Леонтий Бызов

Ждет ли Россию всплеск русского национализма?

(по данным исследований Института комплексных социальных исследований РАН и ВЦИОМ, июнь-июль 2004 г.)

 

Прошедшие годы в значительной степени изменили социально-политический ландшафт современной России. Изменения произошли не только в политической системе, но и в массовом сознании. Общественный запрос, который только намечался в конце 90-х, пробил себе дорогу и превратился сегодня в магистральный. Ширина этого запроса (объем электората, который он охватывает, политические силы, которые действуют в его русле) оказалась столь значительной, что все, что в него стало не укладываться, вытеснилось на политическую обочину. Это так называемый "путинский консенсус", о котором в последние годы много сказано и написано. "Путинский консенсус" являет собой синтез самых разных идеологических течений, которые в 90-е годы, особенно в их первой половине, казалось, носили взаимоисключающий характер. В рамках "путинского консенсуса" исчезли непримиримые противоречия между либералами и патриотами, левыми и правыми, традиционалистами и прогрессистами, западниками и русскими националистами. Все эти группы большее объединяет, чем разъединяет. Патриотические ценности, если и не принимаются всеми безусловно. По крайней мере, и не отвергаются ни в одной из электоральных сегментов, как это было в 90-е годы. Так на вопрос ВЦИОМ (июнь 2004), готовы ли Вы поддержать политиков патриотической ориентации, 44,1% опрошенных ответили утвердительно, а 33,6% отрицательно. Причем эти цифры не слишком сильно различаются в электоратах ведущих политических партий. Среди сторонников СПС поддержать политиков-патриотов готовы 41,5%% среди "яблочников" - 39,0%; среди голосовавших за "Родину" - 57,7%; за ЛДПР - 51,9%; за "Единую Россию" - 48,4%; за КПРФ - 52,5%. То есть проблема патриотизма сегодня реально не делит общество. Это касается и других ценностей, определяющих массовое сознание. Соответственно, имеет смысл в сегодняшней России говорить не о идейно-политических течениях, делящих общества на несколько взаимоисключающих групп, а скорее оттенках и полутонах реальных ориентаций общества. Одновременно с идеологическим синтезом, происходила общая деполитизация массового сознания, потеря интереса к политике, особенно в ее идеологической ипостаси. В результате всего этого, сравнительный анализ основных идейно-политических симпатий в 1998 и 2004 гг., осуществленный ИКСИ РАН, показывает, что ядра всех основных идеологий существенно сократились. Одновременно почти на 12% выросло число тех, кто не связывает себя никакой идейно-политической идентичностью. Сегодня эта цифра составляет уже более 56% взрослого населения. Общее сокращение всех электоральных ядер привело к некоторой переконфигурации симпатий. Так в 2004 г. с 12,8% лидируют "сторонники самостоятельного русского пути развития", которых с большой долей условности можно назвать "русскими националистами". Условность здесь заключается в том, что содержательный смысл, который вкладывается в сегодняшний "русский национализм" чрезвычайно широк и многообразен, в его рамках существуют прямо противоположные тенденции и течения. Тем интереснее понять, какое же из многочисленных "русел" этого явления сегодня действительно растет и постепенно выдвигается на первый план.

В современной России существуют различные идейно-политические течения. Сторонником какого из них Вы являетесь?

2004	1998
5,7	7,2	Сторонником радикальных рыночных реформ
7,5	10,0	Сторонником коммунистической идеологии
4,9	5,2	Сторонником новой социалистической, социал-демократической идеологии
12,8	15,6	Сторонником самостоятельного русского пути развития
11,6	16,6	Сторонником сочетания различных идей, но избегающих крайностей (центристы)
1,1	0,8	Сторонником другого идейно-политического течения
56,4	44,6	Не являюсь сторонником никаких идейно-политических течений

 

