Люди, политика, экология, новейшая история, стихи и многое другое

 

 
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Структура
Персональные страницы

Новости
О Центре
Семинары
Библиотека

Хроники выборов в Восточной Европе
Украина
Северный Кавказ
Выборы в Молдове
Выпуски политического мониторинга
"Буденновск-98"
Еврейский мир

Публикации ИГПИ
Другие публикации

сайт агентства Панорама Экспертный сайт группы Панорама
сайт Института региональных социальных исследований р-ки Коми

<<< К основному разделу : Текущий раздел

IGPI.RU :: Политический мониторинг:: Сборник статей:: ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В РЕГИОНАХ РОССИИ

ОЧЕРКИ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ

 

Владимир ГЕЛЬМАН, Ольга СЕНАТОВА

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В РЕГИОНАХ РОССИИ

Резюме: в работе анализируются общее состояние и тенденции развития политических партий к лету 1993 года в регионах России (на материалах Северо-Запада, Поволжья и Урала), приводится беглый обзор политического спектра регионов, делается попытка обобщения опыта и прогноза регионального партийного строительства.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

Первый вопрос, который встает перед исследователем при взгляде на политические партии в регионах России, выглядит следующим образом: играют ли партии значимую роль в политической жизни регионов и имеют ли они существенную перспективу? В настоящее время дать однозначный ответ на эти вопросы представляется невозможным.
Действительно, на региональном уровне в начале 1993 года в основном завершился этап первичного формирования политических партий и сложился свой политический спектр. Однако, в отличие от Москвы, где влияние политических партий более или менее успешно в двух направлениях - воздействии на органы власти и на общественное мнение, в регионах действия подобного рода, предпринимаемые отделениями общероссийских партий, как правило, не дают значимого эффекта. Вместе с тем партийные структуры сегодня являются неотъемлемым элементом региональной партийной жизни и весьма опосредованно (а в ряде случаев - карикатурно), могут рассматриваться как формы или каналы выражения тех или иных идеологем и поведенческих установок различных социальных групп.
Данные социологических опросов региональных исследовательских центров свидетельствуют о том, что к лету 1993 года большинство избирателей в крупных городах России не склонно поддерживать какие-либо партии и ориентируется на личностное восприятие кандидата (например, в Екатеринбурге таковых - 60%), однако число избирателей, так или иначе обозначивших свои партийные симпатии, представляет собой хотя и меньшинство (39% - Санкт-Петербург, 30% - Екатеринбург), но меньшинство весьма внушительное, способное существенно повлиять на исход выборов. Тем не менее в нынешних условиях заявленные партийные симпатии говорят, скорее, об общей ориентации избирателей на восприятие конкретных лидеров и стереотипов, а не о готовности к осознанному электоральному поведению, а тем более - ориентации на конкретные партии в их нынешнем виде. Так, в печати неоднократно упоминалось о различных опросах, в которых социологи, намеренно вводя в анкеты несуществующие "партии", обнаруживали, что последние стабильно получали поддержку избирателей, сравнимую с иными активно действующими организациями. Кроме того, лидеры региональных отделений даже самых популярных российских партий, как правило, не пользуются никакой поддержкой в регионах, а зачастую просто неизвестны населению и слабо идентифицируются избирателями с партией в целом.
Амбивалентное состояние, в котором пребывают сегодня партии, на наш взгляд, связано не с внешними условиями их существования (отсутствие законодательной регламентации, проблемы финансирования, затягивание проведения выборов и т.д.), а с причинами более глубокого свойства - отсутствием в современном российском обществе организованных сил, ориентированных на отстаивание долгосрочных политических интересов, и низкой готовностью населения к политической самоорганизации. Немалую роль здесь сыграл и характер формирования нынешних партий, наложивший отпечаток на их функционирование.

1.1. Возникновение и развитие партий в регионах

Формирование в регионах структур общероссийских политических партий в период 1990-1993 гг. (от провозглашения первой посткоммунистической партии России - СДПР в мае 1990 до восстановления Компартии РФ в феврале 1993) носило весьма стихийный характер и менее всего соотносилось с особенностями регионов как таковых.
В период возникновения массового демократического движения (1988-1989 годы) в областях и республиках создавались различные организации, не связанные первоначально с Москвой. Так, в Казани, Санкт-Петербурге, Ярославле, Самаре независимо друг от друга существовали организации под названием "Народный фронт". Народные фронты способствовали в 1988-1989 годах отставке первых секретарей местных обкомов, а после стали основой возникшей в 1990 году "Демократической России" (далее "ДемРоссия"). Руководящее ядро Инициативного центра по созданию Народного фронта в Казани в том же году объявило себя ячейкой Демократической партии России (ДПР) в регионе. На становление партий влияли и сугубо частные факторы, как-то: вхождение в ту или иную партию популярного политического деятеля (например, сравнительно крупная организация Социал-демократической партии России (СДПР) в Карелии образовалась на базе группы поддержки народного депутата СССР С.Белозерцева); визиты столичных политиков (именно благодаря этому, например, Н.Травкин создал костяк ДПР в регионах в 1990 году), и т.д.
Влияние всех без исключения политических партий сейчас крайне ограничено: интерес к ним упал после августа 1991 года, избирателей сейчас мало интересует жизнь партий. Суммарный актив всех партий (за исключением Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ), отличающейся большой численностью, зачастую превосходящей все остальные партии, вместе взятые) в областных центрах не превышает 100-200 человек, в зависимости от традиций области (республики). Заметим, однако, что прямой связи между численностью партии и ее авторитетом в регионах не наблюдается.
Традиционно развито демократическое движение было в Санкт-Петербурге, Пскове, Калининграде, Екатеринбурге, Ярославле, Самаре, Саратове, Волгограде, однако сейчас былая активность демократов практически сошла на нет. С другой стороны, слабо развито демократическое движение было в Ульяновске и в Нижнем Новгороде, ныне в Ульяновске не появилось сильных организаций каких-либо политических партий, в Нижнем же достаточно сильны (по сравнению с организациями других политических лагерей) национал-патриотические организации.
Достаточно активны организации коммунистической и социалистической ориентации в Санкт-Петербурге, Самаре, Волгограде.

