|
| Новое на сайте |
Владимир ГЕЛЬМАН
Санкт-Петербург
в сентябре 1992 года
После летнего затишья сентябрь-92 стал одним из самым богатых на события месяцев в политической жизни Санкт-Петербурга (СПб). Важнейшими из них стали:
— решение руководителей парламентов стран Содружества Независимых государств (СНГ) о создании Межпарламентской ассамблеи и о размещении ее руководящих органов в СПб;
— назначение представителя Президента Российской Федерации (РФ) по СПб и Ленинградской области;
— новые политические инициативы мэра СПб;
— зенит «малой приватизации» в СПб;
— 15 сессия СПб горсовета.
Решение конференции руководителей парламентов стран СНГ в Бишкеке (15-16 сентября 1992 года) о создании Межпарламентской ассамблеи (председателем которой сроком на 1 год был избран Р.Хасбулатов) и размещении ее органов в СПб по факту сделало Санкт-Петербург парламентской столицей СНГ (и второй столицей СНГ после Минска). Трудно сказать, как именно было принято данное решение — А.Собчак (СПб телевидение, 23 сентября) утверждал, что оно было совершенно неожиданным и для него, и для Хасбулатова; напротив, по данным жены мэра Л.Нарусовой [1], договоренность об этом была достигнута между Собчаком и Хасбулатовым во время Всероссийского совещания руководителей республик, краев и областей 11-12 сентября в Чебоксарах. Как бы то ни было, превращение СПб в парламентскую столицу, резко поднявшее статус Собчака, было воспринято им с энтузиазмом, и тот на радостях предложил разместить ассамблею в Таврическом дворце (впрочем, по утверждению самого Собчака, эту мысль подсказал ему Хасбулатов).
Если вспомнить о том, как драматически разворачивалась борьба за Таврический дворец [2], то можно себе представить реакцию со стороны руководства Северо-западного кадрового центра (СЗКЦ), директор которого Э.Теплов обвинил мэра в самоуправстве и предложил ему использовать под ассамблею здание Дома политпросвещения (ДПП), по сей день занимаемое коммунистами [3, 4, 5]. В свою очередь, значительная группа депутатов горсовета по инициативе фракции СДПР/РПРФ (Социал-демократической партии Российской Федерации / Республиканской партии Российской Федерации) пыталась на Малом с Совете 22 сентября провести обращение к Верховному Совету России призывом отложить ратификацию договора о создании Межпарламентской ассамблеи до согласования вопроса о размещении ее руководящих органов с СПб как с субъектом федерации. Тем не мене,е председатель горсовета А.Беляев, положительно отнесшийся к созданию ассамблеи (ибо его статус также поднялся, хотя и не так высоко, как Собчака), добился снятия этого проекта на том основании, что Совет не знаком с документами ассамблеи. Однако на 15 сессии горсовета этот вопрос всплыл вновь, но решения никакого принято не было.
Мнение прессы по этому поводу разделилось. Верные мэрии «Санкт-Петербургские ведомости» описали ассамблею в восторженных тонах, близкие к горсовету «Смена» и «Невское время» отнеслись к этому событию критически, выразив опасение в наплыве в город чиновников из всего СНГ. «Вечерний Петербург» дал высказаться всем сторонам.
С точки зрения «большой» политики» создание ассамблеи, насколько можно судить, стало моментом консолидации избранных еще в 1990 году и отходящих сейчас на второй план республиканских парламентов. Действительно, усиление исполнительной власти за счет законодательной происходит во всех странах СНГ, и объединение для отстаивания корпоративных интересов выглядит естественным, а избрание самого критикуемого из всех парламентских руководителей главой ассамблеи — некоторым вызовом президентам и правительствам. (В справедливости такой гипотезы убеждает совместное обращение лидеров Верховных Советов 14 республик в составе России в защиту Р.Хасбулатова, о котором сообщало «Радио России» 28 сентября). Однако какие последствия повлечет это за собой — сказать пока трудно. Многое будет зависеть, в частности, от того, как быстро и в каком виде будут ратифицированы документы ассамблеи (их содержание пока неизвестно), как отнесутся нему Украина, Молдова, Грузия, российские автономии и т.д.
Для Петербурга же поднятие его статуса, помимо повышения статуса городского руководства, может принести сколь-нибудь полезные плоды при двух условиях:
1) придания столице особого статуса не за счет дополнительных налоговых, таможенных и т.д. льгот (что реанимировало бы пресловутую «свободную зону»), а через дополнительное соглашение республик о фиксированных целевых выплатах на содержание столицы (по образцу Страсбурга);
2) превращение ассамблеи именно в орган межпарламентского взаимодействия, а не в надстроечную структуру с новыми столоначальниками.
Пока реализация этих условий представляется маловероятной, однако не исключено, что новый статус позволит мэрии и Совету добиться некоторых дополнительных дотаций и субвенций у руководства России и залатать дыры в городском бюджете (см. ниже).
31 августа 1992 года указом Президента России №1035 представителем Президента России по Санкт-Петербургу был назначен Сергей Алексеевич Цыпляев. Несколько дней спустя на него были возложены обязанности представителя Президента по Ленинградской области.
Цыпляев Сергей Алексеевич — родился в 1955 году. Окончил физический факультет Ленинградского Государственного Университета. Кандидат физико-математических наук, работал в Государственном оптическом институте им. С.И.Вавилова (один из крупнейших оборонных Научно-исследовательских институтов (НИИ) страны), с 1986 года — ученый секретарь института. Был председателем Ленинградского областного Совета молодых ученых и специалистов, в марте 1989 года стал народным депутатом СССР от комсомола (при этом Ленинградский обком ВЛКСМ его избрание не поддерживал). На 1 съезде народных депутатов СССР был (вместе с А.Ежелевым) одним из секретарей ленинградской депутатской группы, с июня 1989 года — член Верховного Совета СССР.
Работал в комитете Верховного Совета СССР по вопросам обороны и государственной безопасности, отличаясь дотошностью в работе, принципиальностью и хорошим владением парламентской техникой. По данным поименных голосований — самый радикально настроенный из членов Верховного Совета СССР от Ленинграда. Последовательно отстаивая в союзном парламенте демократические принципы, тем не менее не входил в состав Межрегиональной депутатской группы или других демократических организаций и движений. Был членом Совета Союза нового состава Верховного Совета СССР в октябре-декабре 1991 года. После роспуска Верховного Совета СССР работал на прежнем месте работы, был экспертом Санкт-Петербургского представительства Рабочего Центра Экономических Реформ Правительства России.
Последовательно придерживается либеральных взглядов, применяя их в своей политической практике.
В период работы в Верховном Совете учился и в 1992 году закончил Академию Народного Хозяйства при Совете Министров СССР (ныне Российская Академия Управления). Неоднократно бывал за границей, почетный гражданин штата Техас.
Женат, сыну три года.
Телефон приемной: 319-93-54. Домашний телефон: 226-18-21.
Назначение Цыпляева длилось 10 месяцев, что в условиях современной России — срок экстраординарный. Еще в начале ноября 1991 года, после ухода представителя Президента Ю.Ярова в заместители Председателя Верховного Совета России на образовавшуюся вакансию был предложен ряд кандидатур. После того, как наиболее вероятные претенденты Ю.Болдырев и Г.Старовойтова отказались от предложений занять эту должность, возникли кандидатуры А.Щелканова (предложен «Дем.Россией» и Президиумом горсовета), В.Васильева (предложен А.Собчаком), С.Егорова (запасной кандидат «Дем.России», поддержан конференцией Народного Фронта). Кандидатура Цыпляева была предложена А.Беляевым и поддержана Болдыревым, знавшим Цыпляева по совместной работе в Верховном совете СССР и рекомендовавшим его с наилучшей стороны. В «Дем.России» кандидатура Цыпляева предлагалась к поддержке, но не получила достаточного числа голосов (сказалось его «комсомольское» прошлое). В дальнейшем, однако, всякие попытки решить вопрос о назначении представителя Президента спускались на тормозах В.Махарадзе [2, 6].
