайне неопределенными функциями и полным отсутствием правового статуса) — в принципе поддержал НПШВ. Однако при этом был сделан ряд оговорок. Это была прежде всего моральная поддержка без каких-либо существенных обязательств. Один из членов ВГРК в интервью так сформулировал позицию этого органа рабочего движения города:
— Воргашорские события мы поддержали. Если за Гуридовым идут, то он настоящий лидер. Он интересен прежде всего для люмпенов. Вызывает сомнение НПШВ. Непонятно, по какому признаку объединены его члены.
Таким образом, ВГРК не мог не поддержать НПШВ, поскольку значительная часть рабочих шахты на его стороне, но в то же время он разделяет господствующее в городе настороженно-скептическое отношение к Гуридову как рабочему лидеру. Руководство НПГ Воркуты также ограничивалось символической и не очень активной поддержкой воргашорских забастовщиков, не позволяя втянуть себя в радикальные акции солидарности. Однако события за пределами Воркуты заставили и его пойти на отказ от лояльной позиции.
Судя по всему, долговременный союз Президента России Б.Ельцина и Независимого профсоюза горняков, возникший еще в период их общей борьбы против системы политической власти КПСС, дал серьезную трещину. Шахтеры, еще совсем недавно представлявшие едва ли не единственную организованную социальную силу, однозначно поддерживавшую Президента, явно возвращаются к стачке как методу, испытанному в борьбе против руководства СССР.
В декабре 1992 г. руководство НПГ на съезде профсоюза в Воркуте демонстрировало свою приверженность курсу Б.Ельцина, а накануне, во время съезда народных депутатов РФ, организовало дорогостоящие акции поддержки в Москве, перебросив туда большие группы шахтеров из Кузбасса и Воркуты. Брожение шло уже давно снизу, но руководство НПГ делало все возможное, чтобы не допустить радикальных акций протеста, которые в условиях жесткой зависимости угольной промышленности от центрального бюджета неизбежно означали бы конфронтацию с правительством и президентом. Активно шел процесс подготовки тарифного соглашения, которое НПГ намеревался подписать вместе с Профсоюзом угольщиков России (ПУР).
Но подписание тарифного соглашения резко поставило НПГ в оппозицию правительству, так как последнее избрало в качестве партнера по соглашению именно ПУР, отвергнув ряд дополнительных требований, выдвигавшихся НПГ. Это вызвало возмущение: Центр игнорирует своего союзника и переориентируется на ПУР, который рассматривается лидерами НПГ как явно номенклатурный.
Задетое самолюбие дало основание руководству НПГ вновь вспомнить уже давно не использовавшийся метод давления — забастовку. Как сказал один из кузбасских активистов НПГ, «стоит на пару часов остановить шахты, чтобы чиновники в Москве поняли, с кем имеют дело». НПГ Кузбасса выступило за оказание давления на правительство посредством стачки. В ответ на действия правительства НПГ расширил пакет требований: наряду с требованием перевести в его распоряжение часть средств из фонда социального страхования появились требования проведения общероссийского референдума, разрешения приватизировать шахты не только по первой, но по всем четырем моделям, введения свободных цен на уголь [5]. Воркута эти требования поддержала.
На шахтах Воркуты по решению городского рабочего комитета и НПГ города было объявлено предзабастовочное положение. Среди требований — подписание тарифного соглашения с НПГ России и увеличение зарплаты в 1,9 раза, выделение дотаций из бюджета. Забастовка была намечена на 1 марта. В этот день она была проведена в разных регионах России, несмотря на то что правительство пошло на компромисс.
С момента своего возникновения коми национальное движение не было единым. В его основе лежали весьма разнородные исходные течения и интересы.
С 1989 г. в рамках интернационального по своему характеру демократического движения в Коми АССР стало постепенно выкристаллизовываться коми национальное крыло. Как и все демдвижение в целом, оно выступало против политического режима КПСС, но при этом особый упор делался на то, что от этого режима страдает коми этнос. В качестве противника рассматривалась как центральная, так и местная номенклатура. Обком и горкомы партии выступали главными объектами критики.