1.2. "Двухэтажная" структура российских партий

До осени 1991 года большинство региональных организаций общероссийских партий можно было рассматривать как ячейки относительно целостных партийных структур. Однако ликвидация КПСС, формирование новых властных институтов в регионах и усиление их политической автономности, дезинтеграционные процессы в партийных рядах создали своеобразную "двухэтажную" ситуацию, когда положение партии в регионе, ее реальное поведение и ситуация внутри нее все в меньшей степени определялись ситуацией в Москве. Соответственно этому, поведение партийцев в значительной степени связывается с местными интересами - попытки же партийного руководства (ДПР, отчасти "ДемРоссия") влиять на процессы в региональных организациях путем "подбора и расстановки кадров" вели либо к расколу организаций, либо к затяжному конфликту в партийных рядах между "Центром" и регионом. В то же время центральные партийные структуры не в состоянии наладить взаимоотношения с крупными региональными организациями, поступившись властью в пользу их лидеров - не случайно в руководстве большинства партий практически нет представителей регионов либо они присутствуют там номинально.
В свою очередь, большинство региональных отделений партий независимо от своей политической ориентации находятся в весьма сложных отношениях со своими центральными организациями в Москве. Это связано как с высоким удельным весом региональных организаций и их стремлением играть большую роль в выработке общепартийной политики, так и со стремлением региональных партийцев к большей самостоятельности и независимости от московских партийных лидеров (в том числе и с нежеланием отвечать за те или иные их шаги). Модели поведения региональных отделений могут быть различны - от полного следования решениям "Центра" (помимо коммунистических партий, этим славится Республиканская партия Российской Федерации - РПРФ, что объясняется традиционной партийной дисциплиной) до тихого саботирования столичных резолюций и даже прямого перехода в оппозицию к руководству партии.
Результаты оппозиционной борьбы в разных партиях были различны. Социал-демократам из регионов, недовольным непоследовательностью политики правления своей партии, удалось на съезде в мае 1993 года осуществить внутрипартийный переворот и отправить в отставку прежнее руководство; в результате вместо политиков, политически близких к "Гражданскому союзу", в правление партии вошли многие сторонники "ДемРоссии", а председателем СДПР стал лидер петербургских эсдеков и сопредседатель СПб "ДемРоссии" А.Голов. Иначе сложилась судьба межрегиональной антитравкинской оппозиции в рядах ДПР - возглавляемая лидером петербургских "демпартийцев" А.Сунгуровым Либеральная фракция ДПР была изгнана из партийных рядов, а ее лидер вынужден был заняться созданием новой организации -Союз прогресса России.
В самом общем виде можно говорить о том, что ни одна общероссийская некоммунистическая партия сегодня не способна полностью контролировать поведение своих региональных отделений.

1.3. "Внепартийная партийность"

Несмотря на то что значительная часть политиков, находящихся в настоящее время во властных структурах регионов, так или иначе связана с партиями (а часть из них избрана или назначена на свои посты при их прямой поддержке), они менее всего склонны соотносить свои действия с деятельностью своих товарищей по партиям. Скорее, имеет место своеобразная партийная идентификация (особенно у "первых лиц" регионов), которую можно определить как "внепартийную партийность". Действительно, несмотря на то, что, например, главы администраций Новгородской, Нижегородской, Самарской областей, большинство представителей Президента по своим установкам и реальному поведению могут быть условно отнесены к демократическому лагерю (в общественном мнении они, как правило, идентифицируются с демократами), а, скажем, главы администраций Ульяновской, Пензенской областей, президент Марий Эл, большинство председателей областных Советов - к консервативному, никто из этих политических деятелей, как правило, не идентифицирует себя с какой-либо из партий и политических группировок.
Причины этого явления, помимо индивидуальных черт личностей тех или иных политиков, достаточно просты - авторитет и возможности партий сегодня весьма невысоки, в силу чего должностная иерархия и неформальные связи играют куда большую роль в политической карьере; более того, партийный "лейбл" заметно сужает возможности для политического маневра. Но если в 1990-1991 гг., скажем, поддержка того или иного деятеля со стороны какого-либо политика из столицы могла иметь какое-то значение, то в настоящее время эти механизмы воздействия на ситуацию не срабатывают.
Сказанное относится и к депутатскому корпусу региональных Советов, а также к народным депутатам России от регионов. Казалось бы, фракционная активность депутатов должна быть впрямую связана с партийным влиянием, но и здесь ситуация не столь однозначна: за исключением признанных партийных лидеров разных направлений, большинство депутатов, даже формально входя в те или иные партии или фракции, далеко не всегда претендуют на роль рупора партийных идей, а зачастую ведут себя прямо противоположно партийной позиции. Это связано с тем, что корпоративные интересы Советов (равно как любого другого властного института, например, администраций) очень часто берут верх над ситуативными (и подчас надуманными) интересами не только социальных групп общества, с которыми весьма опосредованно идентифицируют себя политики, но и с интересами фракций и партий, к которым они принадлежат. Депутат того или иного Совета или работник администрации заинтересован в сохранении и усилении влияния этого органа не меньше, чем в победе своей политической группировки. Поэтому по ключевым и критическим вопросам он отнюдь не всегда будет голосовать так, как этого требует его партия. Члены одной и той же партии зачастую вступают в институциональный конфликт, если, скажем, одни из них представляют исполнительные, а другие - законодательные органы.
Примером этого может служить конфликт части депутатов СПб горсовета, входивших в блок "Демократическая Россия", со своей политической организацией. Наступление, предпринятое Президентом и правительством на неугодные им Советы, не могло прибавить Президенту сторонников в Совете. В результате в марте 1993 года, накануне IX Съезда народных депутатов отказ ряда депутатов "Демократической России" занять позицию поддержки Президента фактически заблокировал принятие какого-либо решения по данному вопросу (на чем настаивала "ДемРоссия" СПб). Вскоре "ДемРоссия" в Совете фактически раскололась - из 77 членов блока однозначную поддержку Президенту выразили лишь 53 депутата; ряд депутатов вышел из "ДемРоссии" и из совета представителей ее региональной организации.