После назначения главным государственным инспектором России Ю.Болдырева в марте 1992 года кандидатуры Цыпляева и Щелканова были представлены им Президенту России для назначения [7], что вызвало неадекватную реакцию в прессе [8], где Цыпляеву в вину было поставлено то, что он не раздражает Собчака. Собчак, видимо, считал иначе, и продолжал настаивать на кандидатуре Васильева (что после 6 съезда народных депутатов России, где Васильев — единственный из народных депутатов России от СПб — голосовал против частной собственности на землю, было политически бесперспективным).
Однако в апреле 6 съезд народных депутатов России рекомендовал Президенту упразднить институт представителей, после чего вопрос о назначении вновь «повис». Лишь после принятия Положения о представителях Президента в июле 1992 года принципиальное решение о назначении было принято, и после туров согласований (Собчак вынужден в итоге был согласиться на кандидатуру Цыпляева, поскольку другой ему на согласование не предлагали), Цыпляев стал представителем Президента. 2 сентября он получил напутствие Президента, 3 сентября приступил работе, а 8 сентября был представлен Ю.Болдыревым руководителям администрации города и области.
Пока о деятельности представителя Президента можно говорить, скорее, в гипотетическом ключе — она только разворачивается, и строить какие-либо прогнозы о ее будущих результатах пока бессмысленно. Первые шаги Цыпляева — интервью, встречи, беседы — проходили с определенной дипломатической осторожностью. Впрочем, резкий стиль вообще для Цыпляева не характерен.
Можно предположить, однако, что представителем Президента будут продолжены действия по формированию и развертыванию коллегии федеральных представителей в СПб [4, 5], осуществятся попытки влиять на политику реформ в городе и особенно в области и, наконец, представитель сможет стать «третьей силой», способной стать своего рода арбитром в борьбе Совет — мэрия, что особенно актуально накануне принятия Устава СПб (см. ниже и [4, 5]); в свою очередь, это может стать элементом консолидации наиболее конструктивно настроенных сил в Совете и мэрии. В целом же ближайшее будущее института представителей Президента, скорее всего, решится на съезде народных депутатов России.
«Говорил, ломая руки, краснобай и
баламут...»
(В.Высоцкий)
«... и стареющий юноша в поисках кайфа...»
(Б.Гребенщиков)
Как и предполагалось [4, 5], после периода затишья Собчак вновь проявил бурную активность. В сентябре он неоднократно выступал по телевидению, в газетах, а также на сессии горсовета 24 сентября с очередным набором гениальных идей.
Суть выступлений Собчака сводилась к следующему: к осторожной поддержке реформ Правительства России (мэр отмежевался в осторожной форме от инициатив «Гражданского Союза» по свержению Е.Гайдара), к предложениям о приватизации за ваучеры жилья и земли (что было поддержано А.Чубайсом), а также к сетованиям на трудности, создаваемые «старыми структурами» (то есть Советами). В выступлении на сессии городскому Совету была предложена дружба, предполагавшая следование депутатского корпуса политике мэрии. О самой политике мэрии сказано было предельно мало — мэр предлагал Совету проводить приватизацию торговли без разрушения социальной инфраструктуры (чем должен заниматься подчиненный мэру Комитет по управлению городским имуществом), отказаться от доплат за школьное питание (вместо этого мэр выступал за натуральные компенсации, рекламируя выпускаемый молокозаводом №1 по итальянской лицензии йогурт), а также перейти к режиму жесткой экономии, для чего, в частности, урезать расходы на содержание Совета и его органов (как-то, по словам Собчака, «автобаза, фонд имуществ и другие»). На вопрос депутата А.Карпова, пытавшегося узнать у мэра, сможет ли тот предложить в качестве гарантии дружбы с Советом обязательства не совершать односторонних действий, нарушающих решения Совета, Собчак ответа не дал.
28 сентября основные тезисы вновь были повторены Собчаком на пресс-конференции. Основной упор был сделан на необходимость создания правительства СПб [4, 5]. На пресс-конференции было сообщено, что в октябре в СПб по приглашению Собчака приедет Явлинский, который, возможно, вместе со своей командой будет консультировать по экономическим реформам администрацию СПб до Нового года. Была названа дата приезда Григория Явлинского — 2 октября, однако в этот день Явлинский (по словам Собчака, «готовый премьер, который смог бы сменить Гайдара») не прибыл в СПб, и когда приедет — неизвестно.
Следует констатировать, что Собчак, для которого нынешняя общеполитическая ситуация — последняя возможность изменить что-либо в своей политической карьере (по крайней мере, в обозримом будущем), ищет наиболее приемлемые для себя пути повышения своего политического веса. Отсюда — смена критики принципиального курса реформ на критику их непоследовательности, отход от позиций «Гражданского союза» (Александру Руцкому и Аркадию Вольскому Собчак в качестве союзника не очень нужен, а быть на вторых ролях Собчак не привык). Инициатива с приглашением Явлинского может, однако, носить и более долгосрочный характер.
После совещания в Чебоксарах становится ясно, что перевыборов Советов до 1995 года ждать не стоит. В то же время ожидать какого бы то ни было улучшения отношений с Советом Собчак сможет, лишь поступившись самолюбием и отказавшись от претензий на исключительность. В этом смысле предстоящее обсуждение в Совете проекта Устава СПб (перенесено на декабрь) ничего хорошего мэру не сулит — более того, фракция Народного Фронта в Совете, скорее всего, будет блокировать варианты Устава, дающие мэру полномочия деятельности в сфере кадровой политики и распоряжения имуществом и финансами без согласия Совета (С.Егоров даже выступает за назначение мэра Советом).
Тем не менее, Собчак, похоже, не в состоянии предъявить городу какие-то иные аргументы своей политической дееспособности, помимо умения много и со вкусом говорить. Как руководитель администрации мэр компетентности не проявил (и не очень хочет проявлять), а политическое пространство в СПб для него слишком узко. Поэтому можно прогнозировать, что в ближайшие месяцы Собчак либо будет все активнее вести критику правительственной политики отхода от либеральных реформ и их слабой социальной ориентации в расчете на текущие дивиденды, либо продолжит излюбленные занятия — поездки за границу, шпильки в адрес всех тех, кто не готов признать его превосходство.
15 сессия горсовета открылась 24 сентября и была посвящена трем вопросам — бюджету на второе полугодие, плану на 1993 год и обсуждению хода приватизации. Обсуждение бюджета, запланированного с 5-миллиардным дефицитом (правда, по словам председателя планово-бюджетной комиссии горсовета А.Егорова, городу обещана Минфином 4-миллиардная дотация, получение которой может не состояться в случае падения Правительства), традиционно вылилось в поиск источников доходов и дележа расходной части.