В конце 1988 — начале 1989 гг. в период подготовки к выборам народных депутатов СССР на безоблачном политическом небосклоне вдруг появился «самовыдвиженец» В.Вахнин, рядовой инженер Всесоюзного объединения «Комилеспром», человек, судя по всему, не пользовавшийся доверием руководства и не имевший перспектив на служебное продвижение. Низкий социальный статус при вполне зрелом возрасте, развитое честолюбие, темперамент, энергичность, отсутствие явных интеллигентских комплексов неполноценности, смелость — все это были компоненты «гремучей смеси», носителями которой стал целый слой политиков новой формации. В.Вахнин был одним из них.
Он предпринял шаг, казавшийся тогда просто немыслимым почти для всех: он стал ходить по коллективам, предлагая себя в качестве кандидата в народные депутаты. Первоначально он был совершенно один. Его встречали с нескрываемой иронией, так как такое поведение стопроцентно попадало под стереотипное определение карьеризма. Кроме того, В.Вахнин не отличался от массы избирателей ни уровнем образования, ни способностью глубоко анализировать протекающие в обществе процессы, ни политическим опытом. Он отличался только своей напористостью, отсутствием видимой самокритичности, смелостью. Стоило ему появиться на трибуне и начать речь, как всем становилось ясно, что он — выходец из самого простого народа, самый типичный представитель «народной интеллигенции», отличающейся от народа лишь наличием диплома. Поначалу его самовыдвижение всех шокировало, а потом многие к этому привыкли и стали задавать вопрос: «А почему бы и нет?» После серии неудачных попыток он все же нашел коллектив, где его согласились выдвинуть кандидатом. И вот вокруг Вахнина начинает формироваться группа сторонников, среди которых выделялась безудержным темпераментом, напористостью, бескомпромиссностью и антиноменклатурным радикализмом Надежда Митюшова — сотрудник сыктывкарского краеведческого музея. Программа вахнинской команды строилась на резкой критике аппаратного бюрократизма и упоре на необходимости бережного отношения к природным ресурсам Коми АССР, от распродажи которых местное население ничего не получает (в отличие от арабских стран). В ориентированной на защиту региональных интересов программе Вахнина этническая окраска почти не просматривалась. Лишь позднее стало ясно, что национальный вопрос шел в качестве подтекста. Хотя Вахнину и не удалось победить на выборах, он смог собрать довольно значительное количество голосов и приобрел репутацию местного политика. Н.Митюшова включилась в активную политическую деятельность в период выборов народных депутатов СССР в качестве организатора группы поддержки сыктывкарского кандидата В.Вахнина, выступавшего с резкими антибюрократическими лозунгами, поднимавшего проблемы рационального использования природных ресурсов республики в интересах ее населения. Национальная проблематика в чистом виде тогда не просматривалась, но читалась в качестве подтекста в экологических пассажах программы. Митюшова была настоящим мотором этой группы, нередко забегая вперед кандидата и оттесняя его на задний план. Правда, ни номенклатура, ни местные демократы, ядро которых составляла научная интеллигенция, его всерьез не принимали.
В период подготовки к выборам народных депутатов РСФСР, Коми АССР и местных Советов в Сыктывкаре была создана радикальная организация «Выборы-90». В значительной мере она сохраняла оппозиционный КПСС характер, состояла исключительно из людей вненоменклатурного положения, но в отличие от других организаций подобного типа «Выборы-90» впервые во главу угла поставили национальный вопрос. Одним из лидеров этой организации была Н.Митюшова. Здесь уже явно ее авторитет стал превосходить наработанный всей группой авторитет Вахнина. Поскольку основная борьба шла между демократами и партийной номенклатурой, то для национальных демократов в ней места не нашлось. В результате «Выборы-90» почти ничего не добились. Однако это стало мощным толчком для их трансформации в чисто национальное движение. Уже в работе организации «Выборы-90» на первом месте стояла проблема продвижения в органы власти представителей коми этноса. Результаты проведенных выборов показали, что даже в республиканском парламенте коренной этнос не представляет большинства и не может контролировать власть на территории республики. Поэтому проблема борьбы за власть или по крайней мере за контроль над нею со стороны представителей коми народа стала центральной для национал-демократов.