1.4. Застой в партийном строительстве

Лидеры и активисты большинства партий - люди, пришедшие в политику и сложившиеся как политические деятели накануне или в ходе избирательных кампаний 1989-1990 годов, т.е. еще до своего вступления в те или иные политические организации. Приток новых людей в партии после выборов оказался практически ничтожен. Более того, уход ряда активных лидеров и ярких политиков в органы власти, а народных депутатов СССР и России в московские политические круги породил в региональных политических организациях некий вакуум, порой заполняемый весьма случайными политическими фигурами.
Наиболее пагубную роль в развитии партий сыграл тот факт, что их формирование и развитие пришлось на межэлекторальный период, причем ситуация 1991-1993 годов для партий характеризуется перманентным ожиданием выборов (глав администраций, депутатов и т.д.). В то же время о реальном влиянии партий на действующие ныне институты власти говорить не приходится; в результате энергия партийцев уходила на внутрипартийную или межпартийную борьбу. Сами же партии, таким образом, не имея точки приложения сил, оказывались лишенными реального наполнения своей деятельности.
Партийная политика не способствовала рекрутированию в партии новых людей; произошло как бы "замораживание" сложившейся на момент формирования партий политической структуры - с теми или иными флуктуациями. Следствием этого становится стремление всех без исключения партий к искусственному преодолению сложившегося разрыва через введение мажоритарно-пропорциональной системы выборов с явными преференциями для партий при выборах по избирательным округам. Показательно, что на состоявшихся почти повсеместно летом 1993 года встречах представителей партий по обсуждению основных положений проекта избирательного закона, разработанного группой В.Шейниса, в поддержку этого проекта высказывались все - от коммунистов до радикал-демократов; при этом и в обсуждении, и в кулуарах в качестве главного довода в пользу выборов, как правило, звучало: "если нет партийных списков, то зачем партии нужны?" - иначе говоря, смысл своего существования партийные активисты во многом видят в распределении мест в партийных списках.
Кто же они - активисты партий в регионах? Их возрастной состав, социальное происхождение и статус различаются весьма существенно. Но можно говорить о некоторых закономерностях. Так, во всех без исключения партиях почти нет молодежи до 30 лет (эта возрастная группа вообще склонна к политическому абсентеизму). Партии весьма различаются по социальному составу своих активистов. Например, в партиях, образовавшихся путем откола от КПСС - РПРФ, Народная партия Свободная Россия (НПСР) - преобладают руководители низшего и среднего звена, мелкие и средние предприниматели, руководители небольших предприятий. Эти люди занимают достаточно устойчивое, хотя и не столь высокое, положение в обществе, и маргиналов среди них не встретишь. В "восстановленной" КПРФ преобладают пенсионеры, составляющие до 80% числа членов партии - тем более, что устав позволяет им не платить партвзносов; в несколько меньшей степени это относится к другим коммунистическим партиям. В РКРП значительную долю активистов составляют рабочие. В СДПР преобладает научно-техническая интеллигенция, преподаватели, ДПР характеризуется пестрым социальным составом с преобладанием на настоящий момент среди активистов маргиналов без определенных занятий. В "ДемРоссии" значительную - если не большую - часть партийных рядов представляют полупрофессиональные политики-маргиналы, в той или иной форме живущие за счет политической деятельности и не имеющие социальных перспектив вне нее.
Непрофессионализм - вот, пожалуй, главная черта, отличающая партии в регионах от своих столичных "старших братьев" (хотя и профессионализм последних тоже сомнителен - в лучшем случае он сформирован опытом прошлого или заимствованием зарубежной политической технологии). Неудивительно, что ни одной из существующих в регионах партий не удалось профессионально поставить ни информационно-аналитическую работу, ни подготовку своих кадров. Если в провинции причинами этого является ощутимый кадровый голод, то в крупных городах приходится говорить как о явной невостребованности немалого информационного и интеллектуального потенциала, так и о неумении партий привлечь на свою сторону союзников вне партийных рядов.
Непрофессионализм в среде политических партий царит и в области public relations. На сегодняшний день ни одна партия не просто не имеет влияния на те или иные региональные средства массовой информации (само по себе после 70 лет "партийного руководства" это не так уж и плохо), но и не смогла наладить с ними эффективное взаимодействие (исключение представляет лишь программа СПб ТВ "600 секунд", но и ее дружбу со своими союзниками следует занести в актив А.Невзорову, а отнюдь не лидерам партий). Практика же партийной печати на региональном уровне (от "Невского курьера" "ДемРоссии" (Санкт-Петербург) и "Сферы" СДПР (Саратов) до "Народной правды" Российской коммунистической рабочей партии - РКРП (Санкт-Петербург) доказала свою неэффективность. Пожалуй, единственная сфера, где партийная работа поставлена более или менее профессионально, - это организация массовых электоральных кампаний, начиная с 1989 года.
Наиболее ярким проявлением непрофессионализма партий является полное отсутствие значения политических программ партии для их текущего существования. Помимо того что сами партийные программы, как правило, носят декларативный характер и очень похожи друг на друга, содержание программ зачастую неизвестно не только активистам, но даже руководителям партий на местах. Это происходит из-за ненадобности программ для текущей деятельности и необходимости в случае тех или иных политических событий (выборы, референдум) оперировать максимально упрощенными лозунгами общедемократического (общекоммунистического и т.д.) характера. Программы партий, таким образом, отнюдь не рассчитаны на их реализацию, и неудивительно, что ни в одной партии (кроме, пожалуй СДПР) теоретическая дискуссия на региональном уровне просто невозможна. В силу этого партии оказываются в восприятии избирателей лишенными своего лица, и едва ли рядовой избиратель сможет, например, оценить различия между программными позициями ДПР и "ДемРоссии", между социал-демократами и свободными демократами и т.д. Партийные же лидеры регионов практически незаметны и неизвестны на фоне тех или иных должностных лиц.

1.5. Партии, группы давления и бизнес

В силу указанных выше обстоятельств представители регионального бизнеса, как правило, не торопятся обозначать свои партийные предпочтения, хотя и тяготеют к тому или иному лагерю в силу своего происхождения - новые предприниматели явно близки к "ДемРоссии", а некоторые из них впрямую выражают ей поддержку или непосредственно участвовали в движении. Однако активный и успешный приход предпринимателей из бизнеса в политику, подобно А.Вольскому, К.Боровому или И.Кивелиди, в регионах наблюдается достаточно редко.
Так как большинство демократических партий изначально провозгласили в качестве программной цели поддержку предпринимателей, первые предпринимательские объединения (Союзы кооператоров) вошли коллективными членами в "ДемРоссию" или выступали в блоке с демократами. Позднее те активисты, которые смогли создать действенные экономические структуры, из движения ушли, многие лидеры общедемократических партий занялись коммерцией, продолжая поддерживать и финансировать свои политические движения. Партия свободного труда, объявившая о себе при создании осенью 1990 года как о партии поддержки предпринимательства, не создала действенных организаций 8 регионах (отмечено наличие ячейки в Волгоградской области, но там она входит в Блок левых сил, что говорит об изменении местной организацией позиций на противоположные задуманным в Центре).
Интерес представляет формирование отделений Партии экономической свободы (ПЭС), местные организации которой представлены двумя типами:
- "обычная демократическая организация" - Ярославль, уральские области, Псков, Кострома;
- "предпринимательская" - Самара (организована руководством Самарской Биржи), Саратов (возглавляет лидер концерна "Поволжье-С", одной из серьезнейших экономических структур), Удмуртия (здесь журналист местной газеты "оговорился": "Президента РФ перед референдумом поддержали "ДемРоссия", ДПР и директорат Удмуртской фондовой биржи" -список партийного актива ПЭС и упомянутого директората идентичен).
Однако, судя по ряду действий и высказываний этих деятелей, партийная активность бизнесменов связана, в первую очередь, не столько с политическими, сколько с экономическими интересами. Здесь можно говорить, скорее, о формировании предпринимательских групп давления или о российском варианте Росса Перо (участие в политике как реклама бизнеса), чем об осознанной политико-идеологической доминанте.
Традиционные группы давления - директорат госсектора, промышленные и сельскохозяйственные лобби - поддерживаются коммунистическими и социалистическими организациями, которые рассматривают их как идеологического союзника. Однако, сами коммунисты и социалисты особой любовью с их стороны не пользуются. Более того, можно говорить о том, что директорат не склонен поддерживать никакие партии вообще, хотя за его симпатии ведется активная политическая борьба. Симптомами ее становятся, с одной стороны, формирование Ассоциации приватизируемых и частных предприятий, возглавляемой Е.Гайдаром, и в противовес этому - выдвижение на первые роли в Федерации товаропроизводителей России Ю.Скокова.

