|
| Новое на сайте |
Владимир ГЕЛЬМАН
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
(март 1992 года)
Политическая обстановка в Санкт-Петербурге в марте характеризовалась резким всплеском политической активности различных сил в условиях значительного ухудшения экономического положения. Важнейшими событиями месяца стали:
— новый виток конфронтации между горсоветом и мэрией, завершившийся фактическим вотумом недоверия мэру;
— активизация экономических «групп интересов» и усиление поляризации политических сил города;
— авария на Ленинградской АЭС.
Конфликт между горсоветом и мэрией, а точнее, между большинством горсовета и мэром города А.Собчаком получил в марте свое логическое завершение. Многократные отмены Советом распоряжений мэра, пассивность прокуратуры при хроническом игнорировании мэрией самого факта существования представительной власти успеха не имели.
Напряженность, нараставшая в течение января-февраля, достигла апогея. Сигналом к переходу к открытой борьбе стало бюджетное послание мэра на I квартал 1992 г., представленное лишь к началу марта, т.е. фактически под конец квартала. В этих условиях не утверждать бюджет Совет не мог, но в то же время представленная смета явно не могла удовлетворить депутатов. Во-первых, статьи расходов были не «расшифрованы» (в конце 1991 г. заведомое занижение расходной части бюджета привело к тому, что сумма превышения доходов над расходами была произвольно израсходована мэром). Во-вторых, учет доходной части бюджета также был выполнен весьма грубо. Группа депутатов во главе с лидером фракции Народного Фронта С.Егоровым 17 марта пыталась «завалить» решение этого вопроса, но сессия по предложению председателя Сонета. А.Беляева спустила решение на комиссии и в итоге бюджет с рядом поправок был утвержден. Однако ситуация развивалась стремительно.
18 марта Собчак в очередной раз выступил с критикой российского правительства и представленного им «Меморандума об экономической политике». В тот же день комитет Совета по внешним связям принял решение обратиться в прокуратуру по поводу выдачи лицензий на экспорт сырья в обмен на продукты комитетом мэрии по внешним связям — КВС (такое право имеет только уполномоченный МВЭС по Северо-Западу, однако Собчаку в обход правительства удалось договориться с министром внешнеэкономических связей П.Авеном, и тот наделил комитет мэрии правами своего уполномоченного; в свою очередь, КВС раздавал лицензии без проведения конкурсов и аукционов, предусмотренных постановлением правительства №90 от 30.12.1991).
Депутатское расследование, проведенное под руководством М.Салье, выявило, что, пользуясь этим правом, председатель КВС В.Путин заключал договоры с партнерами на заведомо невыгодных для города условиях; материалы были переданы в прокуратуру.
Наконец, 20 марта был опубликован активно лоббировавшийся Советом и лично депутатами М.Горным, Ю.Кравцовым и С.Егоровым, долгожданный «Закон РФ о краевом, областном Совете и краевой, областной администрации» — закон, ставивший администрацию под жесткий контроль представительных органов (аналогично американской системе «слабого мэра»). Выход закона, вступавшего в силу с 4 апреля, давал Совету право утверждать структуру городской администрации, назначение ряда олжностных лиц (в том числе председателя финансового комитета, комитета по управлению имуществом и начальника ГУВД), а главное — право на вынесение недоверия главе администрации и апелляции на его снятие к президенту и в Конституционный суд. Совет не преминул воспользоваться этими правами — 23 марта в повестку дня сессии по инициативе В.Скойбеды включен вопрос о недоверии мэру и по инициативе С.Егорова — проект постановления в связи с введением в действие закона о краевом, областном Совете (проект отменял около 15 распоряжений мэра и существенно ограничивал распорядительную деятельность мэрии, заставляя согласовывать с Советом крупные сделки с городским имуществом и финансами). Вечером этого же дня Собчак выступил по ленинградскому телевидению с резкой критикой российского правительства и с требованием его отставки. Это выступление произошло практически одновременно с обнародованием от имени РДДР проекта Конституции России, что явно свидетельствовало о попытке Собчака после периода некоторой пассивности занять высокое место в первом ряду «больших политиков». Совет же по сути оказался спровоцирован на вынесение недоверия мэру и, исчерпав все иные возможности воздействия на исполнительную власть, пошел ва-банк.