Поколенческий анализ показывает, что среди молодой части населения это направление лидирует в целом с еще более значительным отрывом. Так среди самой младшей из опрошенных групп - 16-17-летних, сторонники "самостоятельного русского пути" составляют 11,0%, за ними следуют "сторонники радикальных рыночных реформ" с 8,8%. В группе 18-20-летних также лидируют национально ориентированные сторонники русского пути - 11,0%, опережая сторонников рыночных реформ (9,7%). Еще более отчетливая картина у тех, кому сегодня 26-30 лет. Там сторонники русского пути имеют 16,0%, а у рыночников - 7,3%. И хотя все приведенные цифры весьма невелики (во всех группах более 50% - неполитизированное большинство), обращает на себя внимание сама тенденция. Если в 90-е годы "национальная озабоченность" в основном принимала формы национал-традиционализма, и имела своих сторонников больше среди среднего и старшего поколений, непринимавших "ельцинско-гайдаровскую модернизацию", то в нынешнюю эпоху "русский путь" как идея коррелирует с рыночными ценностями и поддерживается молодыми поколениями. Так в недавно проведенном исследовании ВЦИОМ (апрель, 2004) сторонники Союза правых сил продемонстрировали наибольшую национальную нетерпимость среди других электоральных групп. Те же исследования показали, что блок "Родина" в его первом варианте, активно двигавший национальную идею, привлек голоса значительной части тех, кто обычно голосовал за либеральные партии. Конечно, сказанное является сегодня только одной из тенденций. По-прежнему существует феномен национал-традиционализма, тесно коррелирующего с идеей социальной справедливости. Так в старшей возрастной группе (старше 65 лет), согласно тем же данным ИКСИ РАН, доля сторонников русского пути еще выше, чем среди молодежи (15,1%), но все же уступает сторонникам коммунистической идеологии (21,5%). Просто дело в том, что старшее поколение вообще остается наиболее политизированным, а для малополитизированной молодежи, национальная идея является одной из немногих живых и привлекательных идей.

Главная причина, лежащая за этими тенденциями, на наш взгляд, состоит в том, что по сравнению с 1998 годом, в России значительные изменения претерпела социальная структура. Хотя общая имущественная и материальная дифференциация за этот период не только не сократилась, но и выросла, одновременно в России произошло формирование "нового" среднего класса, являющегося основой "путинского" идейно-политического консенсуса. И это обстоятельство привело к значительной "маргинализации" как идеи рыночного либерализма, так и коммунистической, противостояние которых определяло политическую динамику начала и середины 90-х годов. Идея рыночного либерализма и сегодня жестко привязана к наиболее преуспевшим слоям общества, которые, безусловно, выиграли от реформ 90-х годов. Идея социальной справедливости в ее коммунистическом варианте остается уделом социальных низов, а средним слоям общества ближе всего идеи "национального рынка", учитывающего специфику "русского пути". Если всего около 8% опрошенных считают, что выиграли от проводившихся в России реформ, то среди сторонников радикальных рыночных реформ таковых 36,0%, еще 21,1% среди них "и не выиграли, и не проиграли". Для сравнения, среди сторонников идеологии "русского пути" эти цифры составляют, соответственно, 6,3% и 25,4%, а среди сторонников коммунистической идеологии - 1,3% и 15,9%. Впрочем, эти цифры весьма мало отличаются от аналогичных данных семилетней давности. Во всех идейно-политических группах несколько выросло число адаптантов, но это связано с общим изменением социально-экономического фона в стране. А это означает, что те тенденции, которые мы отмечаем в настоящем исследовании, уже проявлялись во второй половине 90-х годов, и с этой точки зрения изменения за последние семь лет вообще носят минимальный характер. Это типичная картина "постреволюционной России", связанная с завершением периода радикальных реформ и ломки социальной структуры.

При этом "сторонники русского пути" занимают место посередке, не являясь ни маргиналами, ни особо преуспевшими слоями населения. Тем самым, претендуя на какой-то прообраз идеологии "нового среднего класса". Аналогичная картина просматривается при анализе средних социальных статусов (самоопределение по 10-балльной шкале). Самый высокий статус у сторонников радикальных рыночных реформ (средняя величина 4,61), самый низкий - у сторонников коммунистической идеологии (3,36). А у сторонников "русского пути" - 4,10.