Расходы бюджета на момент написания данного обзора окончательно утверждены не были. Среди поддержанных поправок к принятому за основу решению по бюджету стоит отметить дотацию на питание школьников (вопреки мнению мэрии, хотя и в урезанном виде) и поддержку детских газет и журналов. Однако уровень обсуждения бюджетных проблем лишний раз продемонстрировал, что поддержка того или иного решения зависит, скорее, от личности поддерживающего его депутата или работника мэрии, чем от сути вопроса. Бюджет, в частности, вносил начальник финансового управления А.Кудрин [5], к которому депутаты относятся вполне лояльно. Впрочем, нынешний порядок формирования бюджета, скорее, ставит депутатов перед фактом утверждения свершившихся событий.
Возможности местной власти для финансового маневра сужаются — по прогнозу на 1993 год, город будет в состоянии финансировать лишь 25% расходов, в том числе транспорт и квартплата. Однако уровень планирования ситуации в городе не может быть реально более долгосрочным, чем на квартал. Это наглядно продемонстрировали доклады о плане развития на 1993 год, где председатель комитета мэрии по экономическому развитию Д.Сергеев и председатель комитета мэрии по труду и занятости Д.Чернейко практически все предложения высказывали в сослагательном наклонении. Какого-либо содержательного решения, впрочем, от депутатов не требовалось — план и бюджет будут утверждаться 16 сессией Совета в декабре. Тем не менее сегодня можно уверенно говорить о том, что у городской администрации нет более или менее целостных предложений по преодолению кризиса хотя бы на некоторых направлениях, а взаимодействие и «стыковка» собственных действий с политикой федерального правительства носит характер следования в фарватере событий. Исключение из этого правила представляет только политика области приватизации (см.выше).
Попытки Совета в третий раз провести выборы заместителей председателя Совета вновь оказались заблокированы. Попытка Беляева провести «связку» из двух заместителей (Г.Васюточкин и С.Егоров) закончилась провалом — за них проголосовало лишь 87 депутатов. Беляев объявил о том, что новых выборов он проводить не будет, а единственный заместитель председателя Борис Моисеев был возведен сессией в ранг первого (и последнего) заместителя.
Помимо этого, Совет обсудил практику уплаты земельного налога и создал комиссию для рассмотрения обоснованности льгот по уплате земельного налога. «Гвоздем программы» сессии, однако, стало обсуждение вопроса о ходатайстве прокуратуры по привлечению к уголовной ответственности депутата Ю.Севенарда. Правнук балерины Матильды Кшесинской, управляющий трестом «Ленгидроэнергоспецстрой» (ЛенГЭСС), Севенард более 10 лет возглавлял строительство комплекса защитных сооружений и является «отцом» ленинградской дамбы. Будучи избранным депутатом в Кронштадте (где дамба существенно улучшила транспортное и продовольственное обеспечение), Севенард в горсовете был незаметен, входил в состав коммунистической фракции «Возрождение Ленинграда», изредка появляясь на сессиях. В июне 1991 года Ленинградский обком КПСС выдвинул Севенарда кандидатом в мэры города как альтернативу Собчаку. Севенард набрал 26% голосов (в Кронштадте — 43%, у Собчака — 42%). Судя по материалам Ленинградского обкома КПСС (см. Архив-коллекция сектора социологии общественных движений СПбФ Института Социологии РАН, А12.1 — А12.6), обком предполагал «лепить» фигуру Севенарда как главы коммунистического «теневого кабинета», но после путча эта инициатива оказалась невостребованной.
27 марта 1992 года Севенард, сидя за рулем автомобиля, сбил женщину, которая впоследствии скончалась. Прокуратура возбудила уголовное дело, и после расследования обратилась в Совет за согласием на привлечение его к ответственности. Усилиями прессы «делу Севенарда» была придана яркая политическая окраска. С призывом не отдавать Севенарда под суд обратился даже митрополит Иоанн (описание Иоанна см [5]). На сессии обсуждение вопроса свелось в основном к оценкам личности Севенарда, и попытки части депутатов объяснить, что вину Севенарда может установить только суд, что неприкосновенность дается депутату для осуществления своих полномочий, потонули в потоке поношений и прославлений Севенарда. В результате сессия не смогла набрать голосов, необходимых для лишения Севенарда неприкосновенности (174 голоса из требуемых по закону 181), мандатной комиссии было поручено доработать вопрос; лишь со второй попытки Севенарда все же «сдали» под суд. Подобный пример весьма показательно демонстрирует правосознание не только депутатов, но и общества в целом — «был бы человек хороший (или плохой), а статья найдется».
В целом можно констатировать переход городского Совета в некоторое новое качество. Уровень подготовки вопросов, их обсуждения существенно выросли; у депутатов появилась определенная солидность (не только чисто внешняя). Можно говорить о том, что по составу депутатского корпуса и качеству его нормотворческой и контрольной деятельности горсовет СПб выглядит на порядок более квалифицированным, чем Верховный Совет России или Моссовет, и утверждение А.Беляева о том, что горсовет СПб — самый лучший в России [9], не является явным преувеличением (впрочем, это свидетельствует, скорее о том, что другие Советы... еще хуже питерского). Но именно на примере этого лучшего Совета наиболее наглядно видны проявления системного кризиса нынешних представительных органов.
Существенное повышение профессионализма Совета, тем не менее, не сняло многие присущие ему недостатки более общего, системного плана.
Во-первых, Президиум Совета, вызывавший у депутатов массу нареканий, по-прежнему вправе принимать обязательные к исполнению решения, отчасти дублируя Малый Совет. В свою очередь, Малый Совет оказался для «большого» практически тем же, чем Верховные Советы — для Съездов народных депутатов. Более информированная (но и более подконтрольная руководству) группа депутатов де-факто осуществляет почти все полномочия Совета и решает почти все вопросы — при том, что расклад сил в Малом Совете не отражает расстановку сил в Совете [2], и уж тем более не представляет как-либо избирателей.
Таким образом, так и не став реальным представительным органом, Совет сформировался в виде пятизвенной иерархической структуры: депутаты (359 чел. на 1 сентября 1992) — депутаты, работающие в комиссиях на постоянной основе (123 чел.) — Малый Совет (38 чел.) — Президиум (15 чел., избираемых на индивидуальной основе) — Председатель Совета.
Во-вторых, председатель Совета также имеет право издавать распоряжения и на практике является своего рода директором завода по имени горсовет; он имеет право принимать и увольнять аппарат, подписывать командировки, премировать (или не премировать) депутатов и аппарат и т.д. Справедливости ради стоит отметить, что А.Беляев, в отличие от Р.Хасбулатова, своими правами не злоупотребляет, однако зависимость депутатов ведет к протекционизму внутри депутатского корпуса независимо от воли председателя.
В-третьих, что представляется самым существенным, Совет не является сегодня ни представительным органом (выражающим интересы значимых социальных групп), ни — тем более — органом политическим. Политические структуры в Совете в виде фракций фактически не действуют помимо решения персональных вопросов. В силу этого вся деятельность Совета осуществляется формальными структурами комиссий, полностью поглотившими неформальные. Неудивительно, что в этих условиях осуществление сколь-нибудь последовательной сбалансированной политики практически невозможно.
Характерен пример двух противоречащих друг другу (не по букве, по духу) решений малого Совета в сфере экономической реформы. В апреле 1992года малый Совет принял (решение N102) подготовленные комиссией по экономической реформе упрощенные правила регистрации предприятий, созданные по принципу «правового автоматизма», в частности, исключавшие требования наличия юридического адреса предприятий как условие регистрации. Однако в июне 1992 года малый Совет утвердил правила розничной торговли, подготовленные комиссией по торговле и сфере услуг и построенные совсем по иному — фискальному принципу, предусматривавшие лицензирование торговли районными администрациями и ряд иных ограничений. Естественно, что подобная непоследовательность возможна лишь при содержательной слабости городской администрации, где правит бал отраслевой подход к реформе.