После трех попыток рассмотрения вопроса о недоверии мэру, парированных А.Беляевым (председатель Совета всеми силами старался уйти от обсуждения этого вопроса), 30 марта сессия 148 голосами «за» приняла решение — «считать целесообразным отстранение А.Собчака от должности...Поручить комиссии по законодательству подготовить, а председателю Совета А.Беляеву до 04.04 внести Президенту РФ и в Конституционный суд представление на отстранение мэра А.Собчака от должности за нарушения законодательства...» (по сведениям конфиденциального характера, 31 марта Беляев имел встречу с Собчаком, где обещал последнему не предпринимать действий для его отстранения от должности).
Характерно, что за импичмент Собчака высказалось как подавляющее большинство «Демократической России», так и депутаты из «Отечества» и ОФТ, против высказались в основном депутаты — работники исполнительных органов и хозяйственные руководители. Такой подход депутатов связан все же не столько с противостоянием законодательной и исполнительной власти и характерным отстаиванием корпоративных интересов «своих» органов власти, сколько с идеологическим противостоянием между мэрией, сознательно или несознательно ориентирующейся на модель развития латиноамериканского типа, и сторонниками всех иных моделей — от национал-большевистской до либеральной. В некоторой степени это характерно и для политических сил вне Совета.
Одновременно с этим антисобчаковское лобби в российском парламенте также предприняло усилия по борьбе с мэром. 23 марта группой депутатов РФ от Петербурга под руководством П.Филиппова было принято решение обратиться с ходатайством об отстранении Собчака к президенту. 26 марта текст обращения был подписан 6 депутатами (Филиппов, М.Молоствов, В.Травников, Ю.Нестеров, В.Сердюков, Г.Богомолов), после чего обращение было передано президенту, а текст справки о деятельности Собчака направлен в печать. В свою очередь, Собчак отверг все обвинения в свой адрес и в адрес Путина и обрушился с очередными обвинениями на депутатов. В те же самые дни, когда Совет решал вопрос о снятии мэра, Собчак в присущей ему агрессивной манере приступил к критике «румянцевского» проекта Конституции в порядке презентации собственного проекта.
Решение Совета, строго говоря, не имело никакой юридической силы — по закону импичмент мэра требует 2/3 голосов от общего числа депутатов (для Санкт-Петербурга — 267 голосов), после чего президент отнюдь не обязан снимать главу администрации и назначать нового. Тем не менее политические последствия этого шага могут иметь весьма существенное значение. Во-первых, был создан прецедент, в скором повторении которого в других городах и регионах страны сомневаться не приходится. Во-вторых, конфронтация между «Демократической Россией» и руководителями предприятий госсектора перешла в открытую фазу и приняло необратимый характер. В-третьих, ситуация вынуждает федеральные власти принять хотя бы какие-то реальные меры для стабилизации политической обстановки в городе (снятие мэра президентом — по крайней мере в ближайшие недели, в ходе VI съезда народных депутатов РФ, представляется маловероятным).
Перспектива вероятной скорой смены власти в городе, сколь бы малореальной она ни казалась, скорее всего, станет катализатором активизации всех реальных политических сил Петербурга. Уже 31 марта Э.Теплов со ссылкой на сведения от знакомых в руководстве МБР распространил информацию о том, что в качестве потенциальной замены Собчака «наверху» рассматриваются кандидатуры Ю.Болдырева, С.Степашина и П.Филиппова. Однако наиболее реальными претендентами на пост мэра (номинальный или реальный) в ближайшие месяцы все же являются нынешние руководители исполнительной власти — В.Щербаков и Г.Хижа. Конфликт группировок этих лидеров [1] в марте приобрел характер ожесточенной открытой конфронтации, сопровождавшейся значительным количеством выступлений в прессе pro et contra с взаимными обвинениями враждующих сторон. Впрочем, дело не сводится к элементарной борьбе за власть разных кланов — соперников разделяют и идеологические противоречия. Если Хижа, реально руководящий городом от имени Собчака, небезосновательно упрекал своего оппонента-адмирала в дилетантизме и некомпетентности, то Щербаков, чья позиция более легитимна, вполне справедливо обвинял Хижу в стремлении к обогащению крупного капитала за счет трудящихся.