Итак, если исходить из критериев идейно-политической идентичности, сформировавшихся еще в прошлом десятилетии, то различия, произошедшие за последние 6-7 лет выглядят минимальными. Между тем, если использовать иные методики, они представляются более существенными. Так, на некогда "правом" фланге произошло не просто некоторое сужение либерально-рыночного сегмента, но и достаточно глубокие качественные изменения, связанные с углубляющимся расколом этого сегмента на либерал-консерваторов, все сильнее тяготеющих к идее "порядка" с привкусом авторитаризма ("правых либералов") и носителей демократической и правозащитной идеологии, апеллирующей преимущественно к Западу и все более оппозиционной к нынешним российским властям ("левые либералы"). Не менее серьезные изменения претерпевает бывший "левый" политический фланг, поскольку основой его идеологии в 90-е годы была защита "национал-советской идентичности", то есть носило характер не столько "левого", сколько традиционалистского феномена. В последние годы значительную часть подобной идеологии позаимствовал политический центр, оставив коммунистов с уполовиненным по сравнению с лучшими временами электоратом. Коммунистическая идеология потеряла значительную часть своих попутчиков, которые ориентированы не столько на коммунистические ценности, сколько на "сильное и социально ориентированное государство". Собственно же "левый" запрос в современной России так и не оформился, поскольку широко распространенные "левые" идеи, связанные с ценностью социальной справедливости, постоянно принимают "правую" форму - апелляции к сильному и авторитарному государству. Социал-демократические ценности так и не приобретают широкой поддержки именно из-за постоянного расхождения социальной и демократической идеи. Да и центр сегодня - это не просто "сочетание разных идей, но избегающих крайностей", но вполне отчетливый магистральный запрос, характеризующийся такими ценностями как стабильность, порядок, нация, свобода.

И отчетливо проявившийся, в том числе в рамках настоящего исследования, нарастающий интерес общества к "русской" теме, является некоторым фрагментом этого магистрального запроса, но лишь одной из его составных частей. Как показали проведенные нами исследования, "русская тема" - это "пакетная" ценность, которая воспринимается скорее дополнением к идее порядка, в том числе, социального порядка, а, будучи вынесенная "в первый ряд", способна отпугнуть значительную часть своих потенциальных сторонников. В чем же суть этой "новой русской идеи"? И укладывается ли это явление в рамках вообще какой-либо одной идеи?

В первую очередь, речь идет о растущей межнациональной нетерпимости. Это явление происходит не на ровном месте, оно определяется целым рядом обстоятельств. В первую очередь, растущей миграцией населения из стран Юга и Юго-Востока и российских регионов тех же направлений. Об этой проблеме всем известно, но как ее решать - не знает никто. По крайней мере, нынешняя российская власть ни коим образом не сумела артикулировать каких-либо позитивных идей в этом вопросе. Это своего рода "фобия", а сам национальный вопрос упорно отдается на откуп радикальным и немногочисленным политическим группировкам явно нереспектабельного толка. Но проблема при этом не рассасывается сама собой. Так, согласно данным июньского опроса ВЦИОМ, лишь 15,1% респондентов полагают, что межнациональные отношения за последние годы стали более терпимыми, а 49,1% придерживаются противоположной точки зрения. По мнению 31,3% опрошенных, характер этих отношений за последние годы никак не изменился. То есть тенденция обострения межнациональных отношений налицо, и общественное мнение ее достаточно отчетливо фиксирует.

Согласно уже цитировавшимся данным ИКСИ РАН, за 6 лет существенно выросло число респондентов, полагающих, что "Россия должна быть государством русских людей" с 10,7% в 1998 г. до 17,1% в 2004 г. Соответственно, на 10,5% сократилась доля тех, кто полагает, что "Россия - общий дом многих народов. Все народы России должна обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких преимуществ". Конечно, 17,1% - это все равно далеко не большинство. И все же тенденция к размыванию остатков "советского" (а вероятно и "имперского") интернационализма налицо. В том числе и потому, что эта тенденция особенно отчетливо проявляется среди молодежи, выросшей и социализировавшейся уже в постсоветской России. Так в группе 16-25 лет эта цифра составляет 22,9%.