В-четвертых, Совет оказался неспособен к выработке и проведению приоритетов в своей деятельности. В результате этого депутаты вынуждены действовать, как правило, в реактивном режиме «латания дыр».
В условиях нарастания кризиса подобный подход, скорее всего, приведет к полной утрате контроля за ситуацией. В последнее время, впрочем, политическая жизнь в Совете несколько активизировалась, часть реформаторски ориентированных депутатов и работников мэрии решает вопросы оперативного взаимодействия в неформальном «Либеральном клубе», членом которого является и А.Беляев. Однако вероятность кардинальных изменений в работе депутатского корпуса представляется невысокой.
Восхождение новой фигуры на политической сцене СПб — Вячеслава Козырицкого — началось в конце 1991 года с назначения его главой администрации Зеленогорска (курортный пригород СПб на берегу Финского залива). Козырицкий — предприниматель, владелец сети магазинов и кафе в курортной зоне Сестрорецк-Зеленогорск, начинал «с нуля», по его собственным словам — «продал шубу жены». Основной упор в своей политике Козырицкий сделал на содействие предпринимательству, для чего 25 мая 1992 года им был представлен в федеральные органы власти, мэрию и Совет СПб проект «Новый Петербург», позднее получивший в прессе название «Нью-Васюки». Проект исходил из исчерпания у СПб градостроительных ресурсов для развития и предусматривал ни много ни мало как создание в районе Сестрорецка-Зеленогорска рая на земле зоны «Новый Петербург» за счет привлечения иностранных инвестиций льготными налогами и таможенными пошлинами. Отличие этого гениального плана от собчаковской идеи «свободной зоны» состояло в предполагавшемся установлении пограничного контроля на въезде в «зону», а также в большей проработанности по части управления. Главе администрации (управляющему) зоны проект давал фактически неограниченные полномочия по части распределения земельных участков, распоряжения имуществом и финансами на территории зоны (в частности, из сферы ведения Советов предполагалось вывести утверждение бюджета). Наиболее уникальным элементом концепции зоны было отсутствие в ней хотя бы одной цифры.
Тем не менее «Новый Петербург» был воспринят Собчаком «на ура», мэр наложил резолюцию в адрес Сергеева «прошу поддержать». С поддержкой со стороны Президента и Правительства оказалось сложнее — проект увяз в московских кабинетах. Однако Собчак в начале августа назначил Козырицкого главой администрации Сестрорецка, т.е. главой администрации всей курортной зоны. 25 августа Малый Совет горсовета с подачи горсовета Сестрорецка отменил это решение как противоречащее законодательству (занятие двух должностей не предусмотрено законом, изменение административно-территориального деления города относится к компетенции Совета, а не мэрии). Козырицкий же показал себя весьма ретивым администратором, и 28 августа отдал распоряжение о начале ремонта в здании Сестрорецкого Совета, с целью чего в Совете по приказу Козырицкого был учинен погром со вскрытием сейфов и выносом личных вещей депутатов. Обжалование сестрорецкими депутатами действий градоначальника в горсовет вызвало протесты Собчака и Козырицкого (последний заявил, что депутаты ничего не делают, а только мешают работать). Горсовет, в свою очередь, потребовал от прокуратуры и от мэрии провести проверку незаконных действий Козырицкого. Пока, однако, какого-либо решения принято не было, но, опасаясь продолжения эпопеи с «зоной», горсовет на всякий случай обратился с жалобой в Верховный Совет, а также прекратил финансирование комитета мэрии по управлению Зоной свободного предпринимательства.
«Дело Козырицкого» — конфликт достаточно типичный, репродуцирующий на местном уровне аналогичную ситуацию Собчак — Ленсовет год назад. Характерны и наплевательское отношение к закону, и прожектерство, и стремление опираться на «право сильного». Разница, впрочем, весьма существенная, поскольку деятельность Козырицкого связана, в первую очередь, с его коммерческими интересами (а не политическими, как у Собчака); сам Козырицкий обвиняет сестрорецких депутатов в связях с мафией госторговли, заинтересованной в сохранении монополии госторговли и препятствующей развитию предпринимательства. Иначе говоря, в отличие от периода 1990-1991 гг., характер политических взаимоотношений все больше диктуется не идеологическими мотивами, а противостоянием интересов бизнеса, использующим политические рычаги для достижения своих целей. Это подтверждает вывод о лоббизации и корпоратизации политических процессов в СПБ [5].
Областной совет (облсовет) в обзорный период продолжал начатую в июле борьбу с А.Беляковым [4]. Комиссия Совета по аграрно-промышленному комплексу выразила главе администрации недоверие за развал сельскохозяйственного производства в области, и внесла вопрос о недоверии на рассмотрение 15 сессии облсовета (открывается 6 октября). Беляков критику в свой адрес охарактеризовал как неконструктивную («Санкт-Петербургские ведомости», 29 сентября), однако предпринял обновление состава администрации. В результате начальником областного сельхозуправления был назначен 54-летний Анатолий Павлов, бывший секретарь Ленинградского обкома КПСС по работе в области (в 1990-1991 гг.). Павлов характеризуется как достаточно традиционный и неглубокий управленец, который вряд ли сможет существенно изменить ситуацию в сельском хозяйстве области, в первую очередь — в сфере земельной реформы.
Среди других событий жизни области можно отметить утверждение малым Советом областной программы приватизации и рост числа конфликтов, связанных с приватизацией, которые в области носят характер открытого игнорирования закона. В то же время правоохранительные органы области, похоже, игнорируют нарушения закона и президентских указов (включая увольнения работников предприятий после подачи заявок на приватизацию), а слабость облсовета исключает эффективность какого-либо депутатского контроля.
Но самым выдающимся событием в Ленинградской области стал выход 10 сентября 1992 года постановления Правительства №696, по которому в собственность области был передан ряд объектов, в том числе и находящихся на территории города и к области никакого отношения не имевших (в частности, в собственность области был передан... Малый драматический театр Л.Додина). Как выяснилось, постановление было подготовлено начальником отдела организации управления аппарата Правительства Российской Федерации (РФ) Прохоровым и без каких бы то ни было согласований проведено наверх. По мнению экспертов, главным лоббистом этого решения был заместитель председателя Верховного Совета Ю.Яров, ставленником и клиентом которого является Беляков. Независимо от экономических последствий принятия данного постановления (как стало известно, Собчак и некоторые народные депутаты РФ от Санкт-Петербурга намерены добиваться его пересмотра), чисто политически сепаратное перераспределение собственности в пользу области вызовет дальнейшее ухудшение отношений между органами власти города и области, которое, похоже, становится необратимым.
В сентябре 1992 года начальник управления Министерства безопасности Российской Федерации (МБРФ) по Санкт-Петербургу и области народный депутат РФ Сергей Степашин, являвшийся одновременно председателем Комитета Верховного Совета РФ по обороне и безопасности, будучи вынужденным выбирать между парламентом и службой, подал в отставку с поста председателя комитета. Однако 25 сентября на сессии ВС за отставку Степашина высказалось лишь 11 депутатов. Таким образом, на посту начальника Управления МБРФ по СПб и области (по должности — заместитель министра безопасности) он оставаться не мог.
