|
| Новое на сайте |
Дмитрий АЛЕХИН
ЛАТВИйская республика
в январе 1997 года
Как упоминалось в предыдущих сообщениях, после отставки министра финансов А. Крейтуса, связанной с его выходом из Демократической партии “Саймниекс” (ДПС), обязанности министра финансов до принятия бюджета на 1997 год выполнял премьер А. Шкеле. Согласно межфракционному соглашению о формировании правительства, пост министра финансов был закреплен за ДПС, и после принятия бюджета эта партия должна была предложить кандидатуру нового министра.
В начале января фракция ДПС выдвинула на пост министра финансов Сармите Егере (работавшую при прежнем министре финансов на должности государственного министра по кредитам). Однако А. Шкеле эту кандидатуру отклонил, мотивируя это “личными качествами” Егере [1] — такое право предоставлено премьер-министру межфракционным соглашением.
Следующее предложение ДПС, которое премьер принял — кандидатура Василия Мельника, предпринимателя и депутата Рижской думы от ДПС [2]. Помимо прочего, В. Мельник известен как близкий деловой партнер бывшего госминистра экономики и приватизации Э. Кажи, также представлявшего ДПС. В. Мельник — по паспорту латыш (мать — латышка, отец — украинец), однако окончил русскую школу, и до сих пор говорит по-латышски с заметным акцентом.
Газета “Диена” выступила с резкой критикой выбора премьера. С именем Мельника связан один из наиболее громких скандалов о “конфликте интересов”: он нарушил закон о борьбе с коррупцией, являясь председателем АО “Ригас кугю буветава” (бывший судоремонтный завод, ныне приватизированный) и одновременно являясь членом правления Рижского порта. “Если бы закон о борьбе с коррупцией был сформулирован более тщательно, Василий Мельник, в лучшем случае, уплатил бы денежный штраф, а если не повезло бы, то мог оказаться и за решеткой. Если человек не смог преодолеть соблазн, допустил ситуацию конфликта интересов, занимая малозначащие должности, то как он с этим справится, сидя в министерском кресле?” [3]. Однако прокуратура ЛР не усмотрела в действиях В. Мельника нарушений антикоррупционного закона, так как “В. Мельник не участвовал в голосовании по вопросам, касающимся его предпринимательской деятельности в порту” [4].
Президент Г. Улманис необычно резко заявил, что не одобряет выдвижения В. Мельника на пост министра. “Кандидатура на пост министра финансов была для меня сюрпризом... Никогда не соглашусь, что возможен компромисс между деньгами и моралью. В других государствах, если имеются подозрения в связи с деятельностью какого-либо должностного лица, его снимают с должности, а у нас — назначают. При выборе кандидатов в министры доверие общества важнее заключений прокуратуры”, заявил президент Улманис [5].
Тем не менее, 16 января Сейм 44 голосами “за” утвердил назначение В. Мельника на пост министра финансов [6]. Однако впервые за время работы нынешнего парламента ряд депутатов фракций правящей коалиции не проголосовали согласно решению Межфракционного совета по сотрудничеству. Четверо депутатов “Латвийского пути” (ЛП), четверо из “Отечеству и свободе” (ОС), трое из Движения за национальную независимость Латвии (ДННЛ), двое — из Крестьянского союза (КСЛ) проголосовали против Мельника или воздержались, кроме того, некоторые депутаты присутствовали в зале, но не приняли участия в голосовании [7].
Решение парламента не остановило волну резкой критики в адрес нового министра финансов. Директор Центра государственного языка заявила, что 3 декабря прошлого года В. Мельник отказался впустить представителей языковой инспекции на территорию судоремонтного завода (председателем правления которого он является), заявив, что планируемая ими проверка знаний госязыка работниками предприятия будет мешать производству [8]. Прокурор Зиемельского района Риги Я. Осис заявил, что В. Мельник будет привлечен к административной ответственности, материалы уже направлены прокуратурой в суд (согласно Кодексу административных нарушений, за препятствование деятельности языковой инспекции на руководителя предприятия может быть наложен штраф до 250 латов — около 500 долларов США) [9].
Газета “Диена” опубликовала данные о доходах В. Мельника из поданной им декларации о доходах. Газета отмечает, что доходы нового министра финансов в прошедшем году “составляли около 200 латов в месяц”, в то время как “в передаче LNT “Неделя” В. Мельник на вопрос о его доходах в прошлом году ответил, что, может быть, он заработал около миллиона долларов” [10].