Как известно, большинство в России — русские. В этой связи существуют разные мнения о том, какой должна быть Россия. Ниже приводится ряд утверждений по этому поводу. С каким из них Вы согласны?

 

2004	1998
17,1	10,7	Россия должна быть государством русских людей
23,6	19,9	Россия — многонациональная страна, но русские, составляя большинство, должны иметь больше прав
53,6	64,1	Россия — общий дом многих народов. Все народы России должны обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких преимуществ
5,6	5,3	Затруднились ответить

 

Аналогичный вопрос, заданный ВЦИОМ в июне 2004 г., дал в целом близкие результаты. Крайнюю точку зрения, согласно которой "Россия должна быть государством русских людей", поддержали 11,2% опрошенных. Промежуточную, согласно которой "русские должны иметь больше прав" при признании России многонациональной страной - 34,2%, а идею "общего дома многих народов" - 48,8%. В любом случае, число тех, кто сегодня считает, что у русских в той или иной форме должно быть больше прав (сумма первого и второго вариантов ответа) по версии ИКСИ РАН составляет 40,7%, а по версии ВЦИОМ - 45,4%, что в полтора раза превышает данные шестилетней давности (30,6%). Особенно много таких "новых русских патриотов" среди сторонников "Родины", достигая величины 55,7% (в том числе 26,6% поддерживают вариант "Россия для русских людей"). То есть, как мы и предполагали в более ранних публикациях, "Родина", несмотря на все внутренние сложности, продолжает оставаться на магистрали достаточно внятно артикулированного общественного запроса на "национальный порядок" (включающий в себя и социальную компоненту). Интересно, что наиболее неприемлем данный вариант русского национализма для сторонников КПРФ (в сумме 24,2%, причем вариант "Россия для русских людей" поддерживается лишь 2,7%). Согласно аналогичным данным ИКСИ РАН, идея "Россия для русских" также не является эксклюзивной идеологией "сторонников русского пути", среди которых число поддерживающих данный тезис составляет 27,7%. Самый высокий показатель - 29,8% - среди сторонников радикальных рыночных реформ. Лишь среди сторонников коммунистической идеологии большинство (54,3%) остается за советским интернационализмом ("Россия - общий дом многих народов"). Эти сходные по сути результаты исследований двух ведущих социологических центров позволяют сделать вывод, что старый имперский национализм, включающий в себя "советский империализм", сочетающий в себе ценности империи и интернациональное отношение к представителям разных народов ("Россия общий дом"), характерный для первых постсоветских лет ("красно-коричневые") уходит, приходит "новый" русский национализм, антиимперский, но отнюдь не интернационалистический, причем носителем этого нового феномена "русскости" выступают уже не дезадаптанты, носители традиционной советской ментальности, а современные молодые "волки", социализировавшиеся уже в послесоветские времена.

Как охарактеризовать тот тип национализма, который определяется идеей "Россия должна быть государством русских"? Скорее всего, это достаточно прагматичное отношение к национальному вопросу. По мнению некоторых специалистов в области национального самосознания, идея империи умирает в современной России, потому что является слишком сложной, выходящей за рамки жизненного опыта, имеющего дело с достаточно простыми и архаизированными социальными отношениями. Государство только на словах, на парадном уровне провозглашает ценность общности, на деле оно не в состоянии организовать общество, особенно на микроуровне. И национал-прагматизм выступает в качестве компенсационной квазиидеологии. Та же тенденция проявляется и в требованиях к "русскости" Президента России. Сейчас 58,1% опрошенных россиян отрицательно отнеслись бы к избранию президентом России человека нерусской национальности против 44,9% в 1998 г.

Как Вы отнесетесь к тому, если в России президентом страны будет избран человек нерусской национальности?