Эти посылы имеют под собой глубокие корни. Хижа, опирающийся на наиболее капитализированную часть директорского корпуса, вполне последовательно проводит политику протекционизма в интересах крупных предприятий с участием муниципальной собственности (собственно, это и составляет суть экономической политики мэрии).
Эта политика вызывает серьезное неприятие как со стороны руководителей предприятий ВПК (поскольку Хижа, не склонный выступать лоббистом в поисках централизованных кредитов, обрекает их на самостоятельный поиск ресурсов), так и, естественно, со стороны профсоюзов и советов трудовых коллективов. Напротив, Щербаков, будучи социалистом в душе, скорее стихийно ориентируется на уравнительное распределение и господство государственного сектора и, хотя понимает необходимость и вынужденность реформ, видит свою задачу главным образом в совершенствовании системы управления городом. Поэтому сторонниками Щербакова выступили Союз трудовых коллективов под руководством С.Андреева и — в неявной форме — руководство Ленинградской федерации профсоюзов (Е.Макаров). (О поддержке Щербакова руководством ГУВД см. [1].) Другим существенным отличием является то, что если Хижа в построении своей «команды» делает ставку на сравнительно молодых технократов, не имеющих явного номенклатурного прошлого (например, председатель комитета по управлению имуществом С.Беляев, заместитель мэра по социальным вопросам В.Мутко), то у Щербакова «команда» попросту отсутствует и окружение носит случайный характер.
Сложнее было определить свою позицию «Демократической России». Поскольку собственный удельный вес движения в исполнительных структурах чрезвычайно низок и не дает оснований претендовать на существенные дивиденды в случае крупных кадровых перестановок, то пришлось выбирать между ролью «глухой оппозиции» (на что ДемРоссия, имеющая относительное большинство в горсовете, согласиться не могла) и вариантом опосредованного влияния на действующие органы власти.
Поэтому 21 марта на совещании депутатов горсовета и членов Совета представителей питерской ДемРоссии было принято решение о тактической поддержке Щербакова, о чем было сообщено последнему (впрочем, вице-мэр, похоже, готов был принять помощь от кого угодно). 23 марта «Вечерний Петербург» опубликовал подготовленную ДемРоссией прощербаковскую заметку за подписью «Клуб экспертов «Невская перспектива»» (по иронии судьбы, точно такое же название носит созданное Ассоциацией промышленных предприятий при участии обкома КПСС акционерное общество — это совпадение вызвало в мэрии панику, и работникам аппарата было дано указание проверить учредительные документы «Невской перспективы»). В свою очередь, оппоненты не дремали, и 26 марта в той же газете появилась уже антищербаковская заметка за подписью «Группа политических наблюдателей». Как бы то ни было, но ситуативная — до формирования собственного «теневого кабинета» — поддержка Щербакова ДемРоссией объективно сближает ее с ГУВД и явными политическим противниками — профсоюзами и СТК, оставляя мэра и Хижу в некоторой социальной изоляции.
Вообще, ситуация в четырехугольнике «мэр — вице-мэр — мэрия — горсовет» в известной степени зеркальна «большому» российскому четырехугольнику «президент — вице-президент — правительство — парламент» (близки лишь позиции «вторых лиц»);
при внешней схожести взаимоотношений мотивация и ориентиры действующих лиц носят диаметрально противоположный характер. В то же время весьма показателен тот факт, что «команда» экономистов бывшего комитета Ленгорисполкома по экономической реформе, сформированная А.Чубайсом и ныне частично обслуживающая российское правительство, а частично мэрию (зампред комитета по экономической реформе М.Маневич, зампред комитета по экономическому развитию А.Кудрин и др.), однозначно и совершенно сознательно ориентируется в своих симпатиях на более идейно близкого им Хижу.