После консультаций с Собчаком Степашин предложил в качестве своего преемника 47-летнего начальника следственной части Управления МБРФ Виктора Черкесова, которого он охарактеризовал («Вечерний Петербург», октября 1992) как «блестящего юриста». «Блестящий юрист», возглавлявший следственный отдел Управления КГБ Ленинградской области (УКГБ ЛО) в застойные годы, с 1975 года лично вел дела по обвинениям диссидентов (специализировался в этой сфере) и является личностью не менее одиозной, чем пресловутый Кошелев-Коршунов (глава администрации Петроградского района, возглавлявший отдел по борьбе с идеологическими диверсиями УКГБ ЛО). 1 октября 1992 года приказ о назначении Черкесова был подписан Баранниковым.
Вне зависимости от мотивов, которыми руководствовались Степашин и Баранников при принятии решения, чести им оно не делает, хотя находится в русле кадровой политики в силовых структурах, где в настоящее время наблюдается поворот к опоре на старые кадры этих ведомств. Можно предположить, что независимо от технологических последствий этого назначения для работы Управлении МБРФ, оно внесет серьезное осложнение в процессы политического взаимодействия органов власти общественными движениями города.
Основные усилия «Демократической России» в обзорный период были направлены на завоевание позиций в республиканской «Дем.России», поддержку парламентской Коалиции Реформ и сбор подписей за проведение референдумов о частной собственности на землю и о созыве Учредительного Собрания.
Сбор подписей осуществлялся достаточно вяло, что объясняется спадом общей активности и недостатком ресурсов у «Дем.России». Попытки поддержания этих ресурсов пока осуществляются неэффективно, в лучших коммунистических традициях (среди методов можно отметить такие, как бесплатная подписка на «Московские новости» для активистов сбора подписей в «Дем.России», а также премии в 4000 рублей активистам сбора подписей, установленные исполкомом Санкт-Петербурга Организации Республиканской партии Российской Федерации (РПРФ) — [17]. По оценкам ответственного секретаря «ДемРоссии» Д.Караулова, в СПб удастся собрать 600 тыс. подписей по референдуму о земле, однако более осторожный член Правления Свободно-демократической партии России (СвДПР) Е.Цвиленев считает, что более 250 тыс. собрать не удастся. Шансы на сбор подписей в других регионах России пока оцениваются невысоко вследствие их традиционно низкой активности и слабых информационных мощностей. Кроме того, «увязка» сбора подписей за референдумы о земле и об Учредительном собрании, скорее, сбивает с толку избирателей, чем помогает «демороссам». Тем не менее, несмотря на все опасения, благодаря скоординированной работе на пленуме республиканского Совета Представителей «ДемРоссии» 27 сентября питерской «ДемРоссии» удалось сломить сопротивление московского руководства «ДемРоссии» и провести решение о сборе подписей по всей России. Трудно сказать, удастся ли «Демроссии» до 18 ноября (дата окончания сбора подписей) мобилизовать достаточные ресурсы или вновь, как и случае с референдумом о национализации имущества КПСС, ресурсов окажется недостаточно. Судя по публикации подписного листа референдума 26-миллионным тиражом в «Аргументах и фактах» №37, «демороссы» стремятся выжать из ситуации максимум возможного, тем более что провал этой кампании может оказаться тяжелым ударом по Коалиции Реформ на 7 съезде народных депутатов России.
Как бы то ни было, накануне 3 съезда «ДемРоссии» (намечен на 12-13 декабря 1992), «ДемРоссия» Санкт-Петербурга, несмотря на скандальный июльский демарш Салье [4], удерживает серьезные лидирующие позиции и намерена провести в сопредседатели «ДемРоссии» Петра Филиппова, а также одного из членов команды Гайдара (А.Нечаева или А.Чубайса). Кроме того, подготовленные Санкт-Петербургской «ДемРоссией» проекты решений 3 съезда движения [12, 13, 14], скорее всего, получат на съезде поддержку.
Петербургская организация ДПР в сентябре пошла на окончательный разрыв с руководством партии. 5 сентября в СПб прошла конференция Либеральной фракции ДПР с участием представителей 14 регионов, на которой руководимая председателем Санкт-Петербургской организации ДПР А.Сунгуровым фракция выступила в поддержку гайдаровских реформ и заявила о своем намерении дать бой Николаю Травкину на 4 съезде ДПР в декабре 1992 года. Однако шансы либералов на совершение внутрипартийной революции представляются невысокими, поскольку их силы невелики, а основным движущим мотивом большинства из активистов фракции является, скорее, недовольство лично Травкиным.
Прошедшая 12 сентября конференция (фактически — собрание) СПб организации ДПР также выступила в поддержку правительства и осудила курс руководства партии во главе с Травкиным.
Собственно ГС Санкт-Петербурга и Ленинградской области, как и предполагалось [4], не стал значимой в масштабах города политической силой, и в обзорный период ограничился лишь двумя принятыми по инициативе Движения демократических реформ (ДДР) и лично председателя регионального центра ДДР К.Худолея заявлениями, в одном из которых была выражена поддержка объявленному «Демроссией» сбору подписей по референдуму о частной собственности на землю, в другом — выражена поддержка созданию парламентской ассамблеи СНГ.
Зато лидеры «большого» Гражданского Союза — А.Вольский и Н.Травкин — в сентябре с интервалом в один день посетили СПб. Вольский, которого пригласил Илья Баскин [2, 3], 25-26 сентября встретился с Собчаком, директорами крупных заводов военно-промышленного комплекса (ВПК), руководителями Ассоциации промышленных предприятий, посетил несколько предприятий, включая фабрику в Кингисеппе, принадлежащую Баскину. На выступлениях и пресс-конференциях Вольский неоднократно подчеркивал необходимость смены курса реформ и корректировки состава Правительства, однако не сообщал о своих альтернативных предложениях, подчеркивая, что сначала он должен сообщить их Президенту и парламенту.
Травкин, приехавший на съемки телепередачи «13-й вопрос» 27 сентября, был более откровенен. Он предлагал в качестве альтернативы действиям Правительства бесплатную раздачу собственности трудовым коллективам и выступил за отставку Чубайса, Нечаева, Бурбулиса и Козырева (на место последнего от имени «Гражданского Союза» он предлагал кандидатуру В.Лукина — ныне посла в США).
Провалившийся августовский путч 1991 года оказался решающим рубежом в развитии общественных движений России последних лет. Принципиальным он стал и для национал-патриотов.
Национал-патриотов путч застал врасплох. 19 августа часть их, как обычно, собралась на Невском, у забора ремонтируемого Гостиного двора, однако во исполнение распоряжения Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), запрещающих митинги и собрания, законопослушно разошлись. В последующие дни заметной активности на патриотическом фронте не было. Однако уже 22 августа, на следующий день после ареста заговорщиков, появилась листовка Национально-демократической партии, подхватившая высказанную еще 20 августа (когда стало ясно, что путч захлебывается) А.Невзоровым программе «600 секунд» версию, согласно которой события 19-21 августа являлись спектаклем и провокацией, устроенной демократами для разгрома своих противников. Попытки национал-патриотов распространять антисемитскую и антидемократическую литературу на традиционном месте, у Гостиного двора, в первые недели после провала путча вызвали резкое недовольство прохожих. В результате — активность националистической пропаганды в конце августа — сентябре резко снизилась. Лишь одно немногочисленное, состоящее преимущественно из националистически настроенной интеллигенции течение — Гражданское объединение «Россы» и его дочерние, преимущественно женские, организации (женское объединение «Россия», культурное сообщество «Русский дом», группа «Русские художницы») провели серию выступлений, направленных фактически в поддержку оплошавшего ГКЧП: 9 сентября с транспарантом «КГБ, куда ты смотришь, Русь продают с молотка» и 11-12 сентября, протестуя против передачи Смольного мэрии.