2004	1998
7,3	9,0	Положительно
20,4	30,0	Безразлично
58,1	44,9	Отрицательно
14,2	16,1	Затруднились ответить

 

Лишь 56,1% россиян, согласно данным ВЦИОМ, относятся сегодня к представителям всех национальностей одинаково. Как справедливо отмечает В. Соловей, "обращает на себя внимание довольно высокий уровень этнического негативизма среди образованных слоев российского общества, в том числе в Москве, что указывает на неслучайность этнофобий, на их отрефлексированность". Эта тенденция воспринимается экспертом как чрезвычайная. "Она… выглядит тем более драматично, что наиболее радикальные формы этнизации сознания характерны не для населения «прифронтовых» и пограничных территорий, не для мелкой и средней буржуазии, а, в первую очередь, для молодежи (причем вне зависимости от социального статуса и уровня образования)". Среди наций и народов, вызывающих неприязнь, раздражение, называются в подавляющем большинстве выходцы с Кавказа - чеченцы (14,8%), азербайджанцы (5,1%), армяне (4,1%), кавказцы в целом (6,0%). Этот кавказский список разбавляют лишь цыгане (5,1%). Очень редко называются евреи (2,5%). На вопрос, что именно отталкивает, вызывает неприязнь, даются достаточно разнообразные ответы, что говорит скорее о том, что какой-то одной, ведущей причины, объясняющей подобную неприязнь, нет. Кто-то опасается терроризма, кому-то не нравится манера поведения и  даже внешность представителей этих национальностей. Важно то, что это - "чужие".

 

ЕСЛИ У ВАС ВЫЗЫВАЮТ РАЗДРАЖЕНИЕ, НЕПРИЯЗНЬ ПРЕДСТАВИТЕЛИ НЕКОТОРЫХ НАЦИЙ И НАРОДОВ, С ЧЕМ ЭТО В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ СВЯЗАНО?
мне не нравится их внешность, манера поведения, черты характера	6,8
эти люди не хотят считаться с обычаями и нормами поведения,	9,4
эти люди, как правило, не обладают элементарной культурой и	6,5
я опасаюсь их в связи с угрозой терроризма	11,0
мне не нравится то, что они контролируют определенные сферы	7,4
они отнимают рабочие места у местного населения	2,5
эти люди не хотят учить русский язык	0,3

 

Присутствие в нашем обществе все растущего числа "чужих" требует адекватных мер. 43,8% опрошенных в июне ВЦИОМ, требуют безусловно ужесточить меры против мигрантов из стран Юга и Юго-Востока, еще 26,2% поддерживает подобную позицию с некоторыми оговорками. Лишь 20,2% высказывается против подобного ужесточения законов. Интересно, что наибольшее число сторонников радикального ужесточения законов против мигрантов мы снова видим среди голосовавших за СПС - 55,3%.

Между тем, доля тех, кто предпочитает идентифицировать себя в качестве русского (в альтернативе гражданина РФ) за последние 6 лет практически не изменилась и составляет около 47%, превосходя идентичность общегражданскую (слегка повысившую свое представительство от 35% до 40%). Вероятно, это связано с тем, что все эти годы шли два параллельных процесса: с одной стороны, несколько росла "этническая" идентичность русских, с другой, шла адаптация к "новому" российскому гражданству, как видно из сравнительных данных, вытеснившему, в первую очередь, этническую идентичность этнически нерусских граждан России.

 

Как бы Вы ответили на вопрос о том, кем лично Вы ощущаете себя, если бы Вас спросили об этом, скажем, в Киеве?

2004	1998
40,0	35,9	Гражданином России
46,8	47,1	Русским
2,9	7,6	Представителем другой национальности (украинец, татарин и т.д.)
5,3	2,5	Гражданином СССР
1,1	0,3	Гражданином своей республики (Башкортостан, Коми и т.д.)
2,6	5,0	Как-то иначе
1,2	1,5	Затруднились ответить

 