Другим, не менее значимым для города, является конфликт городского и областного Советов из-за землеотвода за пределами городской черты. Третья неудачная попытка найти взаимоприемлемое решение, предпринятая на совместном заседании малого городского и областного Советов 3 марта, закончилась провалом. Не получил особой поддержки и призыв М.Салье к пикетированию облсовета 12 марта, провозглашенный ею от имени ДемРоссии в выступлении по петербургскому ТВ 10 марта пикет и митинг собрали лишь несколько сот человек. Тем не менее обстановка в области пока еще спокойна, хотя угроза самозахвата земель по-прежнему реальна. Масла в огонь подлило распоряжение мэра города, запрещающее изымать в черте города участки земли, занятые под огороды, независимо от того, оформлены они юридически или нет (независимо от намерений мэра, это решение лишь провоцировало на самозахват). Однако какие будут предприняты действия — прояснится уже в апреле. Пока конфликт затих, но его обострение весьма вероятно, тем более что при попытке добиться отстранения мэра ДемРоссией было внесено далеко идущее предложение объединения администрации города и области (что позволило бы решить ряд проблем, но существенно осложнило бы работу обоих Советов).
Воздействие Центра на политическую обстановку в городе в марте не проявлялось, за исключением назначения прокурором города 47-летнего Владимира-Еременко, ранее работавшего прокурором Владимирской области. Еременко работал в Узбекистане в период развития знаменитого «дела Гдляна-Иванова», в ходе которого, по словам работников группы Гдляна, проявил себя как личность абсолютно нейтральная, не приносившая ни вреда, ни пользы. Первые заявления нового прокурора были весьма осторожны, что давало повод всем участникам прошедшей борьбы за «своего» прокурора [1] обвинять Еременко в нелояльности. Однако 30 марта по приказу Еременко был арестован по обвинению в разбое и незаконном ношении оружия Юрий Шутов — бывший партийный работник, бывший помощник А.Собчака, директор фирмы «ЮВМ» и генеральный спонсор телепрограммы «600 секунд». Несмотря на заявления о чисто уголовном обвинении Шутова, дело явно приобретет характер политического скандала, связанного с именами двух самых известных людей города — Собчака и Невзорова.
Вопрос о назначении представителя президента по Санкт-Петербургу и Ленинградской области по-прежнему оставался нерешенным. Ситуация сдвинулась с нуля после назначения начальником Контрольного управления администрации президента Ю.Болдырева, который представил Президенту предлагавшиеся ранее кандидатуры С.Цыпляева и А.Щелканова. Однако окончательное решение принято не было, и неизвестно, будет ли принято.
Зато другим, весьма специфическим воздействием Центра на Петербург стало создание 3 марта комитетом мэрии по экономическому развитию по указанию госсоветника Ю.Скокова некоего постоянно действующего регионального Совещания в системе Совета Безопасности Российской Федерации. В состав Совещания не вошел ни один представитель служб безопасности, правоохранительных органов, служб жизнеобеспечения (транспорт, связь, энергетика), зато были включены несколько директоров крупных предприятий и представители АПП. Сам факт существования такого Совещания, не предусмотренного действующим законодательством и противоречащего своему официальному назначению, естественным образом был воспринят ДемРоссией как формирование подпольного обкома и охарактеризован как «номенклатурный реванш». Вероятно, скандал в связи с этим событием не заставит себя ждать.
Политический кризис в Петербурге развивался на фоне резкого ухудшения ситуации в экономике города. В феврале спад объемов промышленного производства в городе составил 9%; в марте падение объемов продолжало расти. В ситуации, когда большинство крупных предприятий находились на банковской «картотеке», директорам приходилось искать пути выживания. Из всех вариантов поведения Совет Ассоциации промышленных предприятий (АПП) избрал наиболее привычный — давление на федеральные власти с требованием выделения кредитов. Помимо этого от имени АПП было принято обращение с осуждением правительственного «Меморандума об экономической политике» как обрекающего крупную индустрию на банкротство. От имени директоров в Москву был направлен руководитель Балтийского морского пароходства В.Харченко. Несмотря на неуспех его визита (Е.Гайдар отказался принять Харченко, а В.Махарадзе принял, но ресурсов не выделил), предприятия города все же получили 7 млрд. руб. на конверсию (что позволит им благополучно «проесть» субсидии и просуществовать в своем нынешнем состоянии еще несколько месяцев). Борьба за дележ конверсионных денег стала предметом торгов директоров с представителями Министерства экономики и друг с другом. Попытка же вынесения этих требований на сессию горсовета привела к большой полемике на сессии, результатом чего стали два события:
1) выступление на сессии Хижи с критикой требований директоров (представители ДемРоссии расценили его как ловкий тактический ход и начало Хижой кампании по выборам мэра);
2) принятое по инициативе А.Беляева и поддержанное умеренной частью ДемРоссии заявление с поддержкой «Меморандума» и с предложением к правительству рассмотреть предложения АПП (принимая обтекаемое решение, Совет стремился снять с себя ответственность за положение дел, переложив ее на федеральные власти). Однако реакции Центра пока не последовало.