1.6. Внутрирегиональная партгеография

Партийная жизнь, как правило, практически полностью сосредоточена в республиканских и областных центрах и некоторых крупных городах, практически не распространяясь на периферию республик и областей. Несмотря на формальное наличие в некоторых областных городах и районах ячеек тех же "ДемРоссии" или ДПР, сегодня ни одна политическая партия (за исключением коммунистов) не способна вести реальную борьбу за влияние на территории области в целом.
Яркой иллюстрацией этого стали состоявшиеся 25 апреля 1993 года, одновременно с референдумом, довыборы народных депутатов России и региональных Советов, прошедшие без какого-либо значимого участия со стороны некоммунистических партий. Даже победа тех или иных партийных лидеров (например, лидера Санкт-Петербургского союза "Обновление", бизнесмена И.Баскина, на выборах народного депутата России в Ленинградской области) не может быть записана в актив партийцам, поскольку борьба за голоса избирателей ведется, ими, как правило, в личном качестве и кандидаты опираются не на партийную поддержку, а на свои личные возможности (в том числе - финансовые).

1.7. "Партия власти" - четыре попытки создания

Неудивительно, что попытки руководителей России найти в партийной среде политическую опору своей деятельности были, мягко говоря, неэффективны. Результатом поиска социальной базы реформ стало несколько попыток формирования "сверху", по инициативе российского руководства, квазипартийных структур, которые можно обозначить как "партия власти". Мы выделим четыре попытки:

1.7.1. Движение демократических реформ (ДДР)
Его формирование происходило осенью 1991 года, когда, казалось, оно заменит КПСС в качестве правящей партии. В нее вступали чуть ли не списками высокие чиновники российского и столичного уровня; этот процесс захватил и регионы. Так, в Самаре членами ДДР объявили себя глава областной администрации и два его первых заместителя; о вхождении в ДДР объявили региональные организации НПСР и РПРФ. Подобные случаи отмечены и в других регионах. Эта попытка оказалась безуспешной не только по причине распада СССР и отмирания центральных органов ДДР в Москве, но и в силу того, что ДДР не удалось сформировать дееспособный аппарат, способный наладить партийную работу на местах.

1.7.2. "Партия Президента"
О необходимости создания такой партии долго говорили демократы, высказывался на этот счет и сам Ельцин. Под этими заявлениями были немалые основания - в президентском окружении не оставлялись попытки использования "исполнительной вертикали" в качестве основы для создания политической структуры, способной отстаивать интересы политики, проводимой Президентом, и интересы конкретных проводников этой политики, включая тех же глав администраций. Попытки использования в этом качестве института представителей Президента как инструмента политической борьбы обострились осенью 1992 года, когда сторонниками Президента искусственно подогревался конфликт с Верховным Советом и Съездом народных депутатов. В этот период инициативная группа представителей Президента под руководством С.Сулакшина направляет в регионы целый ряд депеш, стремясь подвигнуть своих коллег-представителей на мобилизацию ресурсов всех общественных сил в поддержку Президента и правительства Гайдара.
Соблазн демократов использовать для партийного строительства готовую структуру был велик; представители Президента в случае создания такой партии играли бы роль ее региональных "первых секретарей". Идея эта, однако, не получила реализации, в первую очередь по причине непрофессионализма большинства представителей, многие из которых попросту дискредитировали своего патрона.

1.7.3. Ассоциация приватизируемых и частных предприятий
К реализации предложений по созданию "партии власти" за счет налогоплательщиков власти вернулись в ходе и после референдума 25 апреля. В марте 1993 года по указанию А. Чубайса и С.Филатова территориальными органами Госкомимущества (ГКИ) была начата работа по созданию региональных ассоциаций частных и приватизируемых предприятий; в настоящее время они, по утверждению президента ассоциации Е.Гайдара, созданы в 50 регионах России и представляют собой тесное переплетение группировок административной и экономической элиты (как старой, так и новой). Большинство из этих структур прямо или косвенно управляются комитетами по управлению имущества, а многие должностные лица (например, в СПб) впрямую вошли в руководство ассоциации" провозгласившей себя политической организацией.
В мае 1993 года, выступая на совещании территориальных служб Госкомимущества, руководитель госкомитета А. Чубайс отметил, что в связи с тем, что осенью предстоят выборы народных депутатов, комитетам по управлению имуществом на местах "следует подумать при выдвижении кандидатур". Чубайс заявил, что Госкомимущество предполагает участвовать в предвыборной кампании, чтобы обеспечить преемственность реформ и, по сути, впрямую дал указание органам комитета на местах участвовать в выборах в качестве самостоятельной политической силы. Трудно сказать, как проявит себя этот подход на практике, но можно предположить, что структуры Ассоциации будут активно участвовать в деятельности блока "Выбор России", тем более что комитеты по управлению имуществом в регионах зачастую наполнены представителями демократических партий и организаций. Едва ли эта попытка будет иметь институциональный результат, поскольку чиновники, занятые приватизацией, вряд ли будут склонны последовательно отстаивать интересы столичной политической элиты; в то же время, вероятно, финансовые возможности ГКИ и Ассоциации будут активно использоваться в избирательной кампании.

1.7.4. Партия Российского единства и согласия ("Партия Шахрая")
Попытка сформировать партийную структуру "с нуля", но с использованием структуры государственных организаций: оргкомитет партии сформирован из числа глав администраций (в его составе - губернаторы Новгородской, Калининградской областей, ряд представителей Президента), а также сотрудники возглавляемой Шахраем Госкомфедерации; в частности, под руководством заместителя начальника регионального центра Госкомфедерации в Поволжско-Уральском регионе А.Бакова было зарегистрировано 7 отделений партии на Урале и в Пензенской области (при том, что сами подразделения Госкомфедерации в регионе не действуют). Намерения партийного строительства Шахрай высказывает серьезные, заявив о том, что ради них готов уйти с поста вице-премьера правительства России, но следует полагать, что эту попытку постигнет участь худшая, чем вышеописанные три, поскольку она не опирается на существующие партийные структуры, обладающие хотя бы опытом проведения электоральных кампаний.