Параллельно шел генезис номенклатурного течения в национальном движении. В 1989 г. местный партаппарат еще не рисковал отходить от позиции официального интернационализма и заигрывать с национальными чувствами. Однако результаты выборов заставляли задуматься: все попытки местных партийных лидеров попасть в союзный парламент закончились поражением, лишь Ю.Спиридонов, тогда первый секретарь Коми обкома КПСС, с огромным трудом смог получить мандат, но он русский. Таким образом, был нарушен один из центральных принципов формирования номенклатуры: подбор и выдвижение представителей коренного этноса («коренизация кадров»).
Во время выборов 1990 г. местная номенклатурная элита уже смелее играла на национальных чувствах, хотя блюла верность и партийной идеологии. Особый упор делался на сельские районы. Приняты были специальные меры по повышению их роли посредством манипуляции с избирательными округами. Национальная номенклатура именно эти округа использовала для борьбы за мандаты. Демократов было слишком мало, чтобы в сельской глухомани бороться против партаппаратчиков. Поэтому некоторые, например, второй секретарь Коми обкома КПСС В.С.Осипов, прошли в Советы того или иного уровня. Попытки же многих из них оказались безуспешными. Кто проиграл? Подать результат можно было по-разному. Партаппаратчики? Никто не посочувствует, да и для будущего этот вывод бесполезен. Гораздо перспективнее было вспомнить национальность проигравших (например, А.Безносиков — бывший зампредседателя республиканского КГБ, затем секретарь Коми обкома КПСС по идеологии). В силу действия принципа «коренизации кадров» среди них весьма заметную часть составляли коми. Поэтому выборы 1990 г. послужили толчком для пробуждения национального чувства коми партийной элиты. Общая обстановка в стране с усиливающимися процессами дезинтеграции, регионализации, впечатляющие успехи национал-демократов во многих союзных республиках, показавшие чудотворную силу национальной идеи, толкали коми номенклатурную элиту к выбору пути развития национального движения как оптимальной формы борьбы за свое социальное самоутверждение в условиях разрушения номенклатурной системы формирования органов власти. Итак, иным путем, чем национал-демократы, этнономенклатурная элита пришла к тому же выводу: надо поднимать коми народ на борьбу за национальное возрождение. Магистральное направление на этом пути — борьба за власть.
Между этими двумя течениями маячило с самого начала чисто этническое движение гуманитарного характера. Самой видной его фигурой оказался влиятельный коми писатель Г.Юшков, лидер республиканской организации Союза писателей. Он был выдвинут кандидатом в народные депутаты СССР. Его первые же весьма путаные и противоречивые выступления показали, что, с одной стороны, это человек, явно противостоящий демократическому течению, с другой — он первым открыто заговорил о проблемах коми народа как ключевых темах своей предвыборной платформы. Это вызвало удивление, настороженность и оттолкнуло от него потенциальных избирателей: время национальной эйфории еще не пришло. На выборах он набрал мизерное число голосов. Кто проиграл? Демократы трактовали его как замаскированного ставленника партаппарата, но гораздо перспективнее было представить это поражением ведущего национального писателя. Вкус к политической деятельности у него явно пробудился, вокруг него сформировался небольшой круг коми национальной интеллигенции. Как и в предшествующих случаях, поражение в демократических выборах послужило толчком для однозначного поворота в сторону создания сугубо национального движения. После неудачных для коми национальной элиты выборов 1990 г. под руководством Г.Юшкова была создана первая коми национальная организация «Коми котыр». Ее основные цели концентрировались вокруг проблем культурного возрождения, но вполне очевидно, что она не будет стоять в стороне от политики. Эту организацию не особенно волновала борьба коммунистов и демократов, ее лицо имело чисто национальный характер.
Тонущий партаппарат в это время искал выхода, пути спасения. Жизнь подсказывала путь национального движения. Однако такое движение еще отсутствовало, а брать на себя инициативу его создания было рискованно с точки зрения перспектив партийной карьеры. Поэтому, не особенно выпячивая свою роль (худшую услугу тогда трудно было придумать), обком партии оказал поддержку «Коми котыр».