Незначительный, но вполне устойчивый рост этнической идентичности, зафиксированный в исследовании, не означает, что этнические ценности становятся реально актуальными, то есть мобилизационными. Хотя на уровне парадных ценностей зафиксирован некоторый рост готовности к мобилизации, реально качественного сдвига в этом отношении не произошло. При этом более 50% опрошенного населения выразили готовность рисковать своей жизнью в случае нападения на Россию внешнего врага. Эта цифра слабо колеблется в различных группах общества, достигая своего максимума - 60,9% - среди "сторонников русского пути". Впрочем, лишь незначительно отстают от этой группы и "сторонники радикального рынка" - 54,4%. А 6 лет назад эта группа как раз демонстрировала равнодушие к патриотическим ценностям. В сегодняшней же России "путинский консенсус" всех выровнял и превратил всех в патриотов России, хотя бы на словах. Меньше желания жертвовать своей жизнью вызывает угроза внутреннего распада России, в случае которой готовы жертвовать лишь 21,2% опрошенных. И здесь выделяется несколько большей мобилизационной активностью группа "сторонников русского пути", среди которой эта цифра составляет 33,7%. Другой важной проблемой является уровень формирования новой идентичности. Тенденции государственного "полураспада", недостаточная историческая легитимность России в границах нынешней РФ, несформированность горизонтальных связей - все это толкает граждан, в особенности наиболее активные слои на формирование идентичностей более локального уровня. Это может быть группировка, сообщество, выступающее в качестве субъекта первичной социализации, так и регион. В конце 90-х годов угроза распада России, связанная именно с формированием региональных идентичностей стояла достаточно остро. Данные исследования показывают, что с тех пор ситуация не претерпела существенных качественных изменений. Практически те же 8% готовы одобрить выход своего региона из состава РФ, 35,2% стали бы активно протестовать против подобного развития событий (в 1998 эта цифра составляла 28,6%). И хотя на поверхности не видно реального потенциала сепаратизма, связанного с формированием общественного мнения, в отдельных регионах эта цифра подбирается к критической. Это, в первую очередь, касается богатых самодостаточных русских регионов Сибири - в Красноярске, Иркутске, Хабаровске, число тех, кто одобрил бы выход региона из состава РФ, колеблется от 16 до 23%, а во Владивостоке достигает просто поразительной величины - 31,3%. И это не этнический сепаратизм, который, по сравнению с 1998 г. действительно сошел на второй план.  Главная проблема сегодня - это сепаратизм русских окраин, испытывающих чувство недостаточной идентичности в отношении российской государственности в целом. Казалось бы, именно "сторонники русского пути" должны бы с наибольшим неодобрением относиться к идее регионального сепаратизма, означающего фактический распад РФ. Между тем, 10,9% представителей данной группы отнеслись бы к этой идее с одобрением, для сравнения среди "рыночников" таких 7,9%; среди "коммунистов" - 7,3%. Конечно, 10,9% - цифра пока тоже не слишком впечатляющая. Но как тенденция достаточно любопытная, коррелирующая с мнением В. Соловья о том, что идея "русскости" все основательнее расходится с идеей империи-государства. "…Безвозвратная деградация имперской идентичности и перенос государственно-территориальной идентичности на Россию; деактуализация центральной культурной темы русского народа; провал проекта российской гражданской нации; этнизация русского сознания, что означает как серьезное увеличение этнокультурного компонента в сравнении с государственно-гражданским, так и усиление влияния принципа «крови» («чистой» этничности). Одновременно и в связи с деградацией имперской мифологии происходила деактуализация центральной культурной темы русского народа (своеобразной «красной нити» русской культурной и интеллектуальной истории) – идеи особого предназначения русских в эсхатологической перспективе" (В. Соловей, "Трансформация русскости и ее социополитические последствия", Москва, Центр Карнеги, июль 2004). О том, что "имперские" этнокультурные инстинкты умирают в современной России говорит и то, что лишь 10,4% опрошенных россиян, например, считают, что следует поддержать просьбу Юной Осетии о включения ее в состав России, еще около 14% полагают, что Россия должна поддержать эту непризнанную республику в ее конфликте с Грузией. В то же время более 50% опрошенных полагают, что России вообще не следует вмешиваться в этот конфликт ни на чьей стороне.