2. ПОЛИТИЧЕСКИЙ СПЕКТР В РЕГИОНАХ: ОСНОВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ И РАССТАНОВКА СИЛ

2.1. "Демократы" (общероссийские демократические организации и их отделения в региональных центрах)

Демократические партии и организации наиболее полно представлены в регионах. В 1990-1991 годах они имели значительную популярность.
Политические партии демократов в рамках Северо-Запада и Поволжья не имеют устойчивых горизонтальных связей; на Урале действуют координирующие органы в Екатеринбурге - так, здесь существует объединенный координационный совет НПСР, в определенной степени согласовывают свои действия и "демороссы". Екатеринбург является центром притяжения уральских демократов и по экономико-географическим, и по чисто политическим причинам (родина первого Президента России).
Партийные организации в областях и республиках, как правило, не оказывают серьезного воздействия на общественное мнение, а тем более на принятие политических решений органами власти. Не случайно после избрания президентом Калмыкии К.Илюмжинова поддержавшие его демократические партии здесь объявили о самороспуске; президент, стимулируя этот процесс, выделил некоторые средства руководителям этих партий (в качестве первоначального капитала). Больше нигде случаев ликвидации или самоликвидации партий не отмечено, что косвенно характеризует самоценность (и даже самодостаточность) партий, несмотря на малую степень их воздействия на ситуацию.
В порядке убывания в регионах наибольшее представительство (наличие отделений в областных центрах) имеют: "ДемРоссия", РПРФ, ДПР, НПСР, СДПР. Встречаются отделения Народной партии России - НПР ("партия Гдляна").
У "ДемРоссии" отдейения есть практически во всех субъектах Федерации, но почти везде движение превратилось в клуб, не играющий существенной роли в политической жизни (хотя отдельные участники движения занимают важные места в региональной иерархии). Основной составляющей деятельности "ДемРоссии" (как и всех других партий) является участие в электоральных кампаниях и разного рода политических "разборках" на внутрирегиональном уровне. Так, в Ярославской области "ДемРоссия" стала основой созданного в июле 1993 года блока "Выбор России", в 1992 году ее активисты собрали 15 тыс. подписей за проведение референдума о частной собственности на землю (больше, чем в Кузбассе), но более никаких акций не проводила. В Волгограде "демороссы" активно участвовали в 1992 году в борьбе за снятие с поста главы областной администрации, закончившейся провалом. Организации движения активно участвовали в агитации перед референдумом 25 апреля, в некоторых регионах (Екатеринбург, Самара, Санкт-Петербург) совместно с предпринимателями создали фонды в поддержку Б.Н.Ельцина.
Как правило, движение не имеет помещения, финансов на содержание освобожденных работников. В регионах в "ДемРоссии" присутствуют как коллективные, так и индивидуальные члены. Она имеет представителей в Советах, но, как правило, ныне они или вышли из ее рядов, или состоят в ней теперь лишь формально. Численность "ДемРоссии" трудноопределима, так как нет фиксированного членства. Однако, как было отмечено выше, сама по себе численность не является свидетельством политического авторитета организации.
РПРФ также представлена почти всюду. Имеет в городах группы по 10-15 человек, партийной работы не замечено, как правило, входит в "ДемРоссию" и участвует в ее акциях, отличаясь хорошей организованностью, сплоченностью, большим прагматизмом и меньшей склонностью к радикальным шагам.
ДПР в 1990-1991 годах - самая крупная и сильная партия в большинстве областей. Она играла ведущую роль как партия русскоязычной оппозиции в Татарстане (сейчас практически не существует; альянс с промышленниками ВПК не состоялся), была заметна в Башкортостане. На данный момент ДПР потеряла массовую базу, к примеру, имевшая тысячу членов (по членским билетам) нижегородская региональная организация сейчас имеет не более 100 сторонников, остальные прекратили свое членство в ней, не дождавшись обещанных Центром в 1991 году выборов глав областной администрации. Единственное занятие - "подготовка к выборам" (по словам главы НРО ДПР И.Зубкевич). Позиции различных региональных организаций партии зачастую противоположны - так, накануне референдума 25 апреля 1993 года часть организаций ДПР вместе с союзниками - организациями НПСР поддержала Ельцина, в то же время в Пензе ДПР перед референдумом выступила в союзе с коммунистами, так же поступила организация в Самаре. В целом сейчас каждая организация ДПР представляет собственную позицию - возможно, это реакция на существовавшую в 1990 - 1991 годах жесткую централизацию в партии и - определенно - следствие социального состава.
НПСР - наиболее "парламентская" партия - в ее рядах больше всего депутатов Советов различных уровней. Партия также характеризуется наличием в ее рядах руководителей "среднего звена" производственных предприятий, представителей администрации - одним из основателей ячейки в Самарской области стал глава администрации области, в Ярославле в ее рядах - заместитель начальника областного УВД, в Саратове областную организацию возглавляет директор крупного предприятия, и заседания руководства проводятся в его служебном кабинете, что прочно исключает из состава партии всякого рода "городских дурачков", прекрасно чувствующих себя в "ДемРоссии" или в ДПР. Ни в одном отделении НПСР в регионе никогда не было отмечено никакой партийной работы.
Ввиду вышесказанного понятно, что образование отделений "Гражданского союза" на базе объединения ДПР и НПСР там, где оно произошло, было чисто номинальным актом и не объединило региональные отделения двух партий. Тем более, что ячейка союза "Обновление" декларировала свое создание лишь в Самарской области, а в большинстве областей региона роль этого союза играют Советы директоров или Ассоциации промышленных предприятий, довольствующиеся своим влиянием на областную администрацию и не желающие заниматься традиционной политикой - "капитанам индустрии" с провинциальными партийными массами не по пути.
СДПР существует в виде групп по 20-30 человек в области (свою малую численность не скрывают, считая ее нормальной в период между выборами, и ставят себе в заслугу стабильность состава), проводящих достаточно регулярные партийные собрания. Только у этой партии отмечены прецеденты создания печатных изданий в регионах (например, саратовская газета "Сфера" тиражом 2000 экземпляров - распространению поддается не более 100, издается на деньги одного из членов правления; отметим также газету тольяттинских социал-демократов "Истоки", печатающую сенсационные материалы (в том числе антисемитские), но все равно не раскупаемую).
Прочие партии и организации незначительны; так, зарегистрированы отделения фонда "Стратегия - XXI век" (президент - Г.Бурбулис) в Санкт-Петербурге, Ижевске, Екатеринбурге и Челябинске. Лидер фонда в своем выступлении в июле 1993 года в Екатеринбурге заявил о намерении войти в "прагматический" предвыборный блок с предпринимателями.
Вообще в областях и республиках известностью пользуются лишь лидеры партий, и неизвестными (да и не интересными населению) остаются идеи и программы. Так, в Мордовии весьма известной партией является НПР ("партия Гдпяка") благодаря активности ее лидера Эгона Гауэра, борца за социальную справедливость, выступавшего против коррупции и против президента республики В.Гуслянникова - при том, что активности партии в центре не отмечено.