Первичные организаци «Коми котыр» были созданы в городах и ряде поселков республики. В то же время возникли и другие национальные организации: общество «Изьватас» в Ижме, «Эжватас» — в Усть-Куломе.
«Коми котыр» как единственная национальная организация республиканского масштаба и политически нейтральная сила выступил инициатором созыва съезда коми народа в январе 1991 г. Это был первый в России съезд «титульного» этноса. Затем этому примеру последовали многие. Съезд объединил представителей разных политических течений и массы людей, стоявших до этого вне политики. Основой объединения стала национальная идея.
Как результат процесса консолидации коми национального движения возник постоянный орган — Комитет возрождения коми народа.
В процессе слияния в один поток разнородных политических сил и отсутствия явных национальных лидеров очень подходящей фигурой оказался Валерий Петрович Марков — физик, заведующий кафедрой Сыктывкарского университета. На политическую арену он был выдвинут как председатель избирательной комиссии и сыграл важную роль в проведении в Сыктывкаре выборов 1989 г. С одной стороны, он не был засвечен в качестве оппозиционера и вольнодумца, состоял в КПСС и этим вполне устраивал партаппарат, правивший бал в процессе подготовки выборов. Однако, будучи представителем научной интеллигенции, он имел тесные контакты с ее представителями в демократическом движении. В предвыборной кампании он показал свою принципиальность, способность противостоять давлению и не был никем замечен в содействии интригам партаппарата. Эта же кампания показала его качества организатора, умело управляющего большими собраниями, находящего общий язык с противоборствующими кандидатами.
Из выборов 1989 г. он вышел с авторитетом и имиджем относительно нейтрального, стремящегося к умеренной, взвешенной позиции политика. В 1990 г. он попытался сам баллотироваться на выборах в качестве кандидата в народные депутаты РСФСР, но безуспешно (и здесь поражение на выборах сыграло важную роль в переходе в национальное движение). Характерно, что на этом этапе своей деятельности он не проявлял никакой особой озабоченности специфическими национальными проблемами коми народа, действуя в рамках складывающейся умеренно-демократической традиции.
Интеграционная тенденция в нарождающемся национальном движении вынесла его на вершину только что организованной пирамиды национальной политической элиты. Социологический опрос во время Первого съезда коми народа показал, что никто из делегатов не рассматривал его как лидера национального движения. К этому времени он не был даже простым активистом этого движения. Однако он был известен если не всем, то многим, он не грешил радикализмом и непримиримостью, а потому устраивал большинство (в отличие от уже проявивших себя лидеров — Г.Юшкова, В.Осипова). Это был типичный компромиссный вариант. Так совершенно неожиданно В.Марков стал одним из ведущих лидеров коми национального движения, а затем и ключевой фигурой (как председатель Комитета возрождения коми народа). В этом комитете возобладало умеренное крыло.
В своей деятельности комитет стал опираться на опыт, влияние и связи номенклатурной элиты, примкнувшей к национальному движению. Это позволило ему в конечном счете превратиться в довольно эффективное орудие этнического лобби в республиканских органах власти. В.Марков смог без лишнего шума и не нагнетая национальные страсти провести через парламент целый ряд решений, что существенно повысило статус возглавляемого им комитета и съезда коми народа. Сам комитет расположился в здании Верховного Совета республики. Органы власти, поначалу не обращавшие серьезного внимания на его деятельность, постепенно стали все больше и больше к нему прислушиваться, учитывать его позицию. Так, незаметно, в значительной мере посредством аппаратной технологии Марков и его единомышленники превратили комитет возрождения коми народа в важную часть республиканской политической системы.
В качестве гипотезы можно выдвинуть такой тезис: усиление роли комитета как органа, представляющего союз новой и номенклатурной этнической элиты, в значительной мере обусловлено деятельностью радикального крыла национального движения. Антиноменклатурные и радикально национальные подходы данного крыла к решению ключевых проблем республики пугали как номенклатурное по своему происхождению и сути высшее руководство республики, так и значительную массу населения, в том числе и депутатов органов власти, призраком межэтнического конфликта. Чем активнее и радикальнее выступала Митюшова и ее сторонники, тем очевиднее становилось лидерам республики, что если не поддерживать Маркова, то руководство движением может перейти к радикалам.