По мере того, как колбасы в магазинах становилось все меньше, а проблем как у российских, так и у петербургских властей все больше, по мере того как республики одна за другой объявляли о своей самостийности, выскальзывая из братских объятий, активность патриотического движения возрастала. Вскоре нашелся и повод для новых выступлений. Им стало убийство во время концерта в петербургском Дворце спорта «Юбилейный» И.Талькова, близкого одно время к «Памяти» Д.Васильева. 15 октября 1991 г. — на Дворцовой площади «Россы» провели митинг «Возрождение русской культуры. Памяти И.Талькова», собравший около полутысячи человек. Выступавший на митинге лидер национально-демократической партии Е.Н.Крылов причислил погибшего к числу жертв «геноцида русского народа», ответственность за который несут евреи. Начиная с октября забор у Гостиного двора не пустовал ни одного дня — продается националистическая литература как местного производства, так и привезенная из Москвы, Новосибирска, Новгорода и других городов, вывешиваются листовки, транспаранты, ведется устная агитация, причем впервые столь откровенно утверждается, что национал-социализм, в свое время апробированный в Германии, представляет собой лучший, если не единственно возможный путь развития России.
В ноябре 1991 года в Петербурге рождается новое политическое движение, почти сразу же вышедшее за рамки города, — Народное освободительное движение «Наши». Весьма типичным явлением последних лет было превращение журналистов в политических деятелей. Последним в длинном ряду стал Невзоров — основной, а затем единственный ведущий ежедневной программы «600 секунд». После серии передач зимы-лета 1991 года, среди которых ударную роль сыграли сюжеты о рижском и вильнюсском ОМОНе (Отряд милиции особого назначения), объединенных общим названием «Наши», слово стало нарицательным. 23 ноября 1991 года Невзоров организовал митинг, в котором участвовали полковник В.И.Алкснис и командир рижского ОМОНа Ч.Млынник. Было объявлено о создании народного движения «Наши». Плохая организация митинга, состоявшегося в темном и грязном дворе дома №35 по улице Комсомола около Финляндского вокзала, отсутствие громкоговорителей, толчея с лихвой покрывались воодушевлением основателей «нашизма», а романтически горящие факелы, слабо освещавшие толпу, края которой терялись в темноте, создавали ощущение невероятной массовости действия. Фактически в митинге участвовало от одной до трех тысяч человек, что для Петербурга и впрямь немало.
30 ноября прошло учредительное собрание народно-освободительного движения «Наши»: около полутора тысяч человек до отказа заполнили зал дома культуры Сталепрокатного завода, еще человек пятьсот толпились на улице, слушая трансляцию происходящего. Журналисты «не тех» изданий в зал допущены не были. Целью движения Невзоров провозгласил возрождение великого государства, которое теперь «лишилось всех завоеваний, купленных страшной кровью дедов и прадедов» (листовка А.Невзорова «К нашим»). Приветствовал собравшихся депутат горсовета капитан милиции Ю.А.Беляев — лидер Народно-социальной партии.
В состав совета движения сразу же вошел один из лидеров бывшей «Памяти» Ю.В.Риверов. На призыв Невзорова откликнулось также немало коммунистов и просто недовольных ухудшением экономического положения, что позволило провести 7 декабря мощный митинг перед Михайловским замком. Митинг собрал чрезвычайно редкое для петербургских антидемократических мероприятий число участников — от трех до пяти тысяч человек (для Петербурга, в отличие от Москвы, многочисленные митинги не характерны, общее количество участников рядовых демократических митингов весной-летом 1991 не превышало 3-5 тысяч, патриотических — 1,5 тысячи. человек).
В это же время в город зачастили гости: редакция журнала «Наш современник», экс-кандидаты в президенты России А.М.Макашов и В.В.Жириновский. Такая скоординированная активизация националистической, национал-большевистской и имперской оппозиций вызвала беспокойство городских властей, однако, как это бывало и раньше, дальше общих заявлений о красно-коричневой угрозе и кратковременной газетной кампании дело не пошло.
Начиная со второй половины декабря 1991 года патриотические митинги, несмотря на зимнее время, приобрели регулярный характер. По субботам на Дворцовой площади у Александровской колонны с завидным постоянством собиралась тусовка мужской части «Россов», провозгласившая на состоявшемся 16 ноября соборе создание Русского освободительного Движения (РОД) на базе существовавшего ранее Мужского клуба. Сходы были достаточно живописны: молодые люди — человек пятнадцать, с непокрытыми головами, при свете факелов, осененные синей хоругвью с трехлучевой свастикой (называемой ими почему-то «знаком Перуна»), вдохновенно призывали толпу, насчитывавшую от 50 до 200 человек, к созданию республики Русь — унитарного русского национального государства на территориях Российской Федерации, не входящих в автономии (впрочем, впоследствии ее предполагается расширить, по крайней мере на все регионы, где преобладает русскоязычное население). Иногда мероприятия сопровождалось сожжением чучел — чучело Кравчука РОДовцам сжечь удалось, Гайдара же милиция после небольшой потасовки отбила.
Существенно агрессивнее повела себя более молодая организация Русская партия, деятельность которой началась в Петербурге лишь в ноябре 1991 года. Образованная в Москве в конце 1990, она феврале 1992 года объявила о создании теневого общественного русского правительства, призванного сменить правительство Ельцина. Придя же к власти, Русская партия предполагает одним махом за неделю в три раза улучшить экономическое положение русского народа, закрыть границы и пересмотреть все договоры о вывозе товаров и сырья из страны. Добиться этого необходимо через решительную борьбу с захватившими власть сионистами.
Областная организация Русской партии в Петербурге — первое после длительного перерыва дочернее предприятие московских национал-патриотов в северной столице. Лишь активисты «Памяти» на первом этапе своей деятельности признавали верховенство Москвы, все же остальные петербургские патриоты пытались сами создать общесоюзные или, по крайней мере, общероссийские партийные структуры. Митинги и шествия Русской партии по Невскому проспекту, которые проходят с завидным постоянством с начала 1992 года (12 января, 2 и 23 февраля, 1 и 15 марта, 5 апреля и др., в среднем — два раза в месяц) постепенно становятся все более многочисленными, собирая уже не одну-две сотни человек, как это имело место в январе, а до полутора тысяч. Русскую партию не устраивают ни РОД с его идеями территориально ограниченной на первом этапе государственности, ни «Наши», в числе руководителей которого слишком много инородцев. Они требуют чистоты крови (из выступления заместителя председателя областной организации Русской партии В.А.Цикарева на митинге 15 марта: «...существует кадровая комиссия, которую возглавляет доктор биологических наук профессор Протасов Б.И. Мы проверяем, у нас единственный крен — мы в нашу партию не принимаем евреев: ни полукровок, ни четвертькровок, вплоть до анализа крови...»). Показателен в этой связи крепнущий альянс Русской партии с наиболее агрессивно настроенными Национал-демократической партией Е.Н.Крылова и Народно-социальной партией Ю.А. Беляева. Председателем областной организации является капитан третьего ранга, офицер-воспитатель Нахимовского училища А.Н.Скрылев. По словам его заместителя, большинство из 3000 членов партии составляют военные (по другим сведениям в партии около 300 человек). Однако митинги «Наших» и Русской партии, первоначально грозившие вылиться в массовое явление, таковым не стали, хотя собирали большее число участников (до 3 тысяч человек), чем какое-либо другое «патриотическое» действо. Вероятно, поэтому с начала 1992 года они приобретают все более коммунистическую окраску — те же «Наши» выступали совместно с Российской коммунистической рабочей партией (РКРП, база движения «Трудовой Ленинград») и другими коммунистическими партиями, возникшими после запрета КПСС.