2.2. Коммунисты (общероссийские коммунистические и другие левые организации)

Коммунистические и другие левые организации принципиально не создают координационных органов на межрегиональном уровне - это одно из проявлений их программных установок на централизм в построении партий. Партийная дисциплина особенно жесткой является в РКРП, но все местные отделения компартий связаны отношениями подчинения с Москвой (по крайней мере, пока). Вообще коммунистические организации в регионах не очень сильны, нигде не отмечено серьезных митингов или демонстраций, но предпосылки к их усилению есть, например, в Самаре (здесь в одном из районов города во время референдума 25 апреля 1993 года в одном из рабочих районов во многом благодаря агитации местной РКРП более 50% населения сказало "нет" по первому и второму вопросам референдума, тогда как в целом по области около 60%, наоборот, ответило "да"). В некоторых регионах отмечены успехи коммунистов на прошедших одновременно с референдумом довыборах депутатов.
Не проявила себя активностью созданная в областях и республиках восстановленная КПРФ, в основном состоящая из пенсионеров. Вхождение в нее самостоятельных партий произошло в субъектах Федерации по-разному - либо они вошли в качестве коллективных членов, либо в уставных документах зафиксирована возможность двойного членства (например, в Ярославле). Порой даже сами члены партии не в состоянии пояснить особенности организационного построения партии -скорее всего, различия обуславливаются необходимостью различной степени гибкости в отношениях новых партий - Социалистической партии трудящихся (СПТ) и особенно РКРП.
СПТ создана не во всех регионах; там, где она есть, социальную базу составила "партийная гуманитарная интеллигенция" - бывшие преподаватели марксизма-ленинизма, представители партийного аппарата. В отличие от других коммунистических партий, СПТ отличается большей гибкостью и готовностью к блокированию с другими организациями. Так, в Волгоградской области под эгидой СПТ создан Блок левых сил (вошли ветеранские, женские организации). Характерно, что многие члены и даже руководители партячеек СПТ занимаются коммерцией.
РКРП - партия "неформал-коммунистов", идеология которой сформировалась еще в 1990-1991 годах и отличается ортодоксальностью по отношению к классическому марксизму-ленинизму. Костяк партии составляют рабочие, но по менталитету и политическому поведению партию можно охарактеризовать как маргинальную. Численность партии - от 100 до 500 человек в области. РКРП также имеет отделения далеко не во всех областях и республиках.
Традиционно сильны коммунисты в Чувашии, где партийная фракция в Верховном Совете существовала и в период запрета КПСС 1991-1992 годов; напротив, в считающемся "коммунистическим" Татарстане они практически незаметны в силу перехода прежней коммунистической элиты на позиции приоритета национальной государственности.
Будущее компартий пока неопределенно, как правило (по крайней мере в рассматриваемых регионах), они не имеют заметных и популярных лидеров. Даже те руководители Советов и органов исполнительной власти, которые сочувствуют коммунистическим идеям, в партии вступать по понятным политическим причинам не торопятся, преподаватели марксизма зачастую косноязычны, а догматика неформал-коммунистов отклика в сердцах большинства населения не находит. Потому, при общем росте симпатий избирателей к руководителям "старого закала" (примером могут служить прошедшие в апреле 1993 года в Пензенской и Челябинской областях выборы глав областных администраций, где победили прежние председатели облисполкомов), на авторитете компартий это явление положительно не сказывается. Немаловажно и появившееся после краха КПСС отвращение населения ко всем партиям вообще.
Другие левые партии представлены маргиналами типа самарской Партии диктатуры пролетариата (ПДП) - в партии не более 50 активистов в Самаре, а также различными организациями анархистов, политических перспектив не имеющими.

2.3. Русские национально-патриотические организации

Наиболее серьезными национально-патриотическими образованиями в регионах являются казачьи организации, активно действующие в Волгоградской и Астраханской областях, Оренбуржье. По всем оценкам, они включают в себя тысячи человек и имеют авторитет в регионе, симпатии населения. В период 1991-1992 годов крупнейшей фракцией Волгоградского облсовета была казачья - 52 депутата, весной 1993 года во время довыборов в Свердловский областной Совет в числе прочих был избран один казак (хотя это и не традиционно казачий район).
В основном казаки входят организационно в Союз казаков, в Волгоградской и Астраханской областях активно поддерживают образование Донской республики в составе РФ. При этом часть казаков держит "сторону демократов" (например, Второй Донской округ в Волгограде), а большая часть индифферентна к политическим вопросам и отстаивает общеказачьи интересы - создание республики, наделение хуторов и станиц землей для коллективной обработки, казачье самоуправление вместо сельсоветов в местах исторического компактного проживания, организацию специальных казачьих воинских частей. Астраханский казачий круг известен своими митингами против представителей кавказских народов и против территориальных претензий Калмыкии (в действительности пока иллюзорных). Практически во всех областях есть казаки - ветераны Приднестровья и Абхазии, возможно, сохранившие оружие, по крайней мере, знающие, где его взять и как с ним обращаться.
В областях, где казаки никогда не проживали компактно (или даже вообще не проживали - Псковская область), казачьи организации тем не менее существуют, хотя и не столь многочисленны (30-100 человек). Здесь активисты занимаются в основном распространением "патриотической" литературы, издают газеты на средства "идейно близких" коммерческих структур. Созданное в мае 1993 года в Самаре Волжское казачье войско как раз и объединило такие организации из Самары, Ульяновска, Пензы.
Остальные политические организации этой части спектра мало значимы, поскольку не имеют достаточно сильных организационных структур, как правило, они лишены финансовой поддержки (исключениями являются Русский клуб и отделение РНС в Нижнем Новгороде, получающие некоторую финансовую помощь от руководства Нижегородской биржи и собирающие на свои митинги от 100 до 500 человек). Социальный состав подобных организаций маргинален, хотя определенную идейную близость им демонстрирует часть творческой и научной интеллигенции.
К маргиналам можно отнести и организации типа Русской партии, движения "Наши", Либерально-демократической партии (ЛДПР, "партия Жириновского") и др.
Организации этого плана действуют разрозненно, отсутствует координация действий как с центральными органами, так и на межрегиональном уровне, но в регионе эти организации, как правило, "сбиваются в кучу" (исключение - Санкт-Петербург, где имеются сильные противоречия идеологического и личного свойства). Блоки, образуемые национал-патриотами в регионах с другими организациями, весьма разнохарактерны, в зависимости от ситуации. Показательно, что коммунисты (как РКРП, так и СПТ) во всех регионах выражают готовность к союзу с патриотами, о чем были приняты решения центральных партийных органов. Однако наиболее последовательные патриоты - отделения "Памяти", РНС, как правило, не идут на союз с коммунистами -мешают политические принципы.
Формы этих союзов весьма различны - в Саратове существует Объединенный фронт патриотических сил, в Казани - объединение "Союз". Наиболее "интегральной" формой сотрудничества коммунистов и партиотов стал ФНС - Фронт национального спасения, организации которого созданы в ряде регионов, но нигде они не имеют массовой поддержки. В начале августа 1993 года лидеры ФНС совершили круиз по Волге с целью объединения региональных организаций ФНС и "агитации масс". Особенно порадовал их прием в Чувашии, оказанный им местными коммунистами. Практические результаты этих усилий невелики.
Национально-патриотические организации являются пока самыми слабыми, идеи их лидеров не находят сторонников среди населения. Не получается на местах и союза патриотов с коммунистами, так как антикоммунистическая фразеология в большинстве случаев присуща лидерам патриотов.