Последние постоянно тяготились своей организационной несамостоятельностью и неспособностью играть решающую роль в национальном движении. Поэтому, не порывая связи с комитетом, они чуть ли не с самого начала движения держали курс на создание своей политической организации. Уже на первом съезде звучали призывы организации национальной партии — «Биармии». В 1991 г. шла активная подготовка к созданию партии, однако радикалы не смогли набрать требуемое для регистрации число сторонников.
В 1992 — начале 1993 гг. в коми национальном движении явно проявились две противоположные тенденции:
1. Срастание комитета возрождения коми народа с конституционной системой власти, возрастание его влияния на политический процесс в республике, превращение его в орган, представляющий коми народ на внешнеполитической арене (комитет регулярно посылает свои делегации в финно-угорские страны, принимает иностранных представителей в Сыктывкаре, вершиной этого процесса институционализации и международного признания стал финно-угорский конгресс).
2. Нарастание разногласий между руководством комитета и национал-радикалами, усиление неудовлетворенности последних своей второстепенной ролью и как естественное следствие этих процессов — активизация попыток организационного оформления радикального крыла.
В свете этих тенденций и необходимо рассматривать текущие события в коми национальном движении в феврале 1993 г.
По инициативе Комитета возрождения коми народа в декабре 1992 г. в Сыктывкаре был проведен конгресс финно-угорских народов, что существенно повысило престиж самого комитета. Конгресс принял решение об организации Консультативного комитета финно-угорских народов — постоянно действующего органа, который превращает мнимую социальную общность в реальную, связанную стабильными организационными узами.
В конце февраля 1993 года в Сыктывкаре состоялось первое организационное заседание Консультативного комитета финно-угорских народов. Уже на первом заседании, которое длилось два дня, комитету удалось разрешить многие практические вопросы. Председателем Консультативного комитета избран В.Марков. Это существенно повысило статус и влияние Комитета возрождения коми народа, возглавляемого тем же Марковым. Три его помощника называются координаторами и будут представлять три зарубежных государства: Венгрию, Финляндию и Эстонию. Разрешены и финансовые вопросы. Каждое из четырех представленных в комитете государств обязано вносить ежегодно в уставной фонд 10 тысяч долларов. Средства пойдут на проведение различных мероприятий, издание литературы. Расходы на содержание секретаря комитета, который будет постоянно находиться в Хельсинки, полностью взяла на себя Финляндия.
В этом году комитет планирует провести переговоры и консультации с ООН и ее различными специализированными организациями с целью получения консультативного статуса. Намечено организовать выпуск информационного бюллетеня комитета не реже двух номеров в год. Во второй половине 1993 года планируется провести семинары по вопросам языковой политики.
По мнению В.Маркова, первое организационное заседание комитета прошло в согласии, деловой обстановке, чему во многом способствовало присутствие на заседании высоких зарубежных гостей [6].
На заседании рассмотрены два основных блока вопросов: 1) Реализация указа Президента России от 29 декабря 1992 года о разгосударствлении собственности; 2) обсуждение итогов Всемирного конгресса финно-угорских народов, о 3 съезде Коми народа, референдуме 11 апреля.
Съезд Коми народа решено провести в III-IV квартале. Представительство на сьезде будет таковым: от каждых 1,5 тыс. жителей, которые считают себя коми, — 1 делегат. Общее количество делегатов составит около 150 человек. В повестку дня сьезда намечено включить следующие вопросы: отчет комитета, новая Конституция Республики Коми, выборы нового состава комитета.
До сих пор в Республике Коми не было ни одной сугубо республиканской партии, имелись лишь очень малочисленные и маловлиятельные филиалы общероссийских партий и общественных движений. Вопрос о создании национальной партии, защищающей интересы коми народа, неоднократно поднимался, но до сих пор создать такую партию не удавалось.
Недавно такая партия появилась, и называется она в переводе на русский «Защитим себя». В феврале состоялась ее Учредительная конференция. На момент проведения Учредительной конференции в партии состояло около 170 человек.
Председателем избрана Надежда Митюшова — бывший работник краеведческого музея, а ныне — методист финно-угорского культурного центра.