В целом, если говорить об основных тенденциях развития национал-патриотического движения Санкт-Петербурга с осени 1991 до лета 1992 годов, то это — все более нарастающая активность выступлений, расширение движения, ставшая почти всеобщей ориентация на альянс с коммунистами в борьбе против руководства Санкт-Петербурга и России в целом.
К лету 1992 года ряд национал-патриотических движений обзавелся собственными военизированными формированиями. Национально-республиканская партия России (так теперь стала называться Республиканская народная партия России (РНПР) после того, как в феврале стала первой в стране официально зарегистрированной национал-патриотической партией) — «Русским национальным легионом», «Наши» — отрядами самообороны, Русская партия — русской гвардией. О создании своих боевых дружин заявил также РОД, а Народно-социальная партия имеет их с начала своего существования. Фактически военизированными формированиями являются казаки «Невской станицы». Нарастая, националистическая пропаганда становится обыденным явлением и приводит к окончательной потере иммунитета к национализму и усилению настроений ксенофобии, что нашло, в частности, свой выход во взрыве в мечети 17 февраля 1992 года во время конференции «Возрождение ислама в Санкт-Петербурге». Последнее особенно тревожно, так как, похоже, национал-патриоты от слов о готовности к малому кровопролитию переходят к делу.
Тем не менее усиление консервативно ориентированной оппозиции российским и питерским властям в Санкт-Петербурге шло гораздо менее активно, чем в Москве, что во многом объяснялось как разногласием в стане питерских коммунистов, «красных» и «белых»[1] национал-патриотов, так и их конфликтами с московскими организациями. Питерские оппозиционеры несколько более радикально настроены, а кроме того, в отличие от Москвы, деятельность оппозиции носит почти сугубо непарламентский характер (коммунисты и патриоты в горсовете малочисленны, деморализованы и вследствие этого весьма пассивны). Другой особенностью оппозиции СПб является активность ее идеологического творчества и собственной пропаганды в различных формах — от устной и листовочной (практически постоянно действующие пикеты на Невском проспекте у Гостиного двора) до печатной (газета «Народная правда») и аудиовизуальной (телепрограммы «600 секунд», «Что делать?», «Вертикаль», а с августа 1992 — и «Голос оппозиции). Неявную поддержку оппозиции оказывают также главная газета городской мэрии — «Санкт-Петербургские ведомости» — и информационная программа телевидения «Факт».
Однако главным субъективным фактором сплочения и усиления оппозиции в СПб является деятельность городских властей. С одной стороны, ни горсовет, ни мэрия, ни правоохранительные органы не предпринимали в течение длительного времени каких-либо действий по обузданию националистической пропаганды, принимавшей все более открытые формы. С другой стороны, для цивилизованных форм оппозиционных проявлений власти места не оставляли. Так, еще осенью 1991 года усилиями «Демроссии» и ее сторонников в горсовете часть здания Ленинского райкома КПСС на Измайловском проспекте, дом 8 была после затяжной борьбы с мэрией передана в аренду «ДемРоссии» и входящим в нее организациям. При этом решение 6 сессии Совета (март 1991 года) о выделении помещений общественно-политическим организациям города на деле осталось выполненным лишь в отношении «своих» организаций, в то время как оппоненты не получили ничего, что дало им определенное моральное право действовать иными путями.
В феврале 1992 года попытка мэрии выселить из занимаемых помещений в Смольном редакцию ортодоксально-коммунистической газеты «Народная правда» без предоставления других помещений привела к пикетированию мэрии возмущенными членами РКРП, после чего мэрия свое решение отменила, и редакция осталась в Смольном. Оппозиция осмелела, и в марте предприняла самозахват части помещений в Доме политического просвещения (ДПП) бывшего обкома КПСС. В помещениях разместились штаб-квартиры РКРП, Объединенного фронта трудящихся (ОФТ), движения «Трудовой Ленинград» (отделение «Трудовой России»), Союза Рабочих Ленинграда и ряда других организаций, которым самозахваченные помещения были сданы в аренду, а над зданием ДПП был поднят красный флаг без серпа и молота. Мэрия долгое время оставляла эти события без внимания, что повлекло за собой очередной раунд конфликта ее с горсоветом. Лишь 6 августа В.Щербаковым было отдано распоряжение о выселении самозахватчиков, однако оно не выполнено и по сей день. В свою очередь, коммунисты организовали в ДПП круглосуточное дежурство, и неоднократные попытки снять с крыши красный флаг и заменить его на трехцветный терпели провал — красный флаг восстанавливали на крыше вновь. Кончилось дело тем, что флагшток с крыши ДПП был срезан, а ведущий на крышу люк закрыт. Однако коммунисты держат оборону в ДПП по сей день, а 22 августа 1992 года провели в нем съезд рабочих и крестьян Ленинграда и Ленинградской области, в котором приняли участие как прокоммунистический союз рабочих, так и областной стачком работников агропромышленного комплекса при участии представителей официальных профсоюзов в качестве наблюдателей. В свою очередь, национал-патриоты в период июньских событий в «Останкино» потребовали у руководства СПб телевидения эфирного времени для оппозиции. Руководство телевидения весьма легко пошло на уступки, а перспектива получения времени сплотила блок объединенной право-левой оппозиции коммунистов и национал-патриотов, хотя и ненадолго. Поводом для размолвки послужило выяснение отношений по вопросу о представительстве оппозиции в соответствующей программе СПб телевидения. Предполагалось предоставление слова какой-либо одной организации, представляющей весь блок, что не устраивало «белую» оппозицию, настаивавшую на отдельном выступлении. Напомним, что в СПб «белую» часть спектра оппозиции представляют не державные рыночники Аксючиц и Астафьев, а фашизоидные антикоммунистические (как православные, так и антиправославные) группировки типа Народно-Социальной партии или Союза Венедов. Разгневанные представители «белых» Республиканской Народной Партии России и Русской Партии обвинили Югина в создании «карманной оппозиции» и выставили у здания телевидения пикеты, а представитель Русской Партии Николай Бондарик сделал встревожившее демократов и интеллигенцию города заявление о том, что в течение недели телевидение может быть захвачено патриотами. Переговоры между оппозицией и телевидением зашли в тупик, и руководство телевидения сочло за благо прервать переговоры и предоставить «красным» и «белым» выяснять отношения друг с другом самим. Однако в результате часть «белой» оппозиции отказалась от эфира, а «красная» нашла возможности для консолидации, и 24 августа вышла в часовой прямой эфир (оппозиции обещано 4 часа эфира в месяц; финансирование программ предполагается осуществлять за счет бюджета).