С другой стороны, тенденция к активизации профсоюзов и СТК, намечавшаяся еще зимой, в марте усилилась, что связано не только с общим ухудшением ситуации и предстоящим новым скачком цен, но и с началом приватизации (на конец марта в Петербурге приватизацией в той или иной форме уже было затронуто свыше половины предприятий, внесенных в городскую программу приватизации). Совет Ленинградской федерации профсоюзов осудил правительственный «Меморандум» и потребовал повышения заработной платы в бюджетных отраслях и сохранения рабочих мест, а также расширения прав трудовых коллективов при приватизации. Кроме того, профсоюзы потребовали немедленного открытия именных приватизационных счетов. Эти требования поддержал Союз трудовых коллективов, вошедший с «официальными» профсоюзами в неоформленный официально союз. (Дотаций на культуру и социальных гарантий потребовал также объединенный пленум творческих союзов Петербурга.) Характерно, что требования сугубо политического характера предъявлены не были. Крупных забастовок в Петербурге пока не было, но угроза их отнюдь не мифична — тем более что 2 апреля, накануне открытия VI съезда народных депутатов, профсоюзы организовали 30-тысячную демонстрацию и митинг на Дворцовой площади. В поддержку требований профсоюзов высказался также совет движения «Коммунисты — за права граждан». На митинге основными ораторами (помимо организаторов) выступили все те же коммунисты, в то время как представителю социал-демократов слова предоставлено не было.
Дальнейшее развитие событий вокруг этих требований будет, вероятно, определяться двумя факторами. Во-первых, характером и объемом изменений, которые вносятся в нормативные акты по приватизации (в последнем варианте предлагаются существенные уступки трудовым коллективам), а, во-вторых, темпами ухудшения ситуативной экономической обстановки, динамикой роста цен и безработицы.
Внеэкономическая активность политических организаций Петербурга в марте была связана с решением внутренних проблем и с реагированием на текущие события. Для ДемРоссии главным событием стал проходивший в Петербурге 14-15 марта пленум республиканского Совета представителей. Радикальное крыло ДР, возглавляемое М.Салье, рассчитывало добиться на пленуме созыва внеочередного съезда движения, поддержки требований созыва Учредительного собрания и борьбы с «номенклатурным реваншем», однако по всем этим вопросам не смогло добиться большинства. В результате пленум, прошедший с большим формальным успехом (принятие вполне либерально ориентированных программных документов движения), завершился скандалом, связанным с созданием по инициативе делегации Санкт-Петербурга и Свободной демократической партии России межрегиональной группы по созыву 3-го внеочередного съезда движения.
Этот результат заметно усилил внутреннее напряжение в рядах питерской ДемРоссии [I], которое получит свое разрешение на намеченной на 18 апреля региональной конференции. В свою очередь, умеренное крыло ДР поддержало идею «собрания граждан России» и в ее развитие организовала вместе с «Ленинградской трибуной» проведение 3 апреля в Таврическом дворце собрания граждан Санкт-Петербурга в поддержку реформ российского правительства.
Таврический дворец —объект до сих пор не завершившейся борьбы между мэром и Росглавкадрами (см. [1]) — в марте принял и организованную Движением демократических реформ конференцию, посвященную 75-летию февральской революции. Конференция, впрочем, носила не сколько партийный, сколько историко-публицистический характер с приглашением звезд ДДР. Другие партии демократического лагеря активности в марте не проявляли.