Ядро организации составляют лидеры радикального крыла коми национального движения. В нем представлены две мирно сосуществующие силы: федеральная и «комизированная» (по выражению Н.Митюшовой) группы. Последняя дискуссия Правления партии была посвящена вопросу о гражданстве. Предпринималась попытка найти ответ на вопрос: «Кого считать гражданами Коми в первую очередь — коренных жителей или русских?»
Партия ставит цель — защитить интересы коренного народа. Она выступает за принятие закона о гражданстве в Республике Коми, создание двухпалатного ВС Республики Коми. Партия исходит из того, что вопросы жизни нации должны решаться не на уровне личностей, ее составляющих, а посредством национально-государственной организации. «Каждый народ имеет право на политическое, культурное и социально-экономическое развитие. Мы отстранены от этого процесса», — считает лидер партии Н.Митюшова. По ее мнению, пропаганда фольклора и игнорирование прессой интересов нации — проявление геноцида. Причину разобщенности коми народа Н.Митюшова видит не только в низком гражданском самосознании, но и в социальной апатии, которые позволили превратить коми народ в арену противоборства различных политических и экономических сил как республики, так и метрополии.
Радикальное крыло коми национального движения очень редко не только выступало в республиканских средствах массовой информации, но даже почти не упоминалось в них. В феврале председатель новой политической партии Н.Митюшова вдруг получила возможность выступить с резкой критикой Российского правительства.
Правительство РФ, — говорится в ее статье, — постановлением от 11 января 1993 года отнесло к малочисленным народам административные Ижемский, Усть-цилемский, Усинский районы, поселок Юсьтыдор. Н.Митюшева оценила это постановление как воплощение классического принципа тоталитарного режима — «разделяй и властвуй». Постановление от 11 января 1993 года имеет несколько аспектов: экономический, политический, нравственный. «В экономическом плане Ижемский и Усинский районы представляют интерес, поскольку Ижмо-Печорская впадина предназначена для ведения поисковых работ «Ухтанефтегазгеологии» совместно с «Оксидентал Петролеум», а на территории Усинского района находятся крупнейшие месторождения — Возейское, Усинское и т.д. Нация отлучается от ресурсных источников ее жизнеобеспечения» [7].
Если Постановление правительства РФ о малочисленных народах мало кого взволновало, то на появление новой партии «Защитим себя» реакция прессы была мгновенной. Газета «Республика» ее окрестила «политическим выкидышем», а член Комитета возрождения коми народа прокомментировал так: «Организаторы новой партии давно пытаются доказать общественности, что если кто и радеет за коми народ, так это они. А остальные — «прихвостни» у Верхсовета и правительства».
В свою очередь не очень лестно отзываются о Комитете и «Коми котыр», и члены новой партии, называя их номенклатурными органами. Сама Н.Митюшова в свое время была членом выше упомянутых организаций. Сейчас, по ее словам, она числится там лишь формально.
Источники
1. Красное знамя.— 1993.— 23 февраля 1993.
2. Половцев В. Процесс пошел. Иван Гуридов — Петр Ермаков // Молодежь Севера.— 1993.— 26 февраля 1993.
3. Красное знамя.— 1993.— 16 февраля 1993.
4. Молодежь Севера.— 1993.— 19 февраля 1993.
5. Бороденков А. Загнанные в уголь // Московские новости.— 1993.— 21 февраля 1993.
6. Валерий Марков поставлен во главу угла комитета финно-угорских народов // Молодежь Севера.— 1993.— 26 февраля 1993.
5. Батищев В. Защитим себя или защитимся вместе // Красное знамя.— 1993.— 2 марта 1993.
6. Митюшова Н. Кто же у нас малочисленный? // Республика.— 1993.— 19 февраля 1993.
7. Республика.— 1993.— 9 февраля 1993.
8. Интервью авторов с председателем СТК шахты «Воргашорская».— 1993.
9. Интервью авторов с Председателем партии «Защитим себя» Н.Митюшовой.— 1993.
10. Интервью авторов с членами Воркутинского городского рабочего комитета.— 1993.
11. Интервью авторов с группой членов Независимого профсоюза шахты «Воргашорская» (НПШВ).— 1993.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
|
|