2.4. Местные политические организации и национальные партии

2.4.1. Самостоятельные политические объединения
Самостоятельные политические организации возникали либо в результате раскола общероссийских партий - так, в Саратове в результате откола от ДПР городской парторганизации образовался Общественно-политический союз "Созидание", входящий в "ДемРоссию" - либо действуют в виде "остатков" ранее созданных организаций, не вошедших ни в одну из политических партий (например, Народный фронт Санкт-Петербурга, имеющий самую большую депутатскую фракцию в горсовете, общество "За справедливость" в Екатеринбурге, сочетающее общедемократическую фразеологию с идеей защиты социальной справедливости).
Причины отдельного существования региональных партий - как правило, конфликты с руководством в центре или отсутствие близких по духу организаций (Саратовский земский союз, Региональная партия Центра в Санкт-Петербурге, выступающие против курса нынешней российской администрации, но не приемлющие и принципов ФНС и подобных ему объединений). Формой выражения такого рода протеста становится "уход в регион", попытка построить политическую линию на местной проблематике. Подобные организации зачастую пытаются участвовать в создании "общей партии" с близкими им по установкам самостоятельными организациями (особенно это характерно для партий и группировок - жертв раскола ДПР). Вообще партии, не имеющие центра в Москве, из-за этого малоизвестны и выгод от своей независимости не имеют.

2.4.2. Национальные партии (не русские)
Наиболее серьезные в Поволжско-Уральском регионе национальные движения и партии были созданы в Татарстане. Первое по массовости охвата национальное движение - Всетатарский общественный центр (ВТОЦ), созванный в 1989 году и имеющий свои отделения как во всех районах Татарстана, так и практически во всех областях и республиках региона. Организация одной из своих целей видит наряду с превращением Татарстана в полностью независимое государство объединение татарской диаспоры вокруг Татарстана. Местные отделения движения за пределами республики, как правило, имеют статус и вид национально-культурных обществ, занимаются проблемами обучения татарскому языку и борются за открытие национальных школ. Есть прецеденты политизированных отделений (например, в Ульяновской области), пропагандирующих создание Великого Татарстана путем присоединения к республике в той или иной форме районов компактного проживания татар - такие районы есть практически во всех областях Поволжья. Необходимо отметить оппозиционное руководству своей организации и республики отделение ВТОЦ Башкортостана, выступающее за большую интеграцию республики с Россией. Многие местные отделения имеют свою печать на национальном языке, с вкраплением статей на русском.
Весной 1993 года в руководстве ВТОЦ победила радикальная группировка из Набережных Челнов, возглавляемая З.Аглиуллиным; летом Аглиуллин по обвинению в незаконном хранении оружия на два года был осужден к тюремному заключению (это первый случай осуждения одного из лидеров национального движения в России). Теперь перспективы ВТОЦ достаточно туманны, но руководство республики надеется, что в его руководстве возобладает умеренное крыло. В 1990 - весной 1992 года организацию поддерживало не менее 20% жителей республики, более трети татар, но к декабрю 1992 года ее рейтинг составил 3,5%.
Партия национальной независимости Татарстана "Иттифак", возглавляемая Ф.Байрамовой, составляет идеологическую основу татарского национального движения. Имеет (совместно с другими радикалами) свой печатный орган - газету "Суверенитет". Организация служит образцом для национальных партий других народов. ВТОЦ и "Иттифак" создали в январе 1992 года милли меджлис (национальный парламент) татарского народа - прообраз постоянно действующих органов национального представительства других народов региона. Не случайно возникла идея Конфедерации народов Поволжья и Урала, выдвинутая милли меджлисом татарского народа и одобренная представителями национальных движений региона, но прохладно встреченная политиками, опасающимися повышения значения в регионе национальных движений и их лидеров.
Среди национальных партий выделим съезды титульных народов - органы национального представительства, составляющие доминирующие национальные партии соответствующих этнических групп. Таковы Башкирский национальный конгресс, Чувашский национальный конгресс, Съезд марийского народа - организации одноименных этносов, ставящие целью создание (в их терминологии "возрождение") самостоятельной государственности этих народов. Сравнительно большой авторитет имеет Чувашский национальный конгресс.
Другая форма национальных партий - национальные организации, также монопольно представляющие соответствующие титульные нации - "Марий Ушем", "Удмурт Кенеш" и др., Партия Чувашского национального возрождения (ЧАП, ее лидер А.Хузангай составляет реальную конкуренцию руководителям республики, чуть не стал президентом Чувашии) - авторитетные национальные организации.
В период становления (1990-1991 гг.) национальные партии блокировались с демократами против местного руководства КПСС, однако в дальнейшем этот союз распался и существует лишь там, где и националы, и демократы одинаково слабы (например, в Удмуртии). Все национальные организации склонны к совместным выступлениям, некоторое напряжение существует лишь между татарскими и башкирскими национальными организациями. Бесспорно, эти организации имеют политическое будущее.

3. СИТУАТИВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ДОЛГОСРОЧНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ПАРТИИ

Из сказанного можно заключить, что деятельность практически всех партий протекает в отрыве от социальной структуры общества, от реальных интересов социальных и иных групп населения. Поиски социальной опоры партиями носят довольно спонтанный характер, а попытки тех или иных группировок использовать ситуацию для реализации своих политических устремлений (например, выступления РКРП в поддержку жертв махинаций с ваучерами в Санкт-Петербурге) весьма эпизодичны и только подчеркивают неестественность ситуации.
Это явление, скорее всего, свидетельствует о том, что в политическом спектре регионов (как и России в целом) предстоит, и, возможно, еще не одна, серьезная перегруппировка, вызванная изменением социально-экономической ситуации. Пока же метания тех или иных политиков и партий носят весьма стихийный характер и вызваны, скорее, текущей политической конъюнктурой, чем реальными интересами общественных сил.
В настоящее время основной составляющей деятельности всех политических организаций независимо от политической ориентации становится подготовка к будущим выборам. Избиратели пока относятся к партийной активности весьма индифферентно: по данным проведенного в июне 1993 опроса Центра изучения и прогнозирования социальных процессов, 32% петербуржцев не доверяют ни одной политической партии, а 30% затрудняются определить партийные предпочтения. Из трех наиболее известных политических объединений уровень поддержки "ДемРоссии" в СПб - 22%, Гражданского Союза - 9,5%, Фронта национального спасения -8%. Согласно данным социологического опроса, проведенного в апреле 1993 года отделениями Уральского кадрового центра в городах региона, популярность "ДемРоссии" составляла 10%, таково же число сторонников ДПР, НПСР - 5-6%, коммунистические партии имели 4-5% сторонников. Необходимо учесть, что опрос проводился в период подготовки к референдуму, когда общество, хотя и не в основной массе, несколько политизировалось. В целом можно говорить о том, что демократы являются самой популярной политической силой, но лишь на фоне еще меньшей популярности их противников из коммунистического и патриотического лагеря.
В этой связи попробуем оценить перспективы возможной избирательной кампании по выборам в парламент и дальнейшего развития политических партий. Несомненно, что при проведении выборов по общероссийским партийным спискам (чего добиваются большинство столичных политиков) роль региональных отделений партий сведется к выделению одного (максимум двух-трех) представителей в партийный список и к собственно агитационной машине. По нашим оценкам, в большинстве партий формирование списков, скорее всего, будет проводиться по критерию лояльности к центральному партийному руководству, что приведет как к снижению уровня компетентности потенциальных депутатов, так и к ухудшению взаимоотношений между "этажами" в партиях. Можно предположить, что это будет стимулировать раскол партийных рядов, особенно в демократических партиях.
Не случайна в этой связи ситуация в блоке "Выбор России", где попытки московских политиков (П.Филиппов, А.Мурашев и др.) еще на этапе формирования блока свести значение "ДемРоссии" до уровня расклейщиков листовок вызвали резкое неприятие на уровне региональных организаций, требующих от центра расширения своих возможностей влиять на политику блока (заметим, что в этом смысле внутрипартийная ситуация дублирует общеполитическую). Реально это расширение регионального влияния может привести к тому, что за спиной Е.Гайдара и других признанных лидеров большинство общероссийского списка этой партии составят местные лидеры, не объединенные ничем, кроме общего "лейбла". В случае успеха такого блока судьба его лидеров может оказаться печальной, поскольку им грозит опасность пасть жертвой своего "шлейфа". Примером такого рода может оказаться кампания пензенской ДПР по дискредитации главы областной администрации, выдвинутого на свой пост при ее поддержке.
С другой стороны, депутаты, избранные по общероссийским партийным спискам, едва ли будут идентифицироваться населением с соответствующими регионами, что само по себе может серьезно подорвать доверие к представительным институтам и выборам и партиям как таковым. Велика здесь вероятность и успеха совершенно маргинальных списков, не имеющих какой-либо серьезной опоры в регионах.
Выше уже отмечался непрофессионализм большинства партий и их неспособность к проведению созидательной политики. В силу этого можно предположить, что, если на следующих выборах в регионе какая-либо партия получит большинство голосов избирателей, позволяющее ей проводить все свои решения, то трудно ожидать, что ее ресурсы окажутся достаточными для реализации своей программы; скорее всего, она вынуждена будет опираться на те или иные неполитические институты - "команды" экспертов, влиятельные группы интересов и т.д. и, вероятно, будет реализовывать их программы под видом своей. Во всяком случае, на сегодняшний день ни одна из партий ни в одном из регионов не была бы в состоянии сформировать "свой" состав региональной администрации, да и, пожалуй, депутатский корпус. Более того, для партии успех на выборах, вероятнее всего, обернулся бы катастрофой - резким снижением уровня поддержки (как это произошло в ряде регионов с "ДемРоссией" в конце 1991 - начале 1992 года - там, где она стала "партией власти") и некоторой дезориентацией внутри ее рядов.
Исходя из сказанного, следует задаться вопросом: насколько адекватным нынешней ситуации является искусственное повышение значения партий (в их нынешнем состоянии) путем внедрения в политическую жизнь выборов по партийным спискам? На наш взгляд, данный политический эксперимент подобен выращиванию лука на гидропонике, способного дать побеги, но не оставить корней. Напротив, сохранение действующей мажоритарной избирательной системы вынудило бы партии к укреплению связей с собственными региональными отделениями, к повышению квалификации региональных активистов и как следствие - к сплочению партийных рядов. В этом случае значение партий как целостного образования повысилось бы не номинально, а реально уже через один-два избирательных цикла.
Мы полагаем, что в России, с ее огромной территорией, 150-миллионным населением, полиэтническим составом населения, многообразием субъектов Федерации, пропорциональная система не имеет позитивных перспектив и способствует дезинтеграции государства и ослаблению представительных институтов.
На сегодняшний день можно констатировать, что процесс первичного образования партий в России как на федеральном, так и на региональном уровне в целом завершен. Закончилось оформление основных политических лагерей, проявились организационные и идеологические группировки. Сегодня уже трудно представить себе политические организации, не связанные с каким-либо из перечисленных направлений. Отдельные политики также не могут игнорировать партии и не считаться с ними в своей деятельности, по крайней мере, в преддверии выборов. В то же время развитие партий в России, не имеющей серьезных партийных традиций и опыта, скорее всего, затянется надолго, и потому сегодняшние партии следует рассматривать лишь как центры кристаллизации возможных влиятельных политических сил России.

22 августа 1993 года
("Политический мониторинг", N 8, 1993, cc. 22-36; также публикации: "Авторское право", N 29, 1993, cc. 8-10; газета "Невское время" (Санкт-Петербург), 22, 27 октября, 4 ноября 1993, с. З под заголовком "О фронтах и движениях новой России" (с cокращениями).

 

:: Высказаться ::

 

 

Все права принадлежат Международному институту гуманитарно-политических исследований, если не указан другой правообладаетель