Проблема неустойчивой общегосударственной идентичности во многом связана с тем, что, как мы уже упоминали выше, нынешняя РФ воспринимается значительной частью общественного мнения как не вполне легитимное с исторической точки зрения, скорее временное, промежуточное образование, которое со временем либо расширится, либо распадется. Лишь 28,4% опрошенных россиян полагают, что "Россия должна остаться самостоятельным государством, ни с кем не объединяясь". Еще около 28% верят в то, что нынешняя Россия превратится в "большую Россию" в рамках объединительного процесса стран СНГ. Ну и, наконец, минувшие 6 лет еще в большей степени ослабили притягательность идеи возвращения "прежнего СССР" (15,5%), в которую продолжает верить только немалая часть сторонников коммунистов (39,1%). Интересно, что нынешняя России, как государство, рожденное на "демократических баррикадах" начала 90-х, имеет больше всего сторонников среди "радикальных рыночников" - 43,0%. По сути, в контексте проблемы, это изоляционистская позиция, связанная со страхом "демократов" потерять идентичность "новой демократической России" в случае ее интеграции с рядом государств СНГ, особенно Белоруссии, Украины, имеющих в кругах "демократов" не вполне позитивный имидж. Что же касается других групп, в том числе "сторонников русского пути", то ни у кого более или менее твердой ясности "что делать с Россией", нет. Будущее видится многовариантным.

Каковы могут быть последствия наблюдаемой этнизации массового сознания для российской политической жизни? Действительно ли нас ждет приход к власти в обозримой перспективе радикальных и агрессивных русских националистов? Ответ на этот вопрос далеко не столь очевиден, как это могло бы показаться из приведенных выше результатов исследований. Существуют два параллельных процесса: одновременно повышение значимости этнического фактора ("голоса крови") и неприятие массовым сознанием радикального национализма. Так те же респонденты, которые утвердительно отвечали на вопрос, поставленный ВЦИОМ о необходимости ужесточения мер против мигрантов, тем же подавляющим большинством готовы поддержать и ужесточение закона о разжигании межнациональной розни (69,2% - за; 17,7% - против). Причем, казалось бы, замеченные в "русском национализме" сторонники "Родины" даже опережают общую тенденцию (74,5% - за). Безусловно негативное отношение демонстрирует общество и к пресловутым скинхэдам, 60,0% населения резко негативно к ним относится, а симпатизируют лишь 4,6%. Правда в самой младшей из опрошенных групп (до 20 лет) эта поддержка вдвое выше - 8,2%, но говорить о каких-то массовых настроениях в пользу этой группировки пока не приходится. Да и реально сталкиваться с радикальными русскими националистами мало кому доводилось. Лишь 5,7% опрошенных имеют знакомых, которых можно отнести к числу радикальных националистов или даже фашистов. Среди младшей возрастной группы эта цифра, так же как и в предыдущем случае, больше примерно вдвое выше - 11,5%. Так значит, следует ждать всплеска русского национализма лет через 10-15, когда нынешние двадцатилетние повзрослеют и станут активно влиять на политику? Сбудутся ли прогнозы уже цитировавшегося Валерия Соловья, согласно которым "массовая этнизация русскости среди нынешней молодежи носит беспрецедентный в истории России характер. В структуре самого этнического пласта биологической принцип (кровь) начинает играть все более весомую роль и конкурировать с этнокультурной компонентой (почвой). Судя по масштабам этого явления, наметился революционный переход от традиционной для России этнокультурной к биологической матрице". Или же речь идет о принципиально ином социокультурном феномене, связанном отнюдь не с изменением этнокультурной матрицы русского этноса, а всего лишь о формировании локальных субкультур, активно самоорганизующихся в условиях неспособности государства и вообще "большого социума" обеспечить необходимый коммуникативный минимум и связанную с ним социальную мобильность, особенно для молодежи? Как сочетается принцип идентичности "по крови" с готовностью тех же русских "националистов" в Сибири и на Дальней Востоке поддержать идеи местного сепаратизма? Ясно то, что наметившаяся пока лишь в качестве тенденции этнизация является ответом общества на негативный результат процесса строительства государства-нации. Не сформировав эффективных общенациональных субъектов, подчинив практическую политику корпоративным интересам, государство само провоцирует всплеск этничности в качестве замещающей государственную квазиидеологии.