|
Евгений Голиков, доктор философии, Эстония ПОЧЕМУ ЭСТОНИЯ НЕ ЕГИПЕТ? Парадоксы эстонского политического сознания
Избыток тестостерона при отсутствии работы и дефиците пищи вывели миллионы египтян, тунисцев и ливийцев на улицы городов. Кое-где это закончилось бегством «отцов наций» в места пребывания награбленных ими у народа миллиардов, в других случаях «разбор полетов» еще продолжается. В отличие от горячего арабского мира, живущего по схеме «стимул – реакция», в Эстонии, как в том королевстве, где «все тихо и складно, где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь…». Недавно прошедшие выборы в Государственное собрание (эстонский парламент) еще раз продемонстрировали всему миру, что у Эстонии собственная логика. Пока арабский мир скандирует и волнуется, Эстония в очередной раз доказала, что между материальным положением народа и популярностью правительства нет прямой зависимости. Это в Ирландии и Португалии правительства уходят в отставку, если снижается жизненный уровень населения. Но в Эстонии вызванные кризисом и переходом на евро рост цен, падение жизненного уровня, рекордное для Евросоюза уменьшение валового внутреннего продукта (ВВП) на 17 процентов и почти 15-процентная безработица не поколебали веры большей части электората в правильность курса, проводимого правительственным тандемом, состоящим из национальных либералов -Партия Реформ - и национальных консерваторов – Союз Отечества и Республика. Пожалуй, трудно вспомнить другой пример, когда просуществовавшая четыре года правительственная коалиция, да еще в разгар экономического кризиса, не предложив и не найдя ни одного серьезного решения стоящим перед обществом экономическим и социальным проблемам, не только не провалилась на очередных выборах, но даже упрочила свое положение. Почему же подобное оказалось возможным в Эстонии? Думается, наш анализ может оказаться небезынтересным прежде всего для тех политиков, которые ни при каких условиях не хотели бы расставаться с властью или отвечать за последствия собственной деятельности. Фактор первый: реструктуризация собственного электората Предыдущие парламентские выборы состоялись в Эстонии ровно 4 года назад. В парламент, преодолев 5-процентный барьер, прошли представители 6 партий: Партия Реформ (праволиберальная, охотно пользующаяся национальной риторикой, опирающаяся на финансовый капитал партия), – 31 мандат; Центристская партия (ориентирована на городские средние слои: интеллигенцию, мелких предпринимателей, активно поддерживается русскоговорящим населением) – 29 мандатов; Союз Отечества и Республики, возник в результате слияния консерваторов-националистов с консервативными либералами – 18 мандатов; Социал-демократическая партия – 10 мандатов; Народный Союз Эстонии – на тот момент социально ориентированная партия регионов и сельских жителей Эстонии – 6 мандатов; Партия зеленых Эстонии – 6 мандатов. Всего в Госсобрании (Рийгикогу) Эстонии заседает 101 депутат. Если в парламенте четырехлетней давности просуммировать депутатские мандаты по оси «правый – левый», то правый блок состоял из 49 твердых сторонников (реформисты и отечественники), но первоначально в коалицию с ними вошли и социал-демократы. Подобное отклоняющееся от идеологической линии поведение типично для эстонских политических партий. В нынешнем составе Госсобрания у правого блока уже 56 мест, причем реформисты увеличили собственное представительство на два мандата, а отечественники на 5. Центристы потеряли, но всего 3 мандата, получив 26 голосов в Госсобрании, а соцдемы увеличили свое представительство почти в 2 раза – с 10 до 19 мест. Получается, что относительную победу одержали и правые и левые, а источниками победы оказались менее крупные народники и зеленые, не прошедшие в парламент и отдавшие свои места как правым, так и левым партиям. Произошла своего рода консолидация электоратов, причем наиболее динамичными в перспективе представляются шансы социал-демократов. Тем не менее сказанное не объясняет, почему правые партии не только сохранили, но и увеличили свое влияние в условиях кризиса. Для этого имеются два объяснения. Фактор второй – национальная мобилизация Предыдущий успех реформистов во многом связан с организованной ими истерикой вокруг памятнику воину – освободителю. Сам памятник был перемещен из центра Таллинна уже после выборов, но шумиха началась раньше, и эта апелляция к национальным чувствам эстонцев принесла громкий успех. Заявив о твердом желании убрать памятник с глаз долой, Партия Реформ фактически вступила на территорию своего союзника – Союза