Сам В. Мельник, выступая в передаче “С позиции власти” на 2-й программе Латвийского ТВ 26 января, заявил, что еще не представлял декларации о доходах за прошлый год (официальный срок представления деклараций, установленный латвийским законодательством — 1 апреля), и не имеет понятия, откуда “Диена” взяла опубликованные цифры. Говоря о доходах, он имел в виду не только денежные суммы, поступившие на его счет, но и доли капитала в предпринимательских обществах, недвижимость и т.п. По мнению В. Мельника, кампания против него связана с опасениями тех лиц, кто бесконтрольно получал и разбазаривал многомиллионные кредиты в 1993-1994 годах, в период, когда Министерство финансов полностью контролировала “одна партия” (очевидно, имеется в виду ЛП) — придя в Минфин, В. Мельник “мог бы вытащить на свет божий многие злоупотребления”.
Помимо этих причин, комментатор одной из ведущих латышских газет отмечает: “В обществе уже созрело мнение, что недопустимо через шесть лет после восстановления независимости ставить на пост министра финансов инородца” [11].
Несмотря на, казалось бы, благополучное завершение голосования, неожиданно для всех 20 января А. Шкеле заявил о своей отставке. Премьер заявил: “Политическая элита и президент страны выразили явные сомнения в моральных принципах правящей коалиции. Высказана была и мысль, будто я вынуждаю депутатов принимать аморальные решения... Хочу внести ясность: ради меня депутатам не надо поступаться принципами, ради меня не надо сохранять правительства, по мне — премьером может быть и кто-то другой” [12].
Отставка премьера вызвала замешательство среди ведущих политических сил. Представители ЛП осудили премьера, обвинив его в непредсказуемых действиях, вызывающих нестабильность в государстве. Отчасти это, видимо, можно объяснить тем фактом, что в момент объявления об отставке лидер ЛП, министр иностранных дел В. Биркавс находился с визитом в Германии, и неожиданная новость поставила его в сложное положение. Другая крупнейшая фракция — ОС — выразила сожаление, и тут же заявила о выдвижении на пост премьера своего представителя — министра экономики Г. Крастса. Впрочем, ОС выразила также готовность обсудить возможность формирования нового Кабинета во главе с А. Шкеле. Из крупнейших фракций Сейма только ДПС однозначно заявила о том, что видит во главе правительства только А. Шкеле и что не намерена участвовать в формировании Кабинета, если президент предложит этот пост кому-либо другому. Более того, 22 января министр финансов В. Мельник заявил, что он отказался официально вступить в должность министра. “Поскольку вокруг моей кандидатуры был поднят такой ажиотаж и все, что связано со мной, было использовано как повод к нынешнему правительственному кризису, я решил этот повод просто устранить”, — объяснил Мельник [13].
Оппозиция отнеслась к отставке А. Шкеле скептически. Так, лидер Партии народного согласия (ПНС) Я. Юрканс считает, что “Шкеле не ушел, он разбежался, чтобы прыгнуть еще дальше” [14]. Бывший член фракции ЛП, перешедший в Социал-демократическую рабочую партию, Я. Адамсонс, отвечая на вопрос, способен ли кто-либо заменить А. Шкеле на посту премьера, заявил: “Не так трагично — в запасе есть господа Лавент, Харитонов и другие предприимчивые бизнесмены” [15] (А. Лавент — бывший председатель совета “Банка Балтия”, обвиняемый в финансовых махинациях, приведших к банкротству этого крупнейшего банка стран Балтии, И. Харитонов — “король рэкета”, суд по делу которого проходит уже в течение нескольких месяцев).
Поначалу позиции заинтересованных сторон были весьма категоричны: А. Шкеле заявил, что теоретически может согласиться еще раз формировать правительство, но явственно намекнул на необходимость существенно расширить его полномочия. Лидер ДПС З. Чеверс заявил, что отставка Кабинета спровоцирована политическими интриганами и обещал назвать конкретные имена — явственно намекнув на ЛП, однако после встречи с лидером ЛП В. Биркавсом оба политика заявили о том, что “противоречия между ними выяснены” [16]. В свою очередь, ЛП заявил о поддержке выдвинутой ОС кандидатуры Г. Крастса. Представители ЛП и ОС хотели бы, чтобы А. Шкеле занял пост министра финансов в правительстве Крастса.
Большинство комментаторов сходились в том, что отставка А. Шкеле имела целью скорее перегруппировку сил в правительстве, направленную в первую очередь на усиление позиций самого премьера. Однако поддержка другого кандидата — Г. Крастса — двумя из трех крупнейших фракций парламента поставила первоначальный сценарий под угрозу.
Согласно Конституции, право избрать кандидата на пост премьера принадлежит президенту государства. После серии многочисленных консультаций и переговоров, 29 января президент Г. Улманис предложил вторично сформировать правительство А. Шкеле. Шкеле предложение принял и заявил, что “модель нового правительства предусматривает участие в его работе четырех политических сил — ДПС, ЛП, ОС и группы малых фракций. У каждой из этих групп будет по три министерских поста, а министра финансов выберет сам премьер” [17].
Таким образом, после определенных осложнений (во многом, по мнению комментаторов, рассчитанных “на публику”, развитие событий пошло по сценарию, который и прогнозировался с самого начала.
В конце января приняты Правила Кабинета министров, определившие порядок выдачи постоянным жителям Латвии, не имеющих ее гражданства, удостоверяющих личность документов — паспортов неграждан, предусмотренных законом о статусе бывших граждан СССР, принятым в апреле 1995 года.
Согласно Правилам, Департамент гражданства и иммиграции (ДГИ) должен приступить к выдаче паспортов до 10 апреля сего года, и в течение трех лет паспортами должны быть обеспечены 700 000 неграждан [18]. В феврале МИД Латвии направит образцы паспорта в более чем 200 государств с целью их легализации.
Загранпаспорта бывшего СССР будут недействительны для выезда за границу с 1 января 1998 года, а для возвращения в Латвию — с 1 июля 1998 года. Внутренние паспорта советского образца, имеющиеся у жителей Латвии, будут недействительны с 1 января 2000 года.
46 000 человек уже получили временные удостоверения неграждан, срок годности которых 2 года и которые не признает ряд государств. Эти удостоверения также подлежат обмену на паспорта неграждан.
Интересно, что до сих около 205 000 граждан Латвии (около 15%) не получили латвийских паспортов и по-прежнему пользуются паспортами бывшего СССР (со штампом о латвийском гражданстве, полученным во время регистрации жителей). ДГИ планирует подготовить решение Кабинета министров, которое обязало бы граждан Латвии обменять советские паспорта до июля с.г.
На заседании правительства 14 января одобрены Правила Кабинета министров о порядке приватизации и отчуждения земли в городах. Первоначальный проект предусматривал практически свободный рынок земли (с небольшими ограничениями). Однако против этого подхода резко возражала фракция ОС. Как сообщил председатель бюджетно-финансовой комиссии Сейма Р. Зиле (ОС), фракции и премьеру удалось достичь соглашения по основным статьям, и “г-н Шкеле в конце концов согласился с предложением ОС, что приватизировать землю в городах смогут лишь граждане Латвии и акционерные общества, в которых более 50% капитала принадлежит гражданам Латвии” [19]. В ответ на эту уступку ОС согласилась с тем, что те, кто уже успел приватизировать какой-то объект, получают право автоматически приватизировать и землю под этим объектом.
Таким образом, ожидавшегося (и обещанного западным экспертам) расширения имущественных прав неграждан не произошло.
Как отмечает юридический директор Латвийского агентства приватизации В. Шадиновс, неясно, как узнать, есть ли в уставном капитале конкретного АО больше половины вклада граждан Латвии — ведь в Регистре предприятий изменение акционеров не отражается [20].
В декабре прошлого года Государственное бюро по правам человека опубликовало свое заключение о списке различий в “неполитических” правах между гражданами и негражданами. По мнению Бюро, нормы десяти законов ЛР не соответствуют международным обязательствам Латвии, вытекающими из ратифицированных ЛР конвенций по правам человека, и являются дискриминационными в отношении неграждан (см. предыдущее сообщение). В конце января заключение Бюро было обсуждено Комиссией Сейма по правам человека и социальным вопросам, которая решила подготовить ряд поправок к действующим законам — хотя и не согласилась полностью с заключением Бюро.
Депутатская группа Партии народного согласия при поддержке некоторых других депутатов еще за несколько месяцев до оглашения заключения Бюро подготовила такие поправки. Так, на заседании Сейма 16 января большинством голосов были приняты поправки к закону “О пожарной безопасности”, которые позволяют принимать на работу пожарными не только граждан Латвии (как это предусматривал действовавший ранее закон), но и постоянных жителей-неграждан [21]. Против поправок голосовали фракции ОС и ДННЛ, депутат Ю. Добелис (ДННЛ) заявил, что “неграждане могут тушить огонь в составе добровольных пожарных обществ” [22].
На том же заседании обсуждались поправки к закону “О фармацевтической деятельности” аналогичного содержания — разрешить негражданам работать фармацевтами и заведующими аптекой. “За” и “против” этих поправок проголосовало одинаковое количество депутатов — по 29, таким образом, поправки были отклонены [23]. Министр благосостояния В. Макаровс (ОС) заявил, что негражданам нельзя разрешать работать в столь важной сфере, как торговля лекарствами” [24].
Правление партии ОС заявило, что считает необоснованным заключение Бюро по правам человека о несоответствии ряда ограничений прав неграждан международным обязательствам Латвии. “Требования лиц, прибывших в Латвию в период оккупации, о восстановлении утраченных привилегий угрожает самому существованию коренной нации и укреплению национальной идентичности”, говорится в заявлении [25].
Принятые Сеймом поправки к закону о выборах местных самоуправлений, лишающие права баллотироваться граждан Латвии, после 13 января 1991 года “действовавших в Компартии, Интерфронте” и некоторых других организациях, выступавших против независимости Латвии, а также не владеющих латышским языком согласно требованиям третьей (высшей) степени, вывели из предвыборной борьбы ряд известных и популярных политиков — в частности, мэра Даугавпилса А. Видавского. Поскольку обращение к президенту ЛР Г. Улманису и премьеру А. Шкеле, под которым подписались десятки тысяч жителей Даугавпилса, не дало результата, инициативная группа граждан объявила о начале сбора подписей за проведение референдума по вопросу изменения закона о муниципальных выборах.
Акция начата по инициативе крупнейших газет Латвии, выходящих на русском языке — “СМ”, “Панорама Латвии”, “Русская газета”, “Динабург” (Даугавпилс), “Миллион” (Даугавпилс). В состав инициативной группы вошли журналисты этих газет, а также активисты общественных организаций и нескольких политических партий (“Равноправие”, Соцпартия и Партия народного согласия) [26]. Одними из первых сдали свои подписные листы депутаты Сейма Я. Юрканс и В. Дозорцев (ПНС), А. Барташевич (“Равноправие”).
Согласно законам ЛР, на первом этапе необходимо собрать нотариально заверенные подписи 1% от общего числа избирателей, что составляет около 12 000 человек. Текст предлагаемых поправок к закону с подписями представляется в Центризбирком, и если проверка устанавливает, что требуемое число подписей собрано без нарушений, то объявляется второй этап: самоуправления обязаны обеспечить гражданам возможность в течение одного месяца поставить подпись под проектом поправок за счет государства (на первом этапе услуги нотариуса оплачивают сами подписавшиеся). Если за это время собрано количество подписей, превышающее 10% от числа избирателей, то Президент вносит поправки в Сейм, если же парламент их отклоняет, то проект выносится на референдум.
Проект предусматривает отмену всех ограничений для кандидатов в депутаты самоуправлений (как по языку, так и связанных с бывшим членством в “плохих” организациях), а также предоставление активного и пассивного избирательного права постоянным жителям-негражданам.
23 января Сейм принял поправки к закону о найме жилых помещений, отменяющие ограничения размера арендной платы за жилье [27]. Новая норма предусматривает, что размер арендной платы определяется по соглашению между домохозяином и квартиросъемщиком. Если соглашения достичь не удается, то квартплата устанавливается на уровне, не превышающем максимума, установленного самоуправлением на данной территории, исходя из правил Кабинета Министров о порядке расчета квартплаты.
Ранее максимально допустимый размер квартплаты был связан с установленной правительством минимальной заработной платой.
Принятые поправки вызвали большой резонанс, так как серьезно ухудшают положение нанимателей жилья — из-за непрерывного роста цен на воду, тепло, газ, электричество более половины жителей Риги имеют постоянные долги по квартплате и оплате коммунальных услуг. Растет число семей, выселяемых за неуплату задолженностей по решению суда без предоставления другого жилья.
Однако, некоторым жителям Латвии удается отстоять свои права при судебном рассмотрении исков о выселении. Так, 7 января суд Видземского предместья рассмотрел иск о выселении из квартиры известного правозащитника Владимира Богданова [28]. Ответчик заявил, что домоуправление ни разу не представило ему обоснование повышаемых цен, а также не предупреждало о повышении цен заранее. Поскольку тем самым нарушались установленные арендным договором права арендодателя и нанимателя, В. Богданов платил лишь те суммы, которые у него сомнений не вызывали. Богданов заявил о готовности немедленно погасить все долги, как только домоуправление представит ему полное обоснование повышения цен.
Суд принял решение отказать в иске. Однако, “лазеек” в законах, позволяющих отстаивать права нанимателей, остается все меньше.
Комментаторы связывают отмену “потолка” квартплаты со стремлением правительства стимулировать приватизацию жилья — чтобы возможно скорее переложить расходы по содержанию жилого фонда с самоуправлений и бюджета на плечи самих жильцов.
15 января Консультативный совет по делам меньшинств при президенте Латвии рассмотрел вопрос о политике образования в Латвии и правах меньшинств в этой области [29, 30]. В заседании Совета приняли участие президент ЛР Г. Улманис, министр образования и науки М. Гринблатс и зам. госсекретаря министерства Б. Петерсоне, и.о. директора Государственного бюро по правам человека К. Гертнере, координатор Национальной программы обучения латышскому языку А. Приедите, а также директор Фонда межэтнических отношений (Гаага) А. Блоед. А. Блоед рассказал о разработанных Фондом по поручению Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств т.н. Гаагских рекомендациях — представляющих собой обобщение норм различных международных конвенций и деклараций относительно прав меньшинств в области образования.
Совет сформировал рабочую группу, целью которой является анализ соответствия латвийского законодательства Гаагским рекомендациям. Президент Г. Улманис высказал предложение о возможном участии членов Совета в подготовке раздела об образовании для меньшинств для нового законопроекта об образовании (прошел первое чтение в Сейме весной 1996 года).
По сообщениям прессы, ведающая недвижимостью государства организация “Росме” намерена расторгнуть договор с Центром русской культуры Латвии об аренде этим Центром здания “Дворца Петра” [31]. “Дворец Петра” — архитектурный памятник конца XVII века, здание, расположенное в Старой Риге, рядом с Домской площадью. В 1995 году разгорелся серьезный конфликт между различными русскими культурными организациями (Русской общиной Латвии и Центром русской культуры Латвии) за право получить Дворец в аренду. В итоге Дворец был сдан в аренду ЦРКЛ — в обмен на обещание своими силами провести реставрацию Дворца.
За прошедшее время проектно-реставрационные работы не начались, кроме того, быстро растет долг по арендной плате и коммунальным услугам. По мнению члена Союза писателей Латвии С. Журавлева, требуемые немалые средства не удается привлечь из-за короткого срока аренды (5 лет), а также пассивности российского посольства в Латвии. “Либо судьба Дворца Петра, как дворца-музея (Русского дома), будет решаться на межправительственном уровне, либо... здание будет заселено абсолютно никак не относящимися к нему номенклатурными или коммерческими структурами”, пишет С. Журавлев [32].
Источники:
1. “СМ”. — 14 января 1997
2. “СМ”. — 14 января 1997
3. “Диена”. — 16 января 1997
4. “Диена”. — 16 января 1997
5. “Диена”. — 18 января 1997
6. “СМ”. — 17 января 1997
7. “Диена”. — 17 января 1997
8. “Диена”. — 20 января 1997
9. “Диена”. — 28 января 1997
10. “Диена”. — 21 января 1997
11. “Neatkariga Rita Avize”. — 21 января 1997
12. “СМ”. — 21 января 1997
13. “СМ”. — 23 января 1997
14. “СМ”. — 24 января 1997
15. “СМ”. — 24 января 1997
16. “Diena”. — 24 января 1997
17. “Diena”. — 30 января 1997
18. “Диена”. — 28 января 1997
19. “СМ”. — 14 января 1997
20. “СМ”. — 24 января 1997
21. “Диена”. — 17 января 1997
22. “Диена”. — 17 января 1997
23. “СМ”. — 18 января 1997
24. “СМ”. — 18 января 1997
25. “Диена”. — 18 января 1997
26. “СМ”. — 10 января 1997
27. “Diena”. — 24 января 1997
28. “СМ”. — 8 января 1997
29. “Latvijas Vestnesis”. — 16 января 1997
30. “Neatkariga Rita Avize”. — 16 января 1997
31. “СМ”. — 28 января 1997
32. “СМ”. — 28 января 1997
Политический мониторинг №1(60)
© Международный институт гуманитарно-политических исследований
|
|