Гораздо более серьезным событием стали несколько несанкционированных избиений кавказцев на рынках, проведенных отрядом милиции особого назначения (ОМОН) при невмешательстве руководства городского управления внутренних дел (ГУВД). (см. выше) Антикавказские настроения милиции, являющиеся естественной реакцией на рост преступности кавказского происхождения, достаточно быстро нашли отклик в душах национал-патриотов. Используя свои контакты в милиции (в частности, независимый профсоюз работников милиции, возглавляемый близким к «Отечеству» следователем А.Антоновым), представители «белой» оппозиции провели переговоры с сотрудниками ОМОНа и договорились о сотрудничестве, которое предполагается осуществлять в форме рейдов совместного патрулирования. Заявление об этом, сделанное лидером Народно-Социальной партии депутатом горсовета Ю.Беляевым, можно было бы воспринимать как нереальную угрозу, если бы не тот факт, что Республиканской Народной партией России действительно создан собственный центр боевых искусств (под видом спортивной организации), выпускники которого, по словам лидера РНПР Н.Лысенко, защищают интересы русских в Приднестровье и в Южной Осетии. 7 августа 1992 года профком ГУВД и «белая» оппозиция подписали совместное заявление о борьбе с «кавказской» преступностью, где возложили ответственность за рост преступности на городские власти и призвали к созданию общественного комитета по борьбе с преступностью. Организационное собрание комитета состоялось 15 августа, но из-за разногласий в рядах национал-патриотов комитет учрежден не был; на следующей неделе с подписантами из профкома приехала разбираться комиссия Министерства внутренних дел (МВД), и создание комитета было отложено на неопределенное время. Чем закончились разборки в милиции, пока неизвестно, однако фактически город стоял на пороге создания штурмовых отрядов нацистов, и угроза эта по сей день не снята (так как не сняты причины, способствующие ее появлению).
В то же время активность националистической пропаганды вынудила прокуратуру города принять ответные меры. 4 сентября 1992 в Москве был арестован один из активистов Народно-Социальной партии Алексей Андреев, у которого были при обыске изъяты оружие и брошюры, прославляющие фашизм. Андрееву было предъявлено обвинение по ст.74 и 218 Уголовного кодекса Российской Федерации, прокуратура обратилась в суд с ходатайством о запрете Народно-Социальной партии. «Красная» оппозиция отмежевалась от своих «белых» коллег, пикеты же «белых» у прокуратуры воздействия не возымели. Даже Невзоров не выступил на защиту Андреева. Тем временем прокурор Санкт-Петербурга В.Еременко [3, 7] обратился в Совет и в мэрию с посланием о состоянии межнациональных отношений в городе с призывом к наведению порядка. Более того, прокуратура усмотрела в программах «600 секунд» диспозицию ст.192 УК (надругательство над государственным флагом). Создается впечатление, что прокуратура решила бороться с национал-патриотами всерьез, но обоснованность этого предположения покажут дальнейшие ее действия.
Несмотря на ослабление и временную деморализацию, в ближайшие месяцы «белая» оппозиция имеет шансы к усилению не только из-за общего ухудшения ситуации и обострения обстановки вокруг приграничной Эстонии, но из-за крайней одиозности и догматизма их «красных» оппонентов. Многое будет зависеть от того, насколько быстро «белым» Санкт-Петербурга удастся обрести свои символы, своих ораторов, идеологов и респектабельных организаторов.
Другим фактором усиления «белого» национал-патриотического движения является нарастающий клерикализм в руководстве Санкт-Петербургской епархии (и, насколько можно судить, Русской Православной Церкви в целом), наблюдаемый на фоне почти открытого стремления властей России и СПб к превращению православия в официальную государственную религию (в частности, свидетельством этого является неофициальное воссоздание мэрией Санкт-Петербурга и Правительством РФ ведомств по контролю за религиозными объединениями). Крайним проявлением клекрикальной тенденции стало обращенное к мэру открытое требование митрополита Иоанна (поддержанное как Алексием II, так и национал-патриотами) о недопущении в город миссий проповедников, отбивающих паству у Русской Православной Церкви. Кроме того, был снят со своего поста ректор Санкт-Петербургской духовной академии Владимир Сорокин, человек весьма умеренных политических взглядов, и ожидается его замена одним из более ортодоксальных священнослужителей, близких по воззрениям откровенно националистическому «Союзу православных братств». Есть все основания полагать, что в грядущих социальных потрясениях именно круги Русской Православной Церкви (особенно на региональном уровне) будут одним из главных и наиболее эффективных проводников православно-державного национализма.
Источники
1.Смена.— 1992.— 19 сентября 1992.
2. Санкт-Петербург (февраль 1992г.) // Политический мониторинг.— 1992.— №1.
3. Санкт-Петербург (июнь 1992г.) // Политический мониторинг.— 1992.— №5.
4. Санкт-Петербург (июль 1992г.) // Политический мониторинг.— 1992.— №6.
5. Санкт-Петербург (август 1992г.) // Политический мониторинг.— 1992.— №7.
6. Рейтинг.— 1992.— №7.
7. Санкт-Петербург (март 1992г.) // Политический мониторинг.— 1992.— №2.
8. Санкт-Петербургские биржевые ведомости.— 1992.— 8 апреля 1992.
9. Народный депутат.— 1992.— №11.
10. Лесман Ю [Материал о коммунистах и патриотах] // Барьер.— 1992.— №1
11. Результаты конкурсов и аукционов по приватизации в СПб.
12. О политической ситуации и положении в движении «Демократическая Россия». Проект // Материалы санкт-петербургского отделения движения «Демократическая Россия».— СПб, 1992.
13. Движение «Демократическая Россия». Съезд (3; 1992). Резолюция «Об экономической реформе, социальной политике и отношении к власти». Проект // Материалы санкт-петербургского отделения движения «Демократическая Россия».— СПб, 1992.
14. Движение «Демократическая Россия». Съезд (3; 1992). Заявление «О национальной политике». Проект // Материалы санкт-петербургского отделения движения «Демократическая Россия».— СПб, 1992.
15. Караулов Д. Участникам сбора подписей за проведение референдума о частной собственности на землю. За землю, за волю, за лучшую долю!— 1992.— [Рукопись].
16. Караулов Д. Будущее для «Демроссии».— 1992.— [Рукопись].
17. Республиканская партия Российской Федерации. Исполнительный комитет Санкт-Петербургской организации [Заседание от 23 сентября 1992 г.].— 1992.
Результаты опросов населения Ленинграда — Санкт-Петербурга, проведенных (руководитель — Леонид Кесельман).
18. Динамика материального положения в различных социальных группах населения Санкт-Петербурга (Сентябрь 1990 — сентябрь 1992)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
19. Динамика «индивидуального оптимизма» в различных социальных группах населения Санкт-Петербурга (январь — сентябрь 1992 г.)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
20. Динамика «социального оптимизма» в различных социальных группах населения Санкт-Петербурга (январь — сентябрь 1992 г.)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
21. Изменение отношения различных социальных групп населения Санкт-Петербурга к безработице (февраль — сентябрь 1992)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
22. Динамика локализации причинности материального положения в различных социальных группах населения Санкт-Петербурга (январь — сентябрь 1992)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
23. Динамика доверия различных социальных групп населения Санкт-Петербурга к деятельности Президента России (сентябрь 1991 — сентябрь 1992 г.)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
24. Динамика отношения различных социальных групп населения Санкт-Петербурга к введению свободных цен (январь-сентябрь 1992)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
25. Динамика отношения различных социальных групп населения Санкт-Петербурга к экономическим реформам, начатым правительством Е.Гайдара (апрель — сентябрь 1992 г.)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
26. Динамика отношения различных социальных групп населения Санкт-Петербурга к деятельности Правительства России (январь — сентябрь 1992 г.)/ Центр изучения и прогнозирования социальных процессов.— СПб, 1992.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
[1] «Белыми» иногда называют антикоммунистически настроенных патриотов; «красные» — аналогично — это прокоммунистические патриотические организации.
|
|