Отечества/Республика, превратившись в основное ядро этноцентристской политики в Эстонии. Реформисты фактически стали хозяевами двух брендов – своего собственного – «Эстония для богатых» и отечественников/республиканцев – «Эстония для эстонцев». В апреле 2007 года, вскоре после выборов, грянули события «Бронзовой ночи», которые правыми были поданы как попытка государственного переворота, за которой стояла, разумеется, Россия. Использование России в качестве источника внешней угрозы, а русскоговорящего населения – пятой колонны России в Эстонии – приняло с тех пор открытый и систематический характер. Перед прошедшими выборами эта карта была использована еще раз против крупнейшей оппозиционной Центристской партии и ее лидера, для чего правые притянули к делу факт финансовой помощи строящемуся в одном из районов Таллинна православному храму со стороны российского Фонда Андрея Первозванного. Кримина в такой помощи по эстонским законам нет, но на часть избирателей крики «русские идут» влияние оказали. Сказал свое «нейтральное» слово и президент, заявив накануне выборов, что при любом их исходе Центристской партии и ее лидера, Эдгара Сависаара, в правительстве не будет: словом, выбирайте, а мы будем решать… «Внешняя угроза» побуждает одних избирателей к бдительности, другим «объясняет», почему наша страна все еще не входит в клуб самых богатых, и очень многих – «лучше понимать национальный характер деяний правительства». Третий фактор – неравная ноша кризиса Экономический кризис накрыл Эстонию в тот момент, когда здание этноцентристского государства, государства эстонцев и для эстонцев, было полностью отстроено. Это означает, что государство в Эстонии, почти не вмешиваясь в экономику, как-то незаметно, но очень эффективно отодвинуло на задворки общественной жизни треть населения Эстонии. Русское и русскоговорящее население в большей степени, чем эстонцы, подвержено безработице, имеет более низкие доходы, уступает в качестве образования (например, среди магистрантов и докторантов в возрасте 25-29 лет около 90 процентов – эстонцы). Для русскоговорящего населения существует так называемый стеклянный потолок возможностей – непропорционально малая представленность в органах государственной и местной власти, на руководящих должностях в крупных фирмах, в государственных вузах и научных учреждениях. Все это приводит к тому, что тяжесть экономического кризиса в обществе также распределяется очень неравномерно. В краткосрочной перспективе подобное положение воспринимается частью эстонских избирателей как вполне нормальное, даже справедливое: мы – коренной народ, поэтому должны держать власть в своих руках и жить лучше. Соответственно, партии, политически обеспечивающие такое положение, пользуются поддержкой национально ориентированного электората. То, что растущая маргинализация неэстонской части населения ослабляет общество в целом, является угрозой для его будущего развития, многими в сегодняшней Эстонии не воспринимается как проблема. Предупреждения о надвигающемся системной кризисе общества правые партии и их сторонники из числа избирателей все еще считают пропагандой. Будущее туманно Надо признать: впервые за новейшую историю правящие партии в Эстонии получают столь высокую оценку избирателей за свою деятельность. Разумеется, это будет стимулировать к продолжению прежнего курса. На это указывает и предварительный состав правительства, изменения в персоналиях которого незначительны и объясняются в основном субъективными причинами. В экономике продолжится курс невмешательства государства в дела бизнеса и фактическое обслуживание интересов наиболее крупных предпринимателей. Ужесточается регулирование трудовых отношений. Социальная сфера, культура, наука, образование и дальше будут финансироваться по остаточному принципу, зато военные расходы у нас – самые высокие в Балтии. Политика этно-культурной интеграции будет осуществляться только в терминах ассимиляции, а отношения с Россией будут использоваться и дальше для доказательства тезиса о том, что наш сосед – наша главная опасность. Главные итог выборов в том, что проводившаяся последние четыре года политика эстонского государства получила мандат доверия большей части эстонского избирателя, приобрела системный и законченный характер. Частичными поправками и корректировками ее уже не исправить. Поэтому последствия такой политики будут носить также системный характер. Думаю, что впереди нас ждет стагнация, затем кризис. Для маленькой Эстонии многое при этом будет определяться внешними факторами, но это уже другая тема.
Евгений Голиков, Таллинн
|