Зато значительную активность проявляли движения патриотического и коммунистического лагеря. Подъем был связан с созывом VI съезда народных депутатов СССР, в поддержку которого было проведено несколько не очень успешных мероприятий — митинги движения «Наши» на Дворцовой площади 15 и 17 марта (соответственно 5 и 3 тыс. участников) и организованную «Трудовой Россией» встречу-наказ народным депутатам СССР перед съездом, на которую большинство депутатов не явилось (в съезде приняли участие 2 из 15 избранных ленинградцами депутатов — А.Денисов и Г.Быков). Помимо этих событий имели место демонстративные акции типа попытки сожжения чучела Е.Гайдара на масленицу активистами Русской партии и визита в Петербург В.Жириновского с полуторачасовым митингом на Дворцовой площади 29 марта — без особого успеха. Пока следует констатировать неуспех попыток консолидации движений при их более четком организационном оформлении (одним из шагов был состоявшийся 21 марта в Петербурге II съезд РОДа).
В ночь на 24 марта на атомной электростанции в Сосновом Бору (110 км к юго-западу от Санкт-Петербурга) произошла авария — утечка радиоактивных элементов на третьем энергоблоке. Не являясь специалистом в атомной энергетике, автор не считает возможным пересказывать технологические подробности события, однако необходимо зафиксировать полную неготовность городских служб к подобным обстоятельствам — комитет мэрии по чрезвычайным ситуациям был расформирован, гражданская оборона оказалась недееспособна, и в результате об аварии население и должностные лица узнали из сообщений средств массовой информации. Технологические последствия аварии пока неясны, но представляется очевидным предстоящее усиление антиядерных настроений в Петербурге и осложнение взаимоотношений с Финляндией.
В отличие от политиков различной ориентации население Петербурга, похоже, пока воспринимает ситуацию не слишком пессимистически и вполне настроено на поддержку реформ и на адаптацию к рыночным реалиям. По данным уличных опросов Центра изучения и прогнозирования социальных процессов, проведенных 14-15 марта, лишь 16% петербуржцев считали, что введение свободных цен препятствует выходу России из кризиса, в то время как 45% придерживались противоположной позиции (в феврале соотношение было 22:35). 23% высказывались за недоверие правительству (-),30% — выражали ему поддержку (+). Аналогичные показатели по другим структурам власти и персоналиям: Президент РФ (+44, -19), ВС РФ (+19, -25), председатель ВС РФ (+25, -19), мэр СПб (+30, -28), горсовет (+14, -33). При этом, однако, 55% не полагали вероятной для себя потерю работы, и явно угрозу безработицы чувствовали лишь 9%. 37% отмечали отсутствие у них каких-либо запасов продуктов, трехмесячные запасы имели лишь 12%; надежду на улучшение собственного материального положения выражали 13% против 57% оптимистов; улучшения ситуации в стране ожидали 17% против 50. В то же время 38% заявляли о готовности к поиску дополнительного заработка, а 16% уже подрабатывали на стороне. Интересно, что ответственность за собственное материальное положение брали на себя 27% (в январе — 20) против 50 перекладывающих ответственность за свою судьбу на власти предержащие. По данным телефонного опроса Санкт-Петербургского социологического центра (12-15 марта, 518 респондентов), 65% опрошенных выступали против отставки российского правительства, в то же время 50% считали, что руководство России не имеет сейчас возможностей для проведения эффективной политики. Симптоматично, что по вопросу о том, стоит ли на период реформ вручить Ельцину всю власть в России, мнение разошлось примерно пополам («за» —38%, против —43%).
Пока можно констатировать, что петербуржцы воспринимают ситуацию куда более спокойно, чем политики. Тем не менее реформы еще только начались, и как изменятся массовые представления через некоторое время, сказать трудно. Все главные события еще впереди.
Автор благодарит за помощь в сборе и анализе информации заместителя
руководителя Рабочего центра экономических реформ при Правительстве РФ
В.Косарева, сотрудников Санкт -Петербургского филиала Института социологии РАН
А Алексеева и М.Мацкевич, депутатов Санкт-Петербургского горсовета В.Скойбеду и
В.Штагера, журналиста РЛинькова, заместителя начальника управления Комитета по
управлению имуществом Санкт-Петербурга А.Шведова и заведующего отделом
Северо-Западной Агропромбиржи Г.Томчина,
Москва, 5 апреля 1992
Источники
1. В.Гельман Политический процесс в Санкт-Петербурге. Январь-февраль 1992 года // Политический мониторинг. — М.:ИГПИ, 1992. — №1.
